Раб моего мужа
Шрифт:
— Вы вся дрожите, — заметила Анна, расчесывая ее перед сном. — Волнуетесь?
— Да, немного, — призналась Элизабет, разглядывая в зеркале свое мертвенно бледное лицо.
— Но ведь вчера вы уже…
— Да. И мне не понравилось! — неожиданно резко вырвалось у нее.
— Ну, женщинам и не должно нравиться, — заметила Анна, неспешно водя гребнем по волосам. — Вы же не распутница, чтобы получать удовольствие от всякого непотребства.
«Уж лучше была бы распутницей, тогда, может, мне не было бы так паршиво», — подумала
— Послушай, Анна, а как это… вообще должно происходить? — запинаясь, спросила она.
Служанка вытаращила глаза.
— В каком смысле? — удивилась она. — Вы же вчера…
— Ну… в какой позе? — пролепетала Элизабет, чувствуя, как запылало лицо.
Анна пожала плечами.
— Я-то сама девица, поэтому личным опытом поделиться не могу, — сказала она. — Но, насколько я знаю, мужчина должен быть сверху, лицом к лицу. А что, разве у вас с мистером Фаулером было не так?
— Ах нет, что ты! Все было именно так, — торопливо заверила Элизабет, прижав ладони к горящим щекам.
Нет, она ни за что не признается, что ее поимели сзади. Прямо как ту рыжую псину — еще в детстве она увидела в парке, как спариваются две собаки. Гувернантка быстро закрыла ей глаза и увела прочь, но зрелище успело намертво отпечататься в мозгу.
Ни в романах, ни даже в медицинском справочнике Элизабет не встречала детальных описаний соития. Но догадывалась, что оно происходит, как и сказала Анна, лицом к лицу.
Нужно поговорить с мужем. Она — леди, а не портовая шлюха, и не намерена терпеть подобное обращение. Если уж приходится исполнять супружеский долг, то пусть все будет в рамках приличий.
«Может он сегодня не придет?» — с надеждой подумала Элизабет, садясь на расстеленную кровать.
Но он пришел. Приблизился к ней и, обдавая запахом алкоголя и табака, схватил за руку, заставляя подняться.
— Почему на тебе до сих пор это тряпье? — Джеймс дернул ворот ночной сорочки с такой силой, что затрещала ткань.
— Что ты делаешь? — Элизабет схватилась за его руку. — Прекрати!
— Тебе что-то не нравится?
— Почему ты так груб со мной?
— Груб? — Джеймс отступил на шаг, с усмешкой вглядываясь в ее лицо. — Я сама нежность, моя дорогая. Давай, раздевайся и поворачивай ко мне свой прелестный зад.
Перед глазами возникли две собаки, совокупляющиеся на идеально подстриженной траве.
— Это непристойно! — возразила Элизабет.
— Что непристойно?
— Поза, в которой ты собираешься… — Она осеклась, шумно сглотнув.
Губы Джеймса искривила презрительная усмешка.
— Любопытно, — с ленцой протянул он, — и откуда же это моей супруге известно, что пристойно, а что нет? Видимо, у тебя богатый опыт в этих делах?
Элизабет вспыхнула. Да как он смеет!
— Ты же знаешь, что нет, — ледяным тоном отчеканила она.
— Девственность
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, насколько мне известно, у вас на Севере свободные нравы. Откуда мне знать, как далеко ты заходила со своими воздыхателями до меня?
— Никуда я с ними не заходила! — возмутилась Элизабет.
Джеймс шагнул к ней. Она отшатнулась, но уперлась в кровать. Муж схватился за подол ночной сорочки и после недолгой возни, Элизабет оказалась голой. Она прикрыла руками грудь и лобок, а Джеймс отшвырнул сорочку в угол и сел на матрас.
— Есть разные способы получить удовольствие, не испортив товар, — сказал он. — Вставай на колени!
— Что?
— Ты глухая? Вставай передо мной на колени.
— Зачем?
— Делай, что я велю! — Он стиснул ее запястье. — Ты моя жена, и обязана мне подчиняться.
— Отпусти! Мне больно! — Элизабет дернулась, но Джеймс, не размыкая цепких пальцев, настойчиво потянул ее вниз.
— На колени! Это приказ! — рявкнул он.
— Я тебе не рабыня! — в отчаянии выпалила она.
— Ошибаешься, дорогая, — вкрадчиво протянул муж. — Ты моя жена. Миссис Джеймс Фаулер… Да у тебя даже собственного имени нет! И прав у тебя не больше, чем у негритянки. Знаешь, я ведь могу избить тебя до полусмерти, и мне за это ничего не будет… Так что, живо на колени, иначе узнаешь, что у нас на Юге делают с непокорными рабынями.
Ошеломленная его угрозами, Элизабет опустилась на ворсистый ковер.
— Вот и хорошо, — довольно пробормотал Джеймс. — Умная девочка.
Он раздвинул ноги и распахнул халат, выставляя все напоказ. Элизабет, до сих пор никогда не видевшая голых мужчин, стыдливо зажмурилась.
— Открой глаза! — приказал Джеймс.
Она упрямо покачала головой. Тогда муж грубо схватил ее за волосы и притянул к своему паху. Элизабет с ужасом ощутила, как что-то скользкое мазнуло по ее губам.
— Давай! Оближи его!
Сердце стучало как бешеное, тело сотрясала дрожь. Господи нет! Это немыслимо! Он сошел с ума! Как он может заставлять ее делать такое!
Элизабет стиснула зубы так сильно, что казалось, вот-вот они раскрошатся. Рванулась назад, но Джеймс зажал пальцами ее ноздри.
— М-м-м! — замычала Элизабет, пытаясь отцепить от себя его руку.
— Не дергайся, или я сломаю тебе нос! Давай уже, открывай рот!
Он слегка крутанул ее нос, и Элизабет в страхе, что он выполнит свою угрозу, приоткрыла рот.
— Шире! — велел Джеймс, и когда она повиновалась, мужской орган протолкнулся ей между губ.
Он оказался солоноватым, не особо противным на вкус. Но когда головка скользнула по языку и ткнулась в нёбо, желудок скрутило мучительным спазмом.
Элизабет едва успела отпрянуть от Джеймса, как ее стошнило на ковер. Содрогаясь в рвотных позывах, она услышала брезгливый комментарий: