Рабы Парижа
Шрифт:
Когда подошла очередь Андре, доктор сказал, что у него вывих плеча, перелом левой руки, рана на голове и несколько ушибов.
— Поздравляю вас, месье: вы еще дешево отделались, — сказал врач и перешел к следующему больному.
Вместе с сознанием к Андре вернулась тревога.
"Не женится ли Генрих на Сабине, пока я буду лежать здесь? — думал он. — Конечно, господин Лекок обещал, что этого не случится… Но так ли он всемогущ, как рассказывают?"
Из толпы практикантов вынырнул немолодой, старомодно одетый человек с огромными рыжими бакенбардами.
"Какой-нибудь провинциальный
Господин с бакенбардами наклонился над ним и тихо произнес:
— Вы меня не узнаете?
Художник долго вглядывался в совершенно незнакомое лицо и молчал, не зная, что сказать.
— А еще говорят, что у художников острый глаз, — продолжал провинциальный доктор. — Здравствуйте, господин маркиз.
Андре в изумлении сделал резкое движение и застонал от боли.
— Месье Лекок, — прошептал он.
— Тсс! — остановил его господин с бакенбардами. — На нас могут обратить внимание. Молчите и слушайте. Я был у графа и подсказал ему благовидный предлог, который позволит отсрочить брак его дочери с вашим соперником более, чем на месяц. За это время я успею подготовить арест всей шайки. А вы будете лежать здесь, пока я их не выловлю. Если вы выйдете раньше, то они устроят новую западню, а Бог не каждый день творит чудеса. Здесь вы в относительной безопасности, но все равно будьте осторожны. Не ешьте пищу со странным привкусом и не принимайте посетителей. Кстати, к вам собирается прийти месье Ганделю.
— Что с его сыном? — прошептал Андре.
— Я отправил его с Розой в Италию. Пусть мошенники думают, что им ничто не угрожает.
— Знаете ли вы, что Поль женится на…
— Знаю. Напрасно вы так откровенно следили за ним. Впрочем, это уже неважно… Если захотите связаться со мной, то обращайтесь к вашему соседу справа. Узнаете его?
Андре с трудом повернул голову.
— Нет.
— Это бедняга Пало, с которым вы сражались в кабачке. Он в таком отчаянии, что у меня не хватает духу устроить ему головомойку.
— За что?
— Он должен был уберечь вас от беды. Через Пало вы будете получать от меня весточки. Мне пора. Имейте мужество терпеливо ждать.
— Я готов ждать столько, сколько будет нужно. Вы вернули мне надежду.
Андре хотел еще спросить, почему месье Лекок называет его маркизом, но провинциальный доктор кивнул ему на прощанье и не спеша направился к выходу.
Знаменитый сыщик отдавал должное проницательности своих противников. Он понимал, что при малейших признаках опасности шайка Маскаро рассеется, словно дым. А в его руках останутся доказательства их вины, с таким трудом собранные и ставшие совершенно бесполезными.
Агенты господина Лекока, измученные бесконечной слежкой и бесчисленными предосторожностями, просили патрона перейти к решительным действиям.
— Разве шумом заманивают рыбу в сети? — возражал им знаменитый сыщик.
Искусство и терпение Лекока были так велики, что даже такой умный и хитрый негодяй, как Батист Маскаро, не замечал, что он давно уже попался на крючок.
Главарь шантажистов
— Тото, конечно, выдаст беднягу Тантена, — рассуждал Маскаро, разводя большой огонь в своем камине. — Но папаша сейчас умрет. Хотел бы я посмотреть, как полиции удастся его воскресить…
Он принес омерзительные лохмотья, в которых играл роль Тантена, бросил их в огонь и самодовольно наблюдал, как они постепенно превращаются в дым и пепел.
— Ищите, господа полицейские, сообщника Тото-Шупена! — приговаривал он, помешивая угли. — Старик Тантен уже неподвластен земному правосудию. Скоро за ним последует и Батист Маскаро. Правда, это будет потруднее…
Хозяин агентства не мог исчезнуть так же просто, как нищий писарь. Он был известным и уважаемым комиссионером, арендовал помещение, платил налоги… Его исчезновение не могло не встревожить полицию.
Поэтому Маскаро уже некоторое время рассказывал каждому встречному о том, что состояние его здоровья требует срочного переезда в более благоприятный климат. И тут же предлагал приобрести у него агентство.
В конце концов покупатель нашелся.
С помощью Бомаршефа он за одну ночь заложил кирпичом потайную дверь, соединявшую агентство с домом Мартен-Ригала. К восьми часам утра эта тяжелая работа была окончена, все ее следы уничтожены, и Бомаршеф отбыл в Америку, оплакивая разлуку с любимым начальником.
Бывший хозяин агентства передал дела своему преемнику и тоже уехал.
Батист Маскаро добрался поездом до Руана, где переоделся и уничтожил весь багаж. На следующий день из Руана в Париж вернулся господин Мартен-Ригал.
Он расцеловал дочь и — небывалый случай! — велел пригласить себя к обеду. Флавия убежала на кухню, чтобы отдать необходимые распоряжения.
Тем временем банкир удалился в кабинет и, против обыкновения, оставил дверь незапертой. Он опустился в свое любимое сафьяновое кресло и воскликнул:
— Моя дочь будет всю жизнь благословлять меня за то, что я сделал для нее!
Мартен-Ригал был доволен: из трех его лиц осталось лишь одно, которое абсолютно ни в чем не замешано.
Когда доктор Ортебиз вошел в кабинет банкира, тот весело закричал:
— Ну, что, скептик? Будешь еще сомневаться в нашем успехе? Маскаро и Тантен благополучно покинули этот мир. Считай, что их никогда не было!
— Бомаршеф уехал? — спросил доктор.
— Еще вчера.
— А Кондель?
— Уже в Англии. Так что все шито-крыто. Можешь выбросить свой медальон с ядом. Миллионы у нас в кармане!
— Да услышит тебя Бог! — ответил доктор.
Мартен-Ригал вскочил.
— Что? Он уже услышал: сражение выиграно на всех направлениях!
— Тсс! Не хвастайся: это приносит несчастье…
Банкир захохотал.
— Теперь нам нечего бояться!
— Совсем нечего?
— Совершенно! Кого мы должны были опасаться больше всего?