Пылая страстью к Даме. Любовная лирика французских поэтов

Коллектив авторов

Фривольность

– Где ваш игрушечный лесок, Густой лесок, Аминта? Он покрывает, как листок, Тропинки лабиринта. Цветут в нем летом и зимой Цветы, не сыщешь краше, Позвольте – хоть одной слезой Омою счастье ваше! – Ах, сударь, но от слез таких Испортятся тропинки, Приберегите для других Обильные слезинки; Они покроют в пять минут Лужок и дно оврага — Цветы мои уже цветут, И не нужна им влага. – Не опасайтесь! Я могу Напомнить о примере — Как было дело на лугу На острове Цитере: Любовник, умеряя прыть И уговорам внемля, Всегда умел траву полить, Не увлажняя землю. – Ах, сударь, можно и рискнуть, Амуру потакая, Но, отправляясь в этот путь, Как поступить – не знаю: Ведь, усмиряя вашу прыть, Как

нам решить на деле, Чтоб и цветы не погубить, И чтоб достигнуть цели?.. Перевод М. Яснова

«Вы» и «ты» Эпистола

Ты помнишь, Филис, те года, Когда, проехаться затеяв, Ты кротко ездила всегда В плохой коляске без лакеев? Румян не знала и белил, Была сыта одной похлебкой, И так дышала страстью знобкой, Что твой любовник счастлив был, Увы, обманутый и робкий! Да, вместо денег и прикрас Тебе был послан в добрый час Тот свет, который дарит юность, Где нежность с легкостью сомкнулась, Тот возраст, где всего ценней Цвет глаз и белизна грудей, Где плутовство иным щедротам Предпочитают без затей, А все же (поклянусь Эротом!) Тебе служил я жизнью всей. Мадам, сегодня жизнь иная Вас окружает, занимая. Вы при почете и деньгах, Седой швейцар стоит в дверях, Пуская пыль в глаза идущим, Ах, Филис, это круг времен, Благоволящий всемогущим, — Но тех, кто беден и влюблен, К вам на порог не пустит он. Здесь и детей найдешь едва ли, В таком изысканном раю, — А помнишь, как они играли, Забравшись в хижину твою? Мадам, среди благоуханных Ковров, рожденных в дальних странах И сотканных в Савоннери, У вас, куда ни посмотри, Повсюду серебро по стенам, Произведенное Жерменом, И вслед китайским мастерам Резьба Мартена тут и там; Здесь грация японских ваз В экстаз пришедших повергает; Здесь весь подлунный мир у вас В ушах алмазами сверкает; Здесь пышность, спесь и щегольство Царят и празднуют, ликуя, — Но что здесь стоит одного, Того – ты помнишь? – поцелуя. Перевод М. Яснова

Шарль Колле (1709–1783)

Маленькая упрямица

– Я настоять, – сказала Жанна, — Всегда сумею на своем: Быть может, встреча и желанна, — Пьер ночью не войдет в мой дом! Ему скажу я, слегка упрекая: Мол, я не такая! О Пьер, уже поздний час — Эта дверь не про вас. Проснулась затемно – и нате! — Забыла Жанна про засов: Пьер тут как тут – идет к кровати И явно лечь в нее готов. Быть может, встреча и впрямь желанна? Но молвила Жанна: – О Пьер, уже поздний час — Эта дверь не про вас. – Зачем же корчить недотрогу? — Ответил Пьер и снял камзол. «Дверь не про вас»? Смешно, ей-богу, Ведь я в нее уже вошел! – Но я вам, – Жанна ему, – сказала Все то, что сказала: «О Пьер, уже поздний час — Эта дверь не про вас». Как совладать с таким упрямством? Стояла Жанна на своем И все твердила с постоянством: – Нет, не войти вам в этот дом! И слышал он, уже на пороге, Слова недотроги: «О Пьер, уже поздний час — Эта дверь не про вас». И как войти он ни пытался В ее укромный уголок, В конце концов, ни с чем остался И не переступил порог. Видать, и вправду не от упрямства И не из жеманства Она мурлыкала битый час: – Эта дверь не про вас!.. Перевод М. Яснова

Жан-Станислас де Буффлер (1738–1815)

Письмо

Вы пожелали, чтобы сжег Чудесное письмо я — Все утешенье ваших строк, Пока вас нет со мною. Что ж, я не в силах отказать Словам неумолимым — И вот сгорает благодать, Рассеиваясь дымом. Так утешайтесь! Этот дым Расскажет вам о многом — Он стал несчастием моим, Под стать иным тревогам. Увы, не лгут мои глаза, Они полны слезами, Хотя всего одна слеза Потушит это пламя. Вы – беспощадный судия Моей души и плоти, Но буду снова счастлив я, Коль вы письмо пришлете. И услыхав опять: «Огня!» — Прижму к груди его я: Пускай на сердце у меня Становится золою! Перевод М. Яснова

Никола Жильбер (1751–1780)

Новый Эпикур

По чарке, Дорис, выпьем и нальем, Иди сюда, родимся снова; Ах, по ночам любить и наслаждаться днем, И что нам смерть, скажи? Нет-нет, о ней – ни слова! А если ты не можешь, на беду, Огнем любовным разгореться, Пусть

зелье жаркое не даст поблажки льду В твоем еще холодном сердце. Нальем и выпьем!.. Выпьем не за тех, Кто при деньгах или при власти, Ты, ты одна – венец моих утех, Пью за тебя, единственное счастье! Не опасайся, пей без меры, Твои уста – как ложе чар; Пусть, чистый, их поит пленительный нектар, Смелей… Он соблазнил владычицу Цитеры. Я вижу: искорки зажглись в твоих глазах, Ты все сильней и жарче дышишь, Как бы родившись вновь, и чувствуешь, и слышишь, — Богиня юности на царственных пирах! Нектар тебя томит, любовь тебя венчает. Моим призывам отвечает Твоя душа: итак, пить будем и любить! Боятся старости те, кто боятся хмеля, Подстерегает смерть тех, кто, смиряя прыть, Трепещет каждый миг в застолье и в постели — Ах, как же лучше поступить? А лучше – так: продлим усладой нашу юность, Пусть Бахус и Амур поддерживают нас. Нам столько раз блаженство улыбнулось, А смерть приходит только раз! Пусть будут дни весельем полны И, как ручьи, чей путь далек, По ложу из цветов свои покатят волны И незаметно канут сквозь песок… По чарке, Дорис, выпьем и нальем, Иди сюда, родимся снова; Ах, по ночам любить и наслаждаться днем, И что нам смерть, скажи? Нет-нет, о ней – ни слова! Перевод М. Яснова

Эварист Парни (1753–1814)

Добрый совет

Давайте пить и веселиться, Давайте жизнию играть, Пусть чернь слепая суетится, Не нам безумной подражать. Пусть наша ветреная младость Потонет в неге и в вине, Пусть изменяющая радость Нам улыбнется хоть во сне. Когда же юность легким дымом Умчит веселья юных дней, Тогда у старости отымем Всё, что отымется у ней. Перевод А. Пушкина

К Морфею

Морфей, до утра дай отраду Моей мучительной любви. Приди, задуй мою лампаду, Мои мечты благослови! Сокрой от памяти унылой Разлуки страшный приговор! Пускай увижу милый взор, Пускай услышу голос милый. Когда ж умчится ночи мгла, И ты мои покинешь очи, О, если бы душа могла Забыть любовь до новой ночи! Перевод А. Пушкина

Платонизм

Я знаю, Лидинька, мой друг, Кому в задумчивости сладкой Ты посвящаешь свой досуг, Кому ты жертвуешь – украдкой От подозрительных подруг. Тебя страшит проказник милый, Очарователь легкокрылый, И хладной важностью своей Тебе несносен Гименей. Ты молишься другому богу, Своей покорствуя судьбе; Восторги нежные к тебе Нашли пустынную дорогу. Я понял слабый жар очей, Я понял взор полузакрытый, И побледневшие ланиты, И томность поступи твоей… Твой бог не полною отрадой Своих поклонников дарит; Его таинственной наградой Младая скромность дорожит; Он любит сны воображенья, Он терпит на дверях замок, Он друг стыдливый наслажденья, Он брат любви, но одинок. Когда бессонницей унылой Во тьме ночной томишься ты, Он оживляет тайной силой Твои неясные мечты, Вздыхает нежно с бедной Лидой И гонит тихою рукой И сны, внушенные Кипридой, И сладкий, девственный покой. В уединенном упоенье Ты мыслишь обмануть любовь. Напрасно! – в самом наслажденье Тоскуешь и томишься вновь… Амур ужели не заглянет В неосвященный свой приют? Твоя краса, как роза, вянет; Минуты юности бегут. Ужель мольба моя напрасна? Забудь преступные мечты: Не вечно будешь ты прекрасна, Не для себя прекрасна ты. Перевод А. Пушкина

«Она придет! к ее устам…»

Она придет! к ее устам Прижмусь устами я моими; Приют укромный будет нам Под сими вязами густыми! Волненьем страстным я томим; Но близ любезной укротим Желаний пылких нетерпенье: Мы ими счастию вредим И сокращаем наслажденье. Перевод Е. Баратынского

Элегия

Как счастье медленно приходит, Как скоро прочь от нас летит! Блажен, за ним кто не бежит, Но сам в себе его находит! В печальной юности моей Я был счастлив – одну минуту, За то, увы! и горесть люту Терпел от рока и людей! Обман надежды нам приятен, Приятен нам хоть и на час! Блажен, кому надежды глас В самом несчастьи сердцу внятен! Но прочь уже теперь бежит Мечта, что прежде сердцу льстила; Надежда сердцу изменила, И вздох за нею вслед летит! Хочу я часто заблуждаться, Забыть неверную… но нет! Несносной правды вижу свет, И должно мне с мечтой расстаться! На свете всё я потерял, Цвет юности моей увял: Любовь, что счастьем мне мечталась, Любовь одна во мне осталась! Перевод К. Батюшкова