Раб моего мужа
Шрифт:
— Немедленно пришлите его ко мне! — велела Элизабет.
— Что? — Браун недоуменно вскинул брови.
— Пришлите его ко мне, — повторила она, — и отныне он больше не будет работать в поле.
— Но… — Управляющий поскреб всклокоченный затылок. — Мистер Фаулер приказал…
— Мистера Фаулера здесь нет, и распоряжения отдаю я.
Браун изумленно разинул рот, и Элизабет сочла нужным объясниться:
— Вы же знаете, что я не могу ходить. Мне нужен сильный раб, который бы помогал мне передвигаться. Самсон отлично
— Ну, этот черномазый, конечно, здоровый как бык… — пробормотал управляющий, утирая лоб. — Но как же хлопок и…
— Выполняйте приказ, мистер Браун. Я желаю немедленно видеть Самсона. Позовите его!
— Как скажете, мэм.
Управляющий взобрался на лошадь и ускакал, а Элизабет откинулась в кресле, лихорадочно обмахиваясь веером. Лицо пылало, спина взмокла от пота. Она не привыкла так властно говорить с людьми, и ей было неловко. Но это неважно. Главное — она добилась своего!
Джеймс, конечно, придет в ярость… Да и пошел он к черту, этот Джеймс! Пока он транжирит ее наследство на Севере, она будет делать все что пожелает на Юге.
Прикрыв глаза, она раскачивалась в кресле-качалке до тех пор, пока внизу не зашуршал гравий от чьих-то шагов.
— Мисс Элизабет? — раздался голос Самсона. — Вы меня звали?
Элизабет посмотрела вниз, и у нее перехватило дыхание. Самсон стоял под балконом, комкая в руках соломенную шляпу. Он был без рубахи, в светлых холщовых штанах. Пот обильно струился по шоколадной груди, и литые мускулы зеркально блестели на солнце.
Она облизала пересохшие губы.
— Звала. Ты не мог бы подняться наверх?
— В таком виде? — Он мельком глянул на себя и снова поднял глаза. — Мэм, если не возражаете, я бы сперва помылся и надел что-нибудь поприличней.
— Да, иди, — кивнула она.
Самсон направился к негритянскому поселку, а Элизабет закачалась в кресле, яростно обмахиваясь веером. В глубине души она была бы совершенно не против, если бы он поднялся к ней, в чем есть… И эта мысль вызывала у нее жгучий стыд.
Она встала с качалки, на одной ноге допрыгала до балконной двери и вошла в спальню. Анна, запрокинув голову, развалилась в кресле, и из ее рта вырывался могучий храп. Элизабет не стала ее будить, а доковыляла до туалетного столика и села на пуфик. Взглянув на себя в зеркало, она прижала к пылающим щекам ладони. Сердце учащенно стучало, и от собственного безрассудства захватывало дух.
Минут через двадцать с улицы долетел скрипучий голос Цезаря:
— Эй, черномазый, ты хорошо вымылся? Мисс Дороти терпеть не может, когда в доме воняет ниггерами.
— Себя-то ты давно нюхал, старый пес? — добродушно ответил Самсон.
— Ты оборзел, черномазый? Думаешь, раз записался в любимчики молодой миссис, тебе все сойдет с рук? Давай, скорей беги лизать ее сапоги. Будешь хорошо стараться, может, еще что-нибудь даст полизать…
У Элизабет
В дверь постучали. Анна подскочила на кресле, осоловело вытаращив глаза.
— Простите, мадам, кажется, я задремала…
— Открой, — приказала Элизабет, пытаясь совладать с дрожью в голосе.
Служанка отворила дверь.
— Опять ты? — сердито буркнула она. — Чего тебе нужно?
— Это я его позвала, — вмешалась Элизабет. — Впусти его.
Анна с неодобрительным фырканьем посторонилась, пропуская Самсона. Он действительно переоделся в свой единственный приличный наряд — белую рубаху, жилет и бежевые штаны.
— Вы велели прийти, мэм? — спросил он, нерешительно переминаясь на пороге.
— Да, — сказала Элизабет и набрала побольше воздуха в грудь. — Скажи, ты бы мог носить меня на руках?
Служанка изумленно выпучила глаза, а Самсон, не задумываясь, кивнул.
— Конечно, мэм. Вы же легкая как перышко.
— Вот и славно. — Элизабет с облегчением выдохнула, радуясь, что он не стал ломаться или задавать дурацких вопросов. — Ты можешь отнести меня вниз?
— Да, мэм. Прямо сейчас?
— Почему бы и нет.
Самсон подошел к туалетному столику и склонился над Элизабет. Она обняла его за шею, а он подхватил ее под колени и поясницу и без особых усилий поднял.
Он был так близко!.. Так непозволительно близко! От него пахло мылом, выстиранной одеждой, но в то же время, едва уловимо, чем-то еще. От остальных чернокожих — дворецкого и служанок — иногда пованивало как от скотины, но Самсон пах по-другому. Элизабет вдохнула этот запах — теплый, мягкий, с привкусом сладковатого дыма — и у нее, как от вина, закружилась голова.
В памяти промелькнули воспоминания. Негритянская хижина. Лоснящиеся тела. Крепкие ягодицы, ходящие рывками взад и вперед…
Самсон нес ее по ступеням, а Элизабет не замечая ничего вокруг, судорожно цеплялась взмокшими пальцами за его плечи.
— Что здесь происходит? — резкий окрик свекрови будто окатил ее ледяной водой.
Самсон с Элизабет на руках остановился у основания лестницы. В вестибюле стояла миссис Фаулер, во вдовьем платье похожая на гигантскую ворону. Она распростерла черные «крылья» и закаркала:
— Господь милосердный! Элизабет! Это еще что за непотребство! Куда этот черномазый тебя несет?
— А что вам не нравится? — огрызнулась Элизабет. — Я не могу ходить, и мне что, теперь сидеть наверху до скончания века? Вы же сами разрешили позвать кого-нибудь из полевых рабов.
— Но я имела в виду женщину! — возмутилась свекровь.
— Уж простите, надо было яснее выражать свои пожелания, — фыркнула Элизабет.
Миссис Фаулер разинула рот, как рыба, выброшенная из воды, но прежде чем она успела что-то сказать, Элизабет обратилась к Самсону: