Пылающая полночь
Шрифт:
— Должно быть, мы с ним действительно очень похожи, — вздохнул я, порадовавшись легкому отношению собеседника к этому вопросу.
— Не то слово, сударь мой, — покивал граф и, чуть помолчав, договорил: — Что ж, я понимаю ваши мотивы. Подозреваю, что, получив подтверждение права, вы пойдете еще дальше по этому пути, не так ли?
Я кивнул в ответ, хотя и был немного не уверен, что правильно понял последнюю фразу, но не молчать же в тряпочку, когда собеседник явно ждет определенного ответа?
— На гербе я точно не остановлюсь.
— Ни на секунду в этом не сомневаюсь, юноша, — произнес мой собеседник. — Итак, будем считать, что я получил ответы на интересующие вопросы, и теперь мы можем перейти к обещанному
— Легионы будут участвовать в Походе? — удивился я.
— Два из них. Четвертый Громовой и Шестой Маальфийский, — уточнил граф и, не дождавшись моей реакции, пояснил так, словно говорил о вещах, должных быть известными любому подданному императора: — Четвертый Громовой — это, по сути, штрафной легион, в котором собраны самые буйные головы империи. Маальфийский же — это легион, находящийся под прямым протекторатом Церкви. Нет, это не войско Поместного Собора. Церковь лишь содержит легион на свои средства и никак не влияет на назначение командиров или личный состав. Но в силу объявленного протектората было бы странно, если бы Церковь не настояла на участии в Походе этого легиона.
— А Четвертый Громовой? — не удержался я.
— Лучше они, чем любой другой, — резко ответил граф. — Империя должна участвовать в Походе наравне с дворянством и рыцарскими орденами, но совершенно не обязана подвергаться риску легионерских бунтов. Именно поэтому выбор пал на штрафной легион. Им деваться некуда.
— Хм, а что, риск бунта так велик? — изумился я.
— Понимаю, это выглядит странно, но если вы вспомните, что среди легионеров нет ходоков, зато имеется огромное количество недавних крестьян, в силу привычки боящихся всего темного до дрожи и даже не представляющих, что с порождениями Тьмы можно и нужно сражаться, то опасения военачальников уже не будут казаться такими уж надуманными, — развернуто ответил граф. — Но мы отвлеклись. Итак, я предлагаю вам место при одном из этих легионов. Памятуя о ваших словах насчет неприятия армейской муштры и субординации, подчеркну: я предлагаю место не в составе легиона, а лишь при нем.
— В качестве следопыта и разведчика, да? — протянул я.
— Именно так, — кивнул собеседник.
— И какой из этих двух легионов вы бы посоветовали? — спросил я, почти не сомневаясь в ответе. Но граф удивил.
— Четвертый Громовой, разумеется, — почти лениво произнес он и улыбнулся, увидев мое замешательство. — Удивлены, что я не стал ратовать за «церковный» легион? Не отрицайте, мой друг, я же вижу. Удивлены. Все просто. Я склонен подозревать, что Шестой легион в Походе будет играть роль «кавалерии из-за холмов», а реальные боевые действия выпадут на долю остальных участников. Вам же для подтверждения права на герб необходимо показать себя, а для этого нужно находиться на переднем крае, а не в тылу.
— Значит, Четвертый?
— Это лучший вариант. К тому же там вам будет проще подобрать людей в команду для вылазок. Среди рубак Громового трусов нет. Есть слишком принципиальные и совсем беспринципные, дурней немало, умники встречаются, а вот трусы не водятся… как и воры. Точнее, последние там живут недолго, обычно до первой кражи, — подтвердил граф, и я согласился с его предложением, почти мгновенно получив предписание в течение трех месяцев явиться в место расположения
Распрощавшись с графом и оставив ему адрес гостиницы, я покинул Эльдигслотт, на этот раз без каких-либо приключений. Время уже перевалило за полдень, а потому, оказавшись за пределами дворца, я первым делом отправился на поиски приличного трактира, совместив эти поиски подходящего заведения с небольшой прогулкой по столице. Заодно и пресловутый Старый двор нашел. Искомое место в реальности оказалось не чем иным, как заросшим пустырем, расположившимся за развалинами какого-то здания и примыкающим к стене кладбища. Странное местечко и довольно безлюдное для центра столицы. Ну да и тьма с ним. Главное, что люди сюда почти не забредают, а значит, есть все шансы, что никто не прервет завтрашнюю дуэль.
Собственно, так оно и вышло. В полдень мы с моим противником встретились на Старом дворе, точно под двенадцатый удар колокола кладбищенской часовни. И… тьма! Да у нас на знакомство с его секундантами, сопровождавшееся их презрительным хмыканьем при виде моего оружия, ушло времени больше, чем на бой. Первый же выпад моего противника закончился звоном разрубленного клинка его боевой шпаги, после чего лезвие фальшиона оказалось у его шеи. Изрядно побледневший, горе-поединщик пробормотал слова извинения, его секунданты холодно, но вежливо распрощались со мной, и все участники покинули Старый двор, разойдясь каждый в свою сторону. Полагаю, что друзья потащили моего противника заливать вином неудачу и потерю оружия, а я… я отправился на поиски подходящей квартиры. Вот ведь! Я и в Ленбурге-то до сих пор себе постоянного места жительства не нашел, а уже мечусь по всей столице в поисках квартиры или хотя бы комнаты, поскольку жить на постоялом дворе, как дома, здесь слишком дорого. Нет, учитывая, что утром граф Дирна прислал мне рекомендательное письмо к командиру легиона имперскому легату князю Родэ, подтвержденное приказом из канцелярии императора, я мог бы уже сейчас забрать из гостиницы свои вещи, взнуздать скакуна и отправиться в Берганна-Эльме, где квартирует Четвертый Громовой. Никаких сомнений в том, что в легионе меня встретят и устроят, нет. Но жить ближайшие три месяца в казармах — увольте! Я лучше встречусь с легионом на месте общего сбора, благо предписание графа Дирны и приказ императора это позволяют. Да и кое-какие планы у меня на это время уже имеются.
Удача улыбнулась мне лишь на третий день. Я нашел неплохую мансарду в двухэтажном доме на правом берегу Бирры, реки, разрезавшей Нойгард на две неравные части. И именно здесь, на правом берегу, располагалась более старая часть города, дворцы императора и понтифика, крепость Арсенала и главный храм империи. В общем, неплохое место, как заметил сосед. Владелец, сорокалетний рентер Тудор, живущий за счет дохода от сдаваемых внаем квартир и пары лавок на первом этаже принадлежащего ему дома, согласился сдать мне мансарду с отдельным входом за вполне приемлемые для столицы пять золотых в месяц. Грабеж, конечно, но куда деваться? В гостинице или на постоялом дворе проживание обошлось бы мне втрое дороже! Так что я был вполне доволен сделкой, тем более что в стоимость было включено и содержание моего скакуна.
— А вот нанял бы слугу — и не пришлось бы платить конюшему… — Давненько я не слышал соседа.
— Зато пришлось бы платить слуге, — фыркнул я в ответ.
— И что? Польза, которую он принесет, всяко покроет расходы. Да и время…
— Что «время»? — сердито переспросил я. Идея найма слуги меня не прельщала. Совершенно. Обходился же я без него девятнадцать лет, так зачем что-то менять?
— Потери времени и лишняя трата сил. Вспомни, в каком состоянии ты прибыл в Нойгард? — А сосед явно не собирается уступать. — Был бы у тебя слуга — и путешествие прошло куда легче. Не находишь?