Работы. Мемуар

Борун Александр Феликсович

Компьютерный прогресс

Компьютеры появились буквально при мне. В физико-математической школе № 13 была машина «Урал-2». Она выглядела как стенка из электронных ламп 12 . Программу в неё нужно было вводить с помощью перфоленты, которая представляла собой засвеченную фотоплёнку. Дырочки в ней нужно было пробивать с помощью перфоратора, который не умел сам переводить в комбинации дырочек обычные человеческие символы. Это нужно было сделать предварительно, и пробивать на нём именно дырочки в намеченных местах. Всё переводилось в числа, числа – в восьмеричную систему счисления, а уже из неё в расположение дырочек на перфоленте. Если машина рвала ленту, её нужно было клеить специальным очень вонючим клеем, предварительно шкуркой стесав на клин полоску на обеих склеиваемых концах ленты 13 . Рвалась она часто, устройство протяжки было грубое. Потому и не бумажная лента, а фотоплёнка, она гораздо прочнее.

12

Тут у нас различные воспоминания с В.Ч. Ему помнится, что не одна стенка, а занимала половину кабинета. На снимке в книге мемуаров нашей учительницы математики Веры Петровны Филиновой это различие непонятно. Притом она пишет (Филинова В.П. «85 лет – одно мгновение…», с. 272): «…сосредоточив классы с углублённым изучением математики и физики в 13-й школе, университет решил передать в дар школе из своего вычислительного центра советскую электронно-вычислительную машину «Урал-1», которая делала 100 операций в секунду. Для своего вычислительного центра университет приобрёл более современную машину «Урал-2», которая делала уже 5000 операций в секунду». С. 273: «Школа отвела для машины на нижнем этаже большую комнату. «Урал-1» состоял из нескольких блоков-шкафов, установленных вдоль задней стены кабинета» (!).«Появился новый учитель физики Николай Сергеевич Осовин, ставший инженером вычислительного центра. Ему удалось не только расставить

все блоки машины экономным способом (?), но и заставить её работать». Но и В.Ч. помнит «Урал-2», наверное, Вера Петровна про это уже не стала писать, когда машина поменялась. Но насчёт половины класса хочу заметить, что перед машиной ещё стояли перфоратор и считыватель перфолент, и, наверное, вплотную к машине парты нельзя было ставить. Впрочем, нусутх. Не буду спорить, пускай не одна стенка с лампочками, а несколько.

13

Тут Василий помнит, как я как раз клеил при нём. И добавляет, что ещё у меня был пробит двоичный код с ошибками, и я часть недостающих дырочек дорезал бритвенным лезвием, а на лишние наклеивал миниатюрные заплатки. Именно тогда он решил, что в программисты ни за что не пойдёт. А я про дырочки и не помню, надо же. Непонятно как-то, я, значит, клеил и вручную исправлял ошибки в коде, а сам он что делал при этом? Мы же в одном классе тогда были.

В университете уже была машина «Минск», не помню номера, выглядящая как несколько металлических шкафов. Питалась она перфокартами, причём перфоратор уже выглядел как пишущая машинка с буквенными и цифровыми обозначениями клавиш. Где пробивать дырочки он уже определял сам. Но большой практики у нас там не было, всё же физический факультет, а не математический 14 . Там-то были и программисты.

В ОКБ завода ПУЛ была какая-то аналогичная машина. Помнится, вывод результатов она делала на бумажную ленту с перфорацией по краям шириной больше длины листа А4, причём символы прыгали в строке то выше, то ниже. Но на ней было трудно получить машинное время.

14

Василий замечает: «а мне как раз «Минск» запомнился перфолентами, причем какими-то очень узкими, коды для отдельных символов шли не поперек восьмерками, а вдоль, но почему-то тремя строками. Перфокарты же были у машин «типа М-20», к которым относились всякие БЭСМ с номером». Ну, ему виднее, как математику.

Зато там практически в полное моё распоряжение попала машина «Наири-К». Она выглядела как пульт управления космического корабля в фантастическом фильме. Или как пульт управления атомной электростанцией в нефантастическом, хотя, впрочем, сильно поменьше. Собственно, раза в два больше письменного стола. На самом деле множество маленьких лампочек, перемигивающихся на ней, когда она работала, мне были ни на что не нужны. Может, какие-нибудь наладчики могли их зачем-то рассматривать. Считывать с них что-либо я не умел. Работала она на своём собственном языке, но он был того же типа, что бейсик, фортран, фокал и пр.

Наконец, сильно не сразу, мне выдали машину «Электроника». Она была уже близка по концепции к персональному компьютеру. Сама машина занимала одну секцию в тумбе стола, высотой в обычный ящик в тумбе стола. Место остальных ящиков занимало квадратное устройство перфоввода и перфовывода. Причём с бумажными лентами. А к столу была принайтовлена электрическая пишущая машинка. Работала она так энергично, что весь стол (металлический, между прочим) трясся. На ней можно было набирать программу, а потом вывести на перфоленту, чтобы не набирать заново. И та же машинка печатала результат расчёта. При этой ЭВМ было несколько лент. Сперва нужно было заставить её считать небольшую по длине загрузочную ленту, которая позволяла ей читать всё остальное. Потом ленту с бейсиком. И потом свою ленту с программой, написанной на бейсике.

Ах, да, ещё до неё я успел некоторое время посчитать на продвинутом электрическом калькуляторе, который, кроме собственно расчётов, мог запоминать некую последовательность арифметических операций и даже имел какие-то команды типа «если… то», тем самым, это было что-то вроде ЭВМ, хотя очень медленной, с очень маленькой оперативной памятью и никакой постоянной.

Ещё больше был похож на персональный комп принесённый отцом домой «БК». Это была небольшая коробочка, к которой подключалась клавиатура. И можно было подключить и использовать как монитор телевизор.

Настоящим персональным компьютером был чехословацкий «Правец», а вот где я с ним познакомился, уже не помню. Кажется, уже в Москве. Он работал с магнитными дискетами ёмкостью 256 килобайт. А потом и с дискетами удвоенной плотности 512 килобайт. Постоянной памяти у него не было 15 , так что приходилось, как с «Электроникой», вставлять загрузочную дискету, потом дискету в бейсиком, потом со своей программой. Но уже был монитор 16 . Следующая модификация «Правца» имела постоянную память – жёсткий диск ёмкостью аж 10 мегабайт.

15

В.Ч. советует добавить «…никакой!». Даже когда он рассказывал лет 10-13 назад студентам, что одна дискета на 512 Кб (не Мб!) содержала всю операционную систему, а вторая – единственную программу, которую запускали, причем вместе с входными и выходными данными, они не могли себе такого представить. Сейчас тем более.

16

Естественно, кинескоп с электронно-лучевой трубкой, в толщину больше, чем в высоту и ширину, 640 точек на всю ширину экрана, так что любая линия выглядела как ряд точек, и с частотой кадров такой, что мигание заметно и голова болит, если час-другой посмотреть в него.

И, наконец, Аня с отцом съездили на конференцию в США в 1988 г., где коллеги организовали им возможность прочесть несколько лекций, а на полученную зарплату они вдвоём купили компьютер (за тыщу с небольшим долларов) класса IBM XT-286 и даже принтер к нему 17 . Матричный. Это который изображает символы с помощью иголочек и при печати громко жужжит. Монитор при нём был не чёрно-голубой, а чёрно-жёлтый, назывался «Геркулес» и имел нестандартную матрицу, несколько шире обычной 18 . Жёсткий диск был 20 Мб. Потом мы его заменили на 40. Когда сломался первый – в смысле, сломалась ФАТ, файл аллокэйшн тэйбл, в которой записаны координаты всех файлов, – мы его вручную починили за две недели, распутав, где какой файл начинается и кончается. Когда сломался диск в 40 Мб, починка заняла месяц. А потом появилась Виндоус, которая не разрешает лазить в ФАТ. Надо бы где-то рассказать, как именно они сломались тогда, но, наверное, нужно, наоборот, рассказ про компьютеры отсюда убрать. Не знаю.

17

В.Ч.: мой знакомый, очень талантливый и приятный Леша Жарков, которого родители после физфака (годом после нас) пристроили в аспирантуру в Дубну к Гердту, был в нашем отечестве пионером использования компьютеров для не числовых, а символьных вычислений (типа пишешь ax=b – машина выдаёт x=b/a, пишешь (sinx)'= получаешь cosx, только использовал не так тривиально: он давал, напр., мне почитать работу, где взятием скобок Пуассона получалось 44 следствия из первого интеграла какого-то нелинейного уравнения магнитодинамики. Дальше автор отбирает из этих 44 следствий нетривиальные и получает полную систему интегралов (каждый из них выделяет в фазовом пространстве гиперповерхность, а система их – фазовую кривую, т. е. эволюцию плазмы во времени, как пересечение этих гиперповерхностей. Трюк с получением новых интегралов через скобки Пуассона придумал сам Пуассон лет 200 назад, но вручную всё это получить нереально. И вот Лёша становится знаменитостью, ездит на всякие заграничные конференции, в частности в 1989 г. на полугодовую стажировку в Лейпциг (между прочим наблюдал ихнюю революцию и в первые же дни после падения Стены посещал Зап. Берлин). Курит там ради экономии «Приму» или даже «Астру», привозимую чемоданами из Саратова, питается соответственно и из сэкономленной скромной стипендии покупает себе компьютер. Привозит его сюда и продает за 40 тыс. (и очень жалел: годом раньше мог бы продать за 100 тыс). Покупает за 27 тыс. двухкомнатную квартиру на Рабочей, рядом со мной, и ещё на мебель остается. Какой именно компьютер не помню, но что-то класса IBM XT-286.

18

Кажется, не 640, а аж 720 точек в ширину. Кроме того, он требовал 110 В, а не 220, и спустя много времени, будучи извлечён из кладовки при срочной нехватке монитора, сгорел, включённый без трансформатора. Давно в кладовке стоял, все забыли…

Ситуация с колхозами

Возвращаясь к лаборатории в ОКБ завода ПУЛ, после окончания СГУ четверо выпускников появились на работе не одновременно. Полагалось приходить в течение какого-то срока, кажется, месяца, но за опоздание на всё лето санкций не применяли. Надо же отдохнуть перед работой. Однако всё оказалось не так просто. Я появился на работе первым, и мне сейчас же сказали: о! отлично, тут как раз скоро от лаборатории нужен человек в колхоз, ты и поедешь, на новенького. И тут пришёл мой друг Алик Хазанов. – Хм, – решил начальник, – нехорошо ведь наказывать за более раннюю явку на работу, а посылка в колхоз, как-никак, сходна с наказанием. Хоть и в некоей очерёдности, но это как наряды (на кухню, в армии, а не что надевать). Наряд в очередь – нормально, а вне очереди – наказание. Пускай едет тот, кто пришёл позже. Он и поехал.

Немного времени спустя в новой волне посылки в колхоз опять потребовали человека от лаборатории. И опять мне сказали готовиться морально и материально (в смысле, запастись соответствующей одеждой, если нету). И тут – хоп! – появляется Олег Горбунов. Так что поехал он. А в третий такой же раз поехал Сергей Курчаткин, появившийся позже всех.

А я в тот раз так и не поехал. Зато пришлось ехать зимой, когда вдруг тоже потребовался «доброволец». Но колхозы –

другая история, лучше их описывать отдельно.

Омегатрон

Руководителем группы у меня был Сергей Николаевич Якорев. Он был из Сибири и иногда произносил не сразу понятные сибирские выражения, например, сказал мне как-то «рули ш'eметом», что означало «сбегай быстро». Ещё он любил выражение «что совой по пню, что пнём по сове», видимо, аналог выражения «что в лоб, что по лбу». Внешность он тоже имел соответствующую, сильно выше и шире меня (у меня рост чуть ниже среднего). Алик и Олег 19 попали в группу рентгеноструктурного анализа. Наша группа из двух человек (включая руководителя) должна была заниматься Оже-спектроскопией, но пока спектрометра не было, анализировала разные образцы методом термического газоотделения. То есть какой-нибудь люминофор, предназначенный для работы в катодолюминесцентном индикаторе, помещался в пробирку и нагревался, а мы смотрели, какие газы выделяются и сколько, чтобы определить, хотя бы приблизительно, как он будет работать под электронным облучением – что из него может полететь неустойчиво прихимиченное, почему, скорее всего, он выйдет через некоторое время из строя. Для анализа мы собрали кустарную установку с омегатроном – кажется, омегатроны выпускались прямо тут же, на заводе, а может, и нет. Омегатрон – своего рода электронная лампа. В стеклянной колбе находится небольшой металлический кубик, не сплошной, а состоявший из шести отдельных сторон – электродов. На два из них подавалось напряжения для разгона электронов, и сквозь один из них стреляла электронная пушка. Она ионизировала газы, попавшиеся на пути пучка где-то в середине объёма куба. Два другие электрода увлекали ионы поперёк хода пучка, а через ещё два проникало магнитное поле, в третьем направлении, поперечном к тем двум. Под его действием траектории ионов искривлялись и они попадали или не попадали в приёмник. Это зависело от их соотношения массы и заряда, а также от приложенного напряжения. Напряжение постепенно менялось, и от полученной развёртки рисовался график – спектр, на котором можно было опознать пики разных газов. Некоторые сливались, но в целом, зная состав образца, можно было как-то разобраться. Не помню, пытались ли мы использовать эталонные образцы, или это при таком грубом методе было провальной затеей с самого начала. Но, помнится, какие-то пики мы пытались вычитать одни из других. Наверное, для опознания газов в случае, когда часть пиков сливались, а часть нет. Тогда можно было по индивидуальным пикам определить один из тех, что слились, и, вычитая, определить количество второго 20 . Конечно, количество это было только в сравнении с другими газами в данный момент времени – нагревать образец всегда одинаковым образом трудно. Но можно как-то проинтегрировать и оценить общее газоотделение.

19

В.Ч.: слушай, а фотографии не хочешь приложить? Или хотя бы описать внешность, манеры, причуды… – Я: хм. Сомневаюсь, что найду фотки того времени, как-то не было тогда современной манеры непрерывно фотографироваться, это было всегда по каким-то случаям, напр., поездка на Волгу, но Якорев и Олег Горбунов с нами никогда не ездили. А на работе если и фотографировал кто, то я не запомнил. Да и вряд ли – почтовый ящик же, поди пронеси туда фотоаппарат, за шпиона примут. Возможно, у них фотки есть, но у меня с Якоревым нет контакта с отъезда из Саратова, с Олегом как-то нашлись в Одноклассниках, но потом я тот аккаунт потерял и не смог найти – в Одноклассниках обнаружилось несколько групп «13 школа», видимо, кто-то начинал новую, не зная о старой, причём состав взаимно пересекался, кто был в одной группе, кто во всех, кто в нескольких, и я не нашёл свою среди всего этого. Что касается внешности, у меня плохая память на лица, и я не умею их описывать, никто из них не был одноглазым или с белой бородой до пояса, лысым, негром, татуированным и т.д. А написать просто «Якорев, как сибиряк, был мужик здоровенный» как-то мало и только подчеркнёт, что я не могу его описать. Но вообще ты прав, у меня с этим плохо, надо попробовать вспомнить какие-то детали, хоть по одной штуке на человека. – Он: я не пойму: Олег Горбунов – это который со мной на мехмате учился и которого Ленка Дунищева на себе женила (а через 20 лет мне жаловалась, что из тихого застенчивого паренька он стал домашним тираном) или просто однофамилец? – Я: хм, а я и не знал, что он на мехмате учился. Думал, на физфаке – он же попал на ПУЛ в одну со мной лабораторию и работал на электронном микроскопе. Продолжая там числиться, ушёл строить МЖК, там был плотником. Как-то на столе начлаба я увидел заявление от него, очень забавное: от плотника IV (кажется) разряда… «прошу разрешения работать по совместительству на электронном микроскопе». Но если он для них с Дунищевой хотел построить МЖК, как они потом оказались в её родном Омске? Они там были, когда мы контактировали в Одноклассниках, до того, как я тамошний аккаунт потерял. Ещё две детали помню про него: он на своих папках писал в шутку большими буквами БОГ (Борисович Олег Горбунов) и ещё, прочтя где-то, что длина жизни зависит от количества окислительных реакций и нужно стараться не дышать интенсивно, бывало, сидел, уставясь в пространство и дышал тихо-тихо, жизнь продлял. А, вот ещё, он большой фанат велосипеда, даже зимой ездил на велосипеде, на работу и с работы. Одно время мы с Витей пытались, но не вышло: ставить некуда (там целая эпопея была, но проблему решить не удалось, хотя мы даже купили складные велосипеды, чтобы их сдавать в камеру хранения, но сперва оказалось, что ездить на них тяжело, сами тяжёлые, колёса маленькие… Олег говорил «да, складной велосипед для настоящих мужчин» или что-то аналогичное, а потом их и в камеру хранения перестали принимать… кажется… или мы обленились совсем), приехав, нужно в душ, а нету, дорога только вдоль автомобильной артерии, соединяющей центр с Ленинским районом, загазованная, очень шумная и опасная… Но в Омске он ездит (ездил), снимок был, как он зимой по лесу на велосипеде… Но Дунищева тогда, в Одноклассниках, мне на него не жаловалась и не пыталась найти другую площадку для разговора без его присутствия. Так что про её жалобы на его тиранство впервые от тебя слышу. – Он: про МЖК помню: первые годы после университета военкомат регулярно призывал нас на сборы, сводящиеся к слушанию лекций по вечерам, там я с ним и виделся. У сестры в КБ тоже был случай с кем-то из моих однокурсников: сказали, что для МЖК надо поработать на стройке 3 месяца, а тот потом к ужасу начальника заявил, что ему нравится, зарплата выше и в лабораторию он не вернется. В лаборатории он был на побегушках, а на стройке как человек с высшим образованием, следовательно умом выше среднего, быстро выдвинулся в прорабы. – У меня на МЖК друг погиб, сын моих хороших знакомых, несчастный случай на стройке… Но это для другой части воспоминаний. – Он: про Омск ничего не знаю. Когда Саше Камышинцеву было лет 10-12 т.е. нам лет по 45, Дунищева стала периодически приходить в гости, а после вояжа Камышинцевых в Канаду (т.е. мне было лет 48 примерно) повадилась время от времени звонить мне поговорить "за жизнь". Тогда-то она и жаловалась, что Олег держит в страхе и её, и дочь (или двух дочерей?), придираясь ко всему особенно к денежным тратам. Я замечал и потом, что робкие мужья-подкаблучники в 40 лет резко меняются. Многие вообще "начинают новую жизнь" с супругой вдвое моложе, поскольку она-то способна его понять и оценить, не то, что прежняя. Кому помоложе найти не удалось – становятся мрачными. Ещё года через 3 Дунищева оставила меня в покое. Эпоху складных велосипедов помню хорошо. Сейчас в Саратове, как и в Москве действует прокат по образцу каршеринга. Но если тогда ездить по самым загруженным дорогам было просто уныло из-за шума и запаха (и с 14 до 20 я объездил весь город), то теперь немыслимо, т.к. просто опасно. А по тротуарам не проедешь из-за пешеходов и самокатчиков. Откуда в городе с сокращающимся 25 лет подряд населением взялось столько людей на улицах – ума не приложу. – Я: наверное, рабочие места сокращаются быстрее, чем население.

20

В.Ч.: если я правильно понял, что каждый газ имеет несколько пиков, причем известно соотношение их высот, на чем и основана идея вычитания – то желательно так прямо и сказать. – Я: хм, надо вспомнить… Если есть, скажем, СО₂, он должен давать ионы С, СО, О, СО₂, м.б. даже О₂ и О₃, но в каком соотношении? Вроде это должно зависеть от конкретных условий в данном омегатроне, какой там электронный ионизирующий пучок получается. Может, хватит и того, что они в сумме должны давать СО₂? В смысле, м.б. 10% СО₂, и 20% СО, но тогда уж ещё 20% даёт О, дополняющий СО до СО₂, а оставшиеся 70% надо делить между С и ещё одной частью О в соотношении 1:2, где-то 23% С и 47% О, итого О будет 67%. Но, в принципе, может оказаться 10% СО₂, и 30% СО, и тогда 20% С и 70% О (30+40). Хм. Не очень надёжно. А ведь могут быть двухзарядные ионы вдвое тяжелее других однозарядных и их пики сложатся. Магнитное поле завернёт их ионы одинаково. Хуже того, если я правильно представляю, ион совершает раскручивающуюся спираль, пока не попадёт на приёмник тока, а вдруг эта спираль, имея у разных ионов разную крутизну или как там это называется, приведёт разные ионы в приёмник, имея у них разное число витков? Вот забыл, оказывается. Нет, там же напряжение прикладывается с некоторой частотой, и определённые ионы раскручиваются по спирали потому, что попадают в резонанс. Сколько витков, неважно, остальные просто тормозятся, не попав в резонанс, и попадают на другие пластины. Так что соотношение массы и заряда определяет место на спектре. Но двухзарядные ионы? …Нашёл в сети подробное описание, вплоть до схемы измерительной части. Про регистрируемый сигнал там так: «Ионный ток, характеризующий количество газа, прямо, пропорционален парциальному давлению газа, току электронного луча и вероятности ионизации газа. Кроме того, ионный ток зависит от правильности ориентации омегатрона в магнитном поле, чистоты поверхности электродов, величин высокочастотного напряжения и улавливающего напряжения коллектора ионов. Поэтому при настройке омегатрона для измерения парциальных давлений всем указанным факторам должно быть уделено максимальное внимание». Как я и подозревал, для каждого омегатрона может оказаться своё соотношение ионов от одного и того же газа. Насчёт проблемы с наложением пиков на спектрограмме не упомянуто вообще. Т.е. если есть смесь газов, и там и СО₂, и О₂, и СО, как определить, какого сколько? Если соотношение ионов разных сортов от каждого неизвестно? Наверное, можно провести калибровку… По чистым газам определить это соотношение для данного прибора…