Рабы любви
Шрифт:
— К счастью, я завтракаю, обедаю и ужинаю здесь, а вы прислуживаете мне, — продолжил лорд Кастльфорд. — Так что в каюту, я надеюсь, не будут заходить посторонние.
— Верно, милорд.
— Надеюсь, я могу рассчитывать на ваше благоразумие и содействие, — проговорил лорд Кастльфорд.
— Вы можете мне полностью доверять, милорд, — ответил Дженкинс.
— Если кто-нибудь будет излишне настойчиво просить вас пропустить его в мою каюту, — сказал лорд Кастльфорд, — мисс Ямина спрячется в сундук. Или в ванную,
Дженкинс машинально поднял с пола шелковую косынку, выпавшую из сундука. Сложив косынку, камердинер снова положил ее в сундук.
— Это будет нетрудно, милорд, — через мгновение сказал он.
— Возникает вопрос относительно дополнительного, количества пищи.
Услышав это, Дженкинс хитро улыбнулся.
— Они просто подумают, что у вашей милости отменный аппетит! Что касается лишних чашек и тарелок, то не беспокойтесь и предоставьте это мне, милорд!
— Я уверен, что вы отлично со всем справитесь, — сказал лорд Кастльфорд.
Хотя Дженкинс, как правило, не проявлял ненужного любопытства, на этот раз он вопросительно посмотрел на кровать, и хозяин перехватил его взгляд.
— Опустите противомоскитную сетку, — распорядился он. — Мисс Ямина будет спать на кровати. А для меня принесите еще несколько подушек. Я буду спать на полу, как это принято на Востоке.
Лорд Кастльфорд подумал о том, что это предложение сделала Ямина, и ему пришлось едва ли не рабски следовать ее совету.
— Я позабочусь об этом, милорд, — заверил его Дженкинс. — Если ваша милость позволит, то я сейчас пойду и принесу еще одну чашку.
— Это не покажется странным окружающим? — поинтересовался его хозяин.
— Вовсе нет, милорд! Я скажу, что разбил ее. А когда никого не будет поблизости, я принесу еще несколько тарелок и столовых приборов. Так что на корабельной кухне мне не станут задавать никаких вопросов.
— Благодарю вас, Дженкинс, я всегда знал, что на вас можно положиться.
— Всегда рад быть полезным вашей милости.
Дженкинс с любопытством посмотрел на дверь ванной, затем вышел из каюты.
Лорд Кастльфорд ждал камердинера недолго — через несколько минут тот вернулся с чашкой, которую тут же поставил на поднос.
— Вам нужно что-нибудь еще, милорд? — спросил он.
— Нет, благодарю вас, вы свободны.
Когда камердинер снова вышел из каюты, он закрыл дверь на засов.
Это как будто послужило сигналом Ямине, и она в следующее мгновение вышла из ванной. Лорд Кастльфорд понял, что она слышала его разговор с камердинером.
Причудливый и довольно откровенный турецкий наряд Ямина сменила на синий кафтан, который удивительно шел ей. Воротничок и рукава были украшены жемчугом и бирюзой, полы кафтана также расшиты тонкими жемчужными нитями. Она не успела вынуть бриллианты из рассыпанных по плечам волос. Когда она подошла
— Мне думается, что вы со всем прекрасно справились, — сказала она.
— Конечно. Я польщен вашим одобрением! — язвительно заметил ее собеседник.
Ямина улыбнулась и ответила:
— Вы все еще сердитесь на меня?
— Естественно! — ответил он. — Вообще-то сердиться — занятие утомительное, а дипломат всегда должен проявлять сдержанность.
— Вы были отнюдь не сдержанным, увидев, как я вылезаю из сундука.
— Вас это удивило?
— Не совсем, — ответила девушка. — Меня скорее даже порадовало, что я смутила ваше традиционное британское спокойствие и пробила броню отстраненного безразличия, которым славится ваша нация,
— Так вот, значит, как русские думают о нас?
— Конечно! — ответила Ямина. — Ничто не может заставить англичанина выйти из себя, потерять хладнокровие. Хотя, конечно же, исключением являются женщины! Только они способны стать причиной вашего беспокойства!
— Можете поздравить себя, что столь преуспели в этом!
— Именно этих слов я от вас и ожидала! Мне теперь стало гораздо спокойнее от того, что я теперь знаю, что вы за человек.
— Возможно, иногда стоит посмотреть на себя самого глазами врага, — ответил лорд Кастльфорд. — Хотя, должен признаться, гостеприимство, оказанное мне во время моего последнего путешествия в Россию, дало мне совсем другое представление о самом себе. Причем отличное от вашего.
— Русские — очень гостеприимный народ. Мы всегда очень учтивы с иностранцами, — заметила Ямина. — Теперь, когда мы находимся в состоянии войны с вами, вы сможете наконец узнать о себе всю правду.
— Вы на самом деле хотите, чтобы я сказал правду? — спросил лорд Кастльфорд.
— Нет, если это означает, что вы будете говорить еще более неприятные вещи, чем те, которые уже сказали, — ответила Ямина. — Мне будет трудно забыть, что вы назвали меня «экзотической гурией»!
Лорд Кастльфорд улыбнулся,
— Должен ли я сказать вам, что в данный момент вы нисколько не похожи на таковую гурию? — спросил он. — В подобном случае могу я рассчитывать на прощение?
— А я не слишком неприлично выгляжу?
— Мне действительно следует извиниться перед вами? — вопросом на вопрос ответил он.
— Не утруждайтесь, — успокоила его Ямина. — Важно не то, что говорят люди, а то, что они делают. Поэтому я невероятно благодарна вам за то, что вы не выдали меня капитану.
— Это был бы спорный вопрос: чьей пленницей вы могли бы стать — армии или флота.
— Но вместо этого, будучи вашей пленницей, я нахожусь в безопасности от всего, кроме ваших личных оскорблений!