Рабы Парижа
Шрифт:
— А что Поль? — спросил Ортебиз.
— Сначала казался смущенным, а потом хлопнул себя по лбу и долго хохотал.
— И ты не поняла этого смеха? — воскликнул Мартен-Ригал. — Он подумал, что я ходил к нему по твоему поручению!
— Ну и что?
— Он будет теперь считать, что ты сама бросилась к нему на шею, и перестанет любить тебя.
— Не может этого быть, — уверенно ответила девушка. — Поль такой благородный!
— Кто? Это презренное, подлое ничтожество? — в гневе вскричал отец.
Флавия покраснела от возмущения.
— Я никому не позволю оскорблять моего мужа. Даже вам!
Банкир в отчаянии опустил голову.
Доктор взял девушку под руку и вывел ее в коридор.
— Идите обедать, — шепнул он. — Ваш отец очень расстроен и сам не понимает, что говорит. Не сердитесь на него.
Флавия ушла.
Ортебиз вернулся в кабинет и сказал:
— Я не понимаю твоего гнева, Мартен-Ригал. Ты сам выбирал жениха для дочери не по характеру, а по степени сходства с герцогом. Дети в этом не виноваты.
— Я рассчитывал, что Поль станет моим рабом, как только де Шандос признает его своим сыном! — проревел бывший Батист Маскаро. — Достаточно было бы намекнуть, что мне известно его истинное происхождение! Несчастная Флавия, не ведая, что творит, подарила ему мою тайну, и теперь я тоже стал одним из бесчисленных рабов Парижа!
Когда Катен и Перпиньян привели герцога в особняк Мартен-Ригала, Виолен уже был женат на Флавии.
Де Шандос хотел, чтобы молодожены немедленно переехали в его дворец, но банкир возразил, что уже довольно поздно, а госпоже маркизе необходимо как следует подготовиться к первой встрече с матерью своего мужа.
Договорились, что герцог приедет за Полем и Флавией завтра в одиннадцать часов утра.
— Ну, что, папочка? — спросила новоиспеченная маркиза, когда счастливый де Шандос уехал. — Убедился, что мой Поль — благородный человек? Он — сын герцога и наследник миллионов. Так что я правильно сделала, выйдя за него замуж!
…Господин Норберт приехал на час раньше, чем было условлено, но в кабинете банкира его уже ждали Мартен-Ригал, Ортебиз, Катен и Виолен.
Флавия вошла следом за герцогом и, затаив дыхание, смотрела, как он пожимал Полю руку и усаживал его рядом с собой.
— Вы были правы, месье Мартен-Ригал, — проговорил де Шандос. — Не надо было вчера везти Поля к герцогине. Стоило мне сказать, что я нашел сына, как ей сразу же стало плохо.
— А как ее светлость чувствует себя сейчас? — осведомился банкир.
— Гораздо лучше. Ей не терпится обнять своего ребенка, — сказал герцог и встал.
— Маркиз Поль, — торжественно произнес Мартен-Ригал, — предложите руку мадам Флавии де Шандос.
Дочь и зять подошли к банкиру.
— Будьте счастливы, дети мои! — растроганно проговорил он и хотел добавить еще что-то, но не успел.
Стена, в которой прежде была потайная дверь, затряслась от мощных ударов лома.
Кто-то разрушал кирпичную кладку, сложенную Маскаро и Бомаршефом!
Мартен-Ригал, Ортебиз и Катен обменялись взглядами, полными отчаяния.
Средь бела дня ломает без спросу чужие стены только тот, у кого есть на это право. Так могут действовать только полицейские, имеющие ордер на арест!
Виолен дрожал всем телом.
Де Шандос не мог понять, что происходит, и растерянно смотрел на банкира.
Флавия обратилась к отцу:
— Папа, почему ты молчишь? Прикажи, чтобы перестали стучать.
— Да-да, — пробормотал он. — Сейчас я пошлю кого-нибудь…
Он нетвердыми шагами подошел к двери, открыл ее — и оцепенел от страха.
За дверью стоял Лекок.
— Мы погибли! — прошептал Ортебиз.
Лицо сыщика выражало то удовлетворение, которое испытывает драматург во время превосходного спектакля, поставленного по его пьесе.
— Я так и думал, господин Мартен-Ригал, что после стука в одну дверь вы сразу же откроете мне другую, — сказал он, входя в кабинет.
За ним следовали полицейские во главе с комиссаром.
Стук прекратился.
— По какому праву вы врываетесь в дом и нарушаете покой моей семьи? — осведомился банкир, несколько овладев собой.
— Мы должны арестовать Батиста Маскаро, содержателя агентства по найму прислуги, — сказал Лекок.
— Вы видите, что его здесь нет, — ответил Мартен-Ригал. — Говорят, что он уехал.
— В таком случае нам нужен его служащий Тантен.
— Впервые слышу это имя. Чем могу быть вам полезен?
Сыщик кивнул полицейскому комиссару. Тот подошел к банкиру и объявил:
— Мартен-Ригал, именем закона вы арестованы!
— На каком основании?
Лекок пожал плечами.
— По-вашему, Тантен настолько чисто вымыл руки, что на Мартен-Ригале не осталось ни одной капли крови господина Андре?
— Я вас не понимаю.
Знаменитый сыщик вынул из кармана листок бумаги, развернул его и громко прочитал:
"Милый Поль!
Мы должны любить и беречь моего дорогого отца, который не постыдился надеть такие жуткие лохмотья и зеленые очки, которые ему совсем не идут, да еще приклеить эту гадкую бороду, и все это для того, чтобы принести нам счастье…"
— Перестаньте, прошу вас! — простонал Мартен-Ригал. — Я все делал ради Флавии — и она же меня погубила…