Рабыни рампы
Шрифт:
К большому неудовольствию швейцара он подошел к коммутатору и попросил вызвать по селектору Элби Вейса.
– Кто это?
– раздался чей-то незнакомый, моложавый звенящий голос.
– Ах так! Пошлите его наверх.
Элби покинул аристократический район год назад, а миссис Вейс прислала Джонни их новый адрес. Он постучал, сочиняя про себя небольшую приветственную речь. "Привет, Элби. Прошло немало времен с тех давних пор, не правда ли?" Он, нагнувшись, посмотрел в блестящий, надраенный кругляш ручки двери, пригладил волосы.
Мальчик, открывший ему дверь, был настолько красив,
– Привет, - сказал он запыхавшись.
– Меня зовут Гидеон. Тебе нравится Библия? Вообще-то я был Гидеоном около года назад. Потом мне показалось, что это имя слишком книжное. Меня ведь могут называть короче - просто Гидди. Но, конечно, меня так никто не называет. Это, на их взгляд, слишком интимно. Большинство вокруг продолжают называть меня Гидеон. Или Голди. Ну, как Голди Хоуна, - он пожевал свою пухлую нижнюю губку - Извините. Я заработался. Я просто поражен, что наконец вас встретил. Входите, входите, - он проводил Джонни в комнату.
Повсюду на стенах были развешаны эстампы вместе с какими-то милыми украшениями из цветов. Джонни сдержал улыбку. Явно чувствовалось, что здесь не хватает женской руки.
Развалившись на диване из белой кожи, Гидеон с любопытством его рассматривал.
– Мне очень нравится ваша прядь. Вы ее сделали сами, искусственно, или она растет сама по себе?
– Сама по себе.
– Фантастика, - он легко кувыркнулся с дивана. У него были розоватые голые ступни. Джонни завидовал живости его движений.
– Где же мои воспитанные манеры? Не хотите ли кофе? Может, чего-нибудь выпьете? У Элби полно всяких изысканных, фантастических напитков.
– А где сам Элби?
– Обедает у "Забара". Элби такой гурман. Не хотите ли кофе? Я все равно хотел его варить, к тому же Элби будет добираться сюда из центра целую вечность. Ну?
– он подобострастно улыбнулся.
– Я просто обожаю готовить для других. Если вам известен домашний тип, то это я.
– Думаю, что кофе будет в самый раз.
– Фантастика, - он прошлепал босыми ногами на кухню.
– Не желаете составить мне компанию? Противно готовить в полном одиночестве.
И снова у него на лице появилась какая-то магическая улыбка. Склонив на сторону голову, он протягивал к нему руки. Джонни, вскочив на ноги, затопал вслед за ним. Поставив кипятить воду, Гидеон принялся шарить в холодильнике.
– Я слишком небольшого роста для манекенщика, но Элби утверждает, что пока я могу заняться печатно-рекламным делом. Мне бы хотелось сниматься в кино. Вы снимались, не так ли? Это забавно, да? Вам нравится яблочный пирог?
– Он вытащил половину пирога, коробку крекеров, три сорта сыра, небольшую баночку черной икры и банку корнишонов, мелких огурчиков.
– Сударушка-хозяюшка, видите ли!
– весело пошутил он, и, достав откуда-то поднос, начал с большим искусством расставлять на нем изысканное угощение.
– Я всегда проявлял к вам любопытство.
– Почему?
– Ну-у-у, - Гидеон загадочно
– Элби, не закрывая рта, постоянно говорит только о вас. Он вас просто обожает.
– Элби?
– Кто же еще, глупый вы человек? Он вас так сильно любил, но вы не ответили любовью на любовь.
Джонни подумал, уж не мистифицируют ли его.
– Мне и в голову не приходило, что Элби такой.
– Но вы должны были знать. Почему же вы не знали?
"Потому, что я был слишком погружен в собственную персону тогда и не замечал вокруг себя людей", - признался про себя Джонни.
Вода вскипела. Гидеон перелил ее в кувшин с подогревающим устройством. "Это "Крупс". Самый лучший в мире кофе, но, к сожалению, он быстро остывает. Все в этом мире несовершенно, кроме меня самого", - казалось, подчеркивала милая улыбка Гидеона.
– Видите ли, я на самом деле люблю Элби, и я думаю, он счастлив от того, что я рядом, но иногда думает о вас. Я это чувствую. В таких случаях я никак не могу на него подействовать. Да, я всегда хотел у него расспросить поподробнее о вас, - он включил отжимающий диск, и тот погнал твердые частички кофе на дно.
– Я просто хотел знать, что в вас его привлекло. Он говорит, что я красивее вас. Ну, теперь я понимаю, - он зашлепал босыми ногами обратно в гостиную. С подносом в руках Гидеон напоминал слегка порочного ангела.
– Все хотят того, чего не имеют. Как вы думаете, это правда?
– разлив кофе по чашкам, он протянул одну Джонни.
– Не знаю.
Гидеон рассматривал свои розоватые ступни.
– Вам очень больно? Я имею в виду ногу.
– Иногда. Тогда чувствуешь, что в ней полно иголок. Вообще-то она не очень болит.
– Но болела.
– Да, болела. Чертовски болела.
Мальчик переваривал полученную информацию.
– Мне никогда никто в жизни не причинял физической боли. Очень жаль. Мне кажется, физические страдания делают человека сильнее, выносливее. Даже благороднее. Вот вы ужасно благородны. Благородство так и прет из вас. Я знаю пару мальчишек, которые готовы умереть за вас.
Джонни ответил, что очень польщен, но ему все это неинтересно.
– Я знаю это, - сказал Гидеон.
– В противном случае вы бы были здесь, с Элби, а я прохлаждал свою задницу на улице, - он отрезал себе кусок пирога.
– Я далеко не идиот. Знаете ли, я искренне люблю Элби, но если мы разоримся, то я буду просто уничтожен. Но я выкручусь. Найду способ. Ведь другие могут же. Я редко к кому привязываюсь. Это не в моем характере. Могу побиться об заклад, что вы легко привязываетесь к людям. Вы сейчас кого-нибудь любите?
Звуки поворачиваемого в замочной скважине ключа отвлекли его от беседы.
– Элби, - пискнул он, рысью помчавшись к двери. В одной руке у Элби был большой мешок от "Забара", а в другой несколько более мелких свертков. Гидеон, словно пчела носился вокруг него: - Вы принесли мне что-нибудь поинтереснее? Ведь я был паинькой.
Улыбаясь, Элби протянул ему небольшой сверток.
– Ты всегда очень хороший, мой мальчик.
Наклонившись, он поцеловал его в бесценные губки и только тогда впервые заметил гостя, который терпеливо ожидал в гостиной.