Пятый тотем
Шрифт:
Глава III. Чокнутый
Крики чаек возвестили нас о приближении к порту. Его очертания медленно прорисовывались над волнами, наполненными бликами полуденного солнца. Морское путешествие подходило к концу, и я был этому рад. Не дело честному рунианцу прозябать на какой-то посудине, когда сама наша природа тянулась к земле. К тому времени, как арка морского порта Перумаса[11] стала отчетливо видна, я уже собрал свои пожитки и замер в трепетном ожидании, переминаясь с ноги на ногу.
Огромная тень скользнула по палубе. Все, кто там стоял, задрали головы кверху, прикрывая глаза ладонями от солнечных лучей. Три могучих грифона с едва различимыми наездниками совершили петлю над нами и повернул-и обратно на свой маршрут патрулирования.
Последним открытым военным столкновением между нашими народами была война, произошедшая чуть более пятидесяти лет назад. Между императором Арскейя и тогдашним сайером[12] стаи[13] возник территориальный спор относительно участка земель южнее Багрового шрама[14]. Как часто случается в мире большой политики, потенциальное обладание ценными ископаемыми стало искушением для многих, а после спусковым механизмом для вспыхнувшего конфликта, в который оказались вовлечены все прилежащие области. В историю это беспрецедентное по своему безумию побоище вошло как Железная война.
Имперские легионы волнами накатывали на стаю. Вендази не собирались сдавать ни акра земли, и стороны планомерно уничтожали друг друга. Не столь могущественные соседи Корви скоро также умылись кровью, не успев встать на чью-либо сторону. Есть конфликты, которых невозможно избежать, как ни старайся. Слагрунаар выступал плечом к плечу с белоснежными знаменами Арскейя. Рунианцы не могли похвастаться числом, но щедро платили умением и выкатывали на поле боя тяжелую артиллерию, выжигая колоссальные прорехи во вражеском войске.
Когда война, переставшая быть пограничным столкновением, стала угрожать самому выживанию целых народов, произошло сразу два неожиданных события. Сайер вендази Масадежа был убит на дуэли чести! Даже беря в расчет честолюбие, присущее клыкам стаи, было сложно поверить в то, что в самый разгар войны был проведен подобный поединок. Однако факты говорили об обратном, и новый сайер Кошра возглавил объединенные племена южан.
Следующий ход сделали Корви и Авалле. Не забывшие старые обиды, нанесенные имперцами, обе стороны продолжали держаться вместе во что бы то ни стало. Они до последнего цеплялись за возможность соблюдать нейтралитет в этом безумии, даже несмотря на то, что их земли топтали захватчики, без зазрения совести и каких-либо даже формальных разрешений. Тяжелее всего пришлось, как ни странно, Авалле. Их земли даже не имели общей границы со Шрамом, но это было совершенно не важно. Зоркундлат разумно рассчитал, что, ударь стая через мятежное княжество на юго-востоке, и империя будет вынуждена растянуть войска. В результате война охватывала уже практически весь континент.
Однажды на рассвете к шатру императора явились сразу два гонца без знамен и знаков отличия. Несмотря на маскарад, акцент совершенно безошибочно выдавал их принадлежность. Послов принял сам император, пригласив в ставку и зачем-то удалив оттуда командование. Никто не знает, о чем говорили в то утро, какие доводы приводились, сделали ли Корви и Авалле предложение или ультиматум. Известно лишь то, что Союз Севера в тот день замер на своих рубежах и не переходил к активным действиям еще неделю. А к исходу второй недели новый сайер и император уже подписывали пакт, положивший конец кровопролитиям и территориальным спорам.
Условиями соглашения добыча метеоритного железа была поделена на регионы влияния и поставлена на двухсторонний контроль – Арскейя и Зоркундлат. Однако шпионы и диверсанты стаи еще долгое время инкогнито продолжали строить козни грузовозам империи, совершая подрывы и затопы транспорта, направляемого Рассветным городом по рекам в Шрам.
Я с уважением смотрел на удалявшихся от нас грифонов, прикидывая, смогу ли я при необходимости попасть по такому заклинанием налету. Несмотря на то, что три грифона не могли представлять особой опасности, будь у нас, к примеру, пара-тройка баллист, все знали, что это впечатление обманчиво. Случись заварушка, и к месту очень скоро прибудут десятки других. Порт всегда охраняет как минимум один дирижабль вроде «Белой черепахи»[15], способный выпустить воздушную эскадру числом до тридцати единиц. С такой угрозой уже придется считаться. Помимо собственных боевых качеств грифонов, силу представляли их наездники, которые были вооружены дальнобойными многозарядными мушкетами и бутылками с зажигательной смесью.
Я смотрел на приближающийся берег и думал о дальнейших шагах. В жизни любого шамана рано или поздно наступает момент, когда уже больше нечего постигать на насиженном месте. Одних это устраивает, другие же пускаются во все тяжкие и начинают колесить по миру, собирая знания, практики, ритуалы. Как несложно догадаться, я отношусь ко второй категории. Но мне и не приходилось выбирать, с чего начать свой поиск новых знаний. Когда мне только пришла в голову мысль о том, что я готов для следующего шага, дальнейший путь как будто сам был нарисован моим воображением.
В мире немало мест, представляющих интерес для шаманизма, как и мест силы, обращаясь к которым, можно черпнуть первородной энергии или чего-то вроде этого. Однако меня словно магнит тянуло к себе лишь одно из них – Долина Томагавков.
В незапамятные времена, когда наш мир был юн, к югу от Гнилолесья, в тени джунглей, правило великое племя охотников – утаремо. Современные историки империи зачастую утаивают этот факт, но именно утаремо самые первые из детей Новых Богов. Высокие, сильные, могущественные. Эта раса стала уникальна во всем. Изумрудные и редко желтые роговицы глаз утаремо, казалось бы, вбирали в себя всю силу джунглей, в которых они родились. Их кожа, сродни змеиной, была покрыта мелкими чешуйками, словно броня. Даже самые тяжелые раны быстро затягивались, не оставляя шрамов. Поговаривают, что некоторые из них вообще могли отращивать новые конечности взамен потерянным. Хотя, как по мне, это уже сказки.
Утаремо стали полноправными хозяевами огромной территории, позже получившей название Долина Томагавков. По шутке богов они были наделены склонностью к одному из самых загадочных проявлений силы, которой наполнен наш мир. Именно утаремо оказались теми единственными и последними, кто овладел темным шаманством, черпавшим силу из самой Бездны – смошадор.
Жнецы смошадор обращались к силам, которые Новые Боги с таким другом упрятали в земной тверди. Как неразумные дети, жнецы заглядывали за изнанку, прямиком в Бездну, и выкачивали оттуда свою мощь. Их шаманство было способно обращать вспять реки, вызывать разрушительные бури и торнадо, колоть скалы и сжигать в пепел целые леса. Однако утаремо, купаясь в своем безрассудстве, переступили черту невозврата. Пробужденные смошадор силы требовали все новых жертв, делая жнецов-призывателей заложниками собственного могущества. Так в наш мир пришел один из старших низверженных Пожирателей Бездны – Амахар.
Для того чтобы вернуть себе телесное воплощение и войти в мир живых, Пожирателю требовалось очень много душ. Утаремо, сошедшие с ума в своей гонке за темными знаниями, несли к нему на алтарь сотни рабов, выловленных отовсюду, куда они могли дотянуться. Последней каплей стала охота за головами, устроенная на территории современного княжества Корви.
Тогда еще молодая империя Арскейя бросила клич по всем свободным народам с призывом о помощи, назвав утаремо отступниками, предателями, проклятым племенем. Церковь Светлой длани по просьбе императора объявила о начале Санктубелу[16] против утаремо. То, что было потом, навсегда изменило течение истории нашего мира. Объединенные армии народов Имаргиса[17] атаковали Долину Томагавков сразу с трех направлений. Несмотря на всю силу смошадор, огромное численное преимущество решило исход этого противостояния. Амахара успели призвать, но оставался слишком слаб, а от чего уязвим для боевых заклинаний. Проклятый хозяин бездны был низвержен вновь, уже детьми Новых Богов. Утаремо жестоко истребили, их храмы разрушили, поселения затопили или предали огню.