Пытка любовью

Михайлов Константин

В бараке он примерил чисовский костюм, одев его, и тот оказался точно по его размерам. Даже рукава куртки были достаточной длины для его длинных рук. И брюки были достаточной длины и прикрывали пятки его рабочих ботинок до их подошвы. Тогда он решил походить с недельку в новом чисе, и в нём же сходить сегодня к своей Светке. А ему уже со вчерашнего дня нетерпелось её увидеть. От этого желания у него даже как бы щемило где-то в груди. Он быстро срезал свою бирку с милюстинового лепня и пришил её на чисовский. Затем, уложив всё своё тряпьё в сидор, отнёс его в каптёрку, взял у завхоза пропуск и пошёл в больничку.

Утоптанная земляная дорога

шла между двумя заборами, отделявшими жилую зону лагеря. Шестиметровый бетонный забор был выстроен уже во всю его длину, а рядом с ним в трёх или в четырёх местах по всей его длине строились какие-то деревянные вышки. Зэков на дороге не было, кроме одного, идущего ему навстречу. Это был кореец Костя Ким, с которым Игорь был немного знаком. Ким был авторитетным зэком. У него было высшее образование, и он ранее работал мастером на промке.

– Игорь, привет, - удивлённо проговорил он, подходя к Игорю.

– Привет, Костя, - пожал ему руку Игорь.

– Давно тебя не видел.
–

– Да я вчера только с областной приехал.
–

– А чего это ты в чис вырядился? Прямо как щегол, - вновь удивлённо проговорил Ким.

– А что? Неплохо для зэка, - ухмыльнулся Игорь, - Похожу недельку в новом фраке. Жаль только, за таким забором мало кто увидит.
–

– Ничё...
– также ухмыльнулся Ким, - Вышки вон козлам достроят, они на тебя и налюбуются.
–

– Это что, для козлов вышки строят?
– поразился Игорь.

– Да вроде бы для них, насколько я знаю. А там - посмотрим. Я сначала тебя за щегла принял, а потом по ботинкам опознал. Такие одни в зоне. Подошву как у вольных сделал, рифлёной... Микропора...
–

– Это нам на ЖБК как-то выдали. Они для рабочих на вибростолах. А у нас и вибростолов-то не было никогда. Подошва была сантиметров десять в высоту. Ходить было невозможно, - ноги подворачивались. А я подошву урезал, и грани вырезал. Я же художник.
–

– Да, - проговорил Ким, - Тогда ваши многим кому их предлагали за чай. Мне тоже. Никто не брал. И я, дурак, тогда не взял. А потом жалел, увидев, что ты из них сделал. Да и боцалы эти потом куда-то все поисчезли.
–

– А хозяин ох...л уже, - заметил Игорь, - На х...я ему такой заборище посреди зоны?
–

– Как на х...я? Для зэков. И для шурушков, - ухмыльнулся Ким, - Вот, смотри.
–

И он вынул из кармана самодельный набалдашник для рычага переключения передач к автомобилю. Красивый, с бронзовым фасонным прикручивателем. В отполированном прозрачном набалдашнике с гранями был огромный чёрный жук с рогом на голове. Жук был длиной около пяти сантиметров.

– Они летают тут по ночам. Врезаются в этот забор, - пояснил Ким, - Утром одного-двух зэки находят под забором.
–

– Я таких жуков здесь и не видел ни разу... А из чего это?
– поинтересовался Игорь, - Чем это ты жука залил?
–

– Ай, - как бы на пустяк отмахнулся Ким, - Огрстекло, размягчённое растворителем. Ну ладно, я спешу. Ты, если чё, обращайся. Я всё там же, на промке.
–

– Ты тоже не забывай. Я "на кресту", на кирзаводе, - отозвался Игорь, - Пока.
–

– Пока.
–

И они разошлись в разные стороны.

Проходя уже через площадь перед штабом к больничке, Игорь отметил красоту этого современного двухэтажного здания. Вчера по приезду в зону он его и не раглядел как следует. В нём были сразу и больничка и школа. Школа находилась на втором этаже, а больничка - на первом. Вход

в здание был один с высокими и широкими двойными дверями. Перед входом была довольно большая бетонная площадка, окаймлённая бетонным бордюром. Эта площадка была выше самой площади перед штабом метра на три, и к ней вела слева бетонная лестница, также окаймлённая высоким бетонным бордюром. Лестница, вначале шириной метра четыре-пять внизу, была слева от площадки и, поднимаясь, поворачивала вправо к самой площадке, сужаясь перед ней до двух метров.

Где-то посредине этой лестницы рядом с её бордюром стоял штабной козёл с повязкой на рукаве. Одет он был в чисовские штаны и синий поношенный рабочий лепень. На голове была сильно поношенная чёрная пидорка, а на ногах - кирзовые сапоги.

– Наверно, с карантинки в козлы охмурили, - подумал Игорь, поднимаясь по лестнице.

– Покажи пропуск, - перегородил ему дорогу козёл.

Игорь достал из кармана довольно большую пластинку, сделанную из двух кусков оргстекла, скреплённых аллюминиевыми заклёпками. Между ними находился листок белой бумаги с печатным текстом пропуска и с подписью начальника отряда и хозяина. Козёл взял пропуск, повертел его, проверяя, и спросил:

– А зачем идёшь?
–

– Да вот провериться захотел, - ответил Игорь, - Может от работы освободят.
–

– Эт ты зря, - сказал козёл, возвращая ему пропуск, - Не стоит от работы бегать. Заметят, если не болен, и заточкуют на будущее. А тогда ещё хуже будет. Это же зона, - и козёл начал учить Игоря как надо жить в зоне, думая, что перед ним щегол, но ещё более щеглее, чем он сам. А Игорь слушал его и лишь изредка бросал реплики, типа "да ну?" или "ого!". А на лице его была маска простодушного человека. Сначала ему было несколько интересно это "представление", как будто первоклашка учит старшекласника школьным наукам, но минут через пять ему это надоело.

– Ладно, спасибо, но я всё-таки схожу, проверюсь, - сказал он козлу и пошёл к двери больнички.

– Смотри, я тебя предупреждал, - услышал он вослед.

– Ладно, - отозвался Игорь, - эт я запомнил.
–

Открыв одну из двойных дверей, он вошёл в большой вестибюль и почуял слева больничный запах, там была дверь. Он открыл её и пошёл по длинному широкому коридору. Слева были большие окна, а справа двери кабинетов. Человек пять-шесть зэков, стояли у разных дверей в кабинеты.

– Смотри-ка, ещё и решёток на окнах нет, - подумал Игорь.

Он проходил вдоль коридора, читая названия кабинетов. Вот и зубопротезный кабинет, там его любимая Светка. Сердце его как бы немного защемило, но забилось сильнее. Он негромко постучал в дверь.

Послышался какой-то далёкий, но родной голос: "Войдите".

Игорь открыл дверь и вошёл в огромную комнату с тремя большими окнами без решёток на противоположной стене. Прикрывая за собой дверь, Игорь заметил, что в замочной скважине торчит ключ со свисающим с него соединительным кольцом. От дальнего окна слева к нему шла его любимая Светлана. На её лице была лёгкая улыбка, но, узнав в вошедшем Игоря, глаза её как бы расширились, и рот чуть приоткрылся от удивления. Игорь остановился у двери, потому что в окна он увидел довольно близко противоположное крыло п-образного здания больнички с такими же большими окнами на первом и втором этажах. Это заставило его стоять на месте, потому что из тех окон должно было бы быть хорошо видно всё, что делается в этом большом, если не сказать огромном кабинете.