Раб талисмана
Шрифт:
— Что же ты хочешь? — спросил Конан. — Получить для подкрепления войска? Я пока не могу этого себе позволить — в Немедии неспокойно, и войска могут понадобиться на восточной границе. Ты можешь набрать дополнительно солдат в Пуантене?
— Мне будет это позволено? — заинтересованно спросил граф.
— А почему нет? — удивился киммериец.
— Прежними королевскими указами мне было разрешено держать войска лишь для защиты моих крепостей.
— Почему?
— Потому что большое войско не может сидеть без дела. Или солдаты дуреют и начинают обижать местных жителей, или их командиры проявляют неуместную инициативу и сами начинают делать вылазки на соседнюю территорию. Чтобы у меня не было возможности втянуть Аквилонию в дополнительную
— Набери наемников, — посоветовал Конан. — Вооружи их, дай своих командиров, хорошо заплати. И пусть они выжгут разбойничьи гнезда дотла.
— Хорошо, государь. Я немедленно займусь этим.
— Одних разбойников выбьем, а других разведем, — пробормотал канцлер с кислым видом.
— Что ты имеешь в виду? — спросил король.
— Я просто полагаю, что граф Просперо мог бы справиться с разбойниками и теми солдатами, которые у него есть.
— Легко рассуждать, сидя за крепкими стенами столицы! — вспылил Просперо. — Если бы это была вражеская армия, я разбил бы ее в поле. А в горах и лесах мои малые отряды заманят в ловушки и засады. И большие силы я собрать не могу — бандиты отступят и ударят на крепости, оставленные без солдат.
— Все! — прервал ссору король. — Я разрешаю графу Просперо набрать наемников для борьбы с бандитами, но за порядок в провинции он ответит лично передо мной!
— Есть ли новости из Немедии? — спросил он у Паллантида, командующего гвардией.
— По моим сведениям, они потихоньку увеличивают гарнизоны пограничных крепостей, готовят дороги и мосты. Полагаю, что в недалеком будущем нам не избежать войны с Немедией.
— Как же это Немедия начнет с нами войну? — язвительно спросил канцлер Публио. — Немедийская возвышенность менее плодородна, чем равнины Аквилонии и мы постоянно продаем им наше зерно. Мы же в случае войны немедленно прекращаем поставки продовольствия, и их армия остается голодной!
— Победоносная война изменит ситуацию в их пользу, — пожал плечами Паллантид, — Я, правда, не знаю, на что они рассчитывают, наша армия не слабее немедийской. Но они закончили давние распри с Бритунией и Пограничным королевством, а теперь перебрасывают войска на нашу границу.
— Но их войско не сможет прорваться вглубь Аквилонии мимо наших крепостей?
— О, нет! Им придется встретиться с нашей армией в поле, и битва будет проходить там, где мы этого пожелаем. Потому я и не сомневаюсь, что мы сможем их разбить.
— Это хорошо, — медленно произнес Конан, — Но подготовка к войне должна вестись без излишней самоуверенности. Нет ничего хуже, чем недооценить противника, считая его слабее себя. Я хочу, чтобы в моих войсках были созданы отряды хорошо подготовленных лучников. Я знаю, что сила аквилонской армии основывается на сокрушительной атаке тяжелой конницы, но бывают ситуации, когда стрелковое прикрытие оказывается жизненно необходимым. И для этого мне нужны тщательно отобранные и обученные стрелки. Потому что когда они понадобятся в битве, за все золото мира нельзя будет найти то, что не приготовлено заранее.
— Я распоряжусь, государь, — согласился Паллантид. — Хотя подготовка лучников потребует больших усилий и постоянной тренировки. Это ведь не ополченец, которому можно дать в руки оружие потяжелее и поставить в строй. Вообще-то, атака конных рыцарей в тяжелых доспехах пробивает строй вражеского воинства, а смятое войско сражаться не в состоянии. Тогда один наш рыцарь может поразить десятки врагов.
— Все так, — сказал Конан. — Но пока рыцари бьются копье на копье и меч на меч, они наносят удары врагу и сами получают в ответ. А лучники бьют противника, не получая ответных ударов. Хорошо подготовленный лучник выпустит десяток стрел, пока атакующие враги смогут достать его. А отряд лучников может сорвать атаку даже тяжелой конницы. Мне вообще не нравится решение атаковать вражеское войско, подготовившееся к битве.
Моишин, глава крупнейшего торгового дома Тарантии, собирался на прием в королевский дворец. Он надел камзол из черного бархата, ношеный, но чистый и опрятный, повесил на шею золотую цепь, поправил на голове шитую золотом шапочку и позвал телохранителей. Все детали были тщательно продуманы. Богатство, не бросающееся в глаза, властность, скрытая неприметной внешностью, как булатный клинок в потертых ножнах. Пожилой уроженец Шема вел дела в Аквилонии не первое десятилетие и куда лучше короля представлял себе детали государственного устройства страны. Торговый дом занимался поставками зерна в Немедию и корабельного леса в Аргос, контролировал поставки товаров с Востока и рабов на Юг.
Новый король Аквилонии может стать для Торгового дома источником большой опасности или возможностью заработать огромные деньги. И Моишин шел на встречу с королем, как рыцарь идет в бой. И как могучий воитель уверен в своей победе, так старый шемит был уверен в успехе своей миссии.
Каждый правитель стремится совершить великие деяния и прославиться ими в умах современников и памяти потомков. А для этого нужны деньги. Большие деньги. А взять их больше негде, кроме как у торговцев. Подданные приносят в казну основной доход, но ни земледелец, ни большинство ремесленников не имеют дело с золотом. Они могут расплатиться с казной, лишь продав свой товар торговцам. Реки медных монет сливаются в ручейки серебра и оседают золотыми монетами в королевской казне, но без торговцев обойтись невозможно. Собирать с сотен тысяч людей налоги зерном и мясом, одеждой и железными изделиями невозможно. Поэтому услуги Торгового дома заменить просто нечем!
Моишин подошел к воротам королевской цитадели и велел телохранителям ждать его. О его визите, естественно, были извещены и без заминки провели к королю. Конан встретил гостя на троне в полном королевском облачении. Мысленно улыбнувшись, Моишин одобрительно оценил действия советников короля. Варвар на троне Аквилонии пытался заранее поставить торговца на место, показав ему его ничтожность перед престолом повелителя.
В учтивейших выражениях шемит приветствовал короля и заверил его в безусловном стремлении следовать высочайшей воле в делах обустройства государства Аквилонского.
— Я при этом надеюсь, — продолжал Моишин, — что наш Торговый дом будет так же успешно работать в державе великого короля и наши привилегии не будут ущемлены. В свою очередь, я готов предложить королю финансирование неотложных государственных нужд на самых льготных условиях. Я готов завтра же внести в королевскую казну двадцать тысяч золотом.
— Самые льготные условия вашего Торгового дома оборачиваются потом немалыми прибылями для него, — заметил канцлер.
— Но мы же не можем работать даром, — удивился шемит. — Мы вкладываем свои деньги и рискуем, мы делаем большую работу, которая необходима государству. Вы ведь прекрасно понимаете, что если не давать торговцам свободно покупать и продавать товары, то никому от этого хорошо не будет! Крестьяне и ремесленники не смогут получать то, что им необходимо, товары будут лежать на месте без дела, портиться, пропадать, а люди будут терпеть лишения и осаждать властителей с жалобами на свои бедствия. И самое обидное, что это будет сделано из неразумного стремления ограничить доходы купцов. Легко считать чужие деньги. Но сколько трудов приходится приложить, чтобы их заработать!