Рабыня для чудовища востока
Шрифт:
— Так все же что это было там? — спрашиваю, а мысли уже далеко, снова растворяюсь в этом невозможном волке.
— Время покажет, моя маленькая дева…
Как только мы приехали в замок, разом наваливается грусть. Такое ощущение — все хорошее, та маленькая сказка осталась там, за воротами. Смотрю, как один из оборотней уводит коня. Алифар стоит рядом. Понимаю, мне надо попрощаться идти в тот ненавистный дом к другим женщинам. Я ведь так хотела оказаться в своей комнате. А сейчас готова разрыдаться и просить его не отправлять меня туда, не
К нам приближается Басир. Еле сдерживаюсь, чтобы не скривиться. Но похоже, волка я сейчас интересую меньше всего. Он приносит печальные новости о еще одном нападении мятежников. Называет незнакомые мне названия и имена.
— Надо немедленно отправляться туда.
— Собирай волков, — Алифар кивает ему, берет меня за руку и отводит в сторону.
— Мы должны уехать, впрочем, ты и сама все слышала, — лукаво мне подмигивает, намекая на мое знание языка оборотней. — О твоей знакомой позаботятся. Я оставлю распоряжение.
— Ты надолго? — тут же краснею, понимая, как нежно и беспокойно звучит мой вопрос.
— Не думаю, — заключает мое лицо в свои ладони, целует в губы. — Верь в себя, Анжелика. Слушай душу, — еще раз целует, резко разворачивается и идет прочь.
Почему у меня слезы на глазах? Почему мне хочется побежать следом? Такое ощущения, что из меня с кровью и мясом выдирают половину сердца. Я не могу понять себя и своих эмоций.
Пытаюсь немного переключиться, заглушить в себе чувство растерянности и жуткую горечь, связанную с разлукой. Решила узнать, привезли ли Марысю. Заодно по пути найти Джану. Мне нужна хоть какая-то поддержка.
Иду, постоянно озираюсь по сторонам, такое ощущение, что из-за любого угла может выбежать монстр и напасть. К сожалению, в роли монстра я отчетливо представляю свою мать. А ведь я в свое время сделала все, чтобы заслужить ее любовь… Интуитивно чувствую угрозу, только не знаю, когда и с какой стороны ждать удара.
Джану я так и не нашла. На мои расспросы волки только отвечали, что она должна быть на территории замка. Басир ведь уезжал, неужели она не пришла с ним попрощаться? Может, поругались? Что-то тут не так.
А вот к Марысе меня провели. Пришлось ждать за дверью, пока Бурхан занимался ею. По дороге к ней, волк, провожавший меня, рассказал, что провидец все это время находился под стражей. Его выпустили только для ухода за больной. Ох, как не хочу его видеть. Несколько раз порывалась сбежать и прийти позже. Но беспокойство за подругу победило страхи.
Бурхан вышел из комнаты. Посмотрел в мою сторону и тут же выставил перед собой амулет, висящий у него на шее. Провидец одет в те же лохмотья, лицо еще больше исхудало. Волосы окончательно превратились в паклю. И только взгляд колючий, цепкий, нестарческий.
— Нечисть! — изо рта течет слюна, стекает по подбородку. — Ты погубишь наш народ. В тебе Владыка найдет смерть свою! Святое солнце помоги изгнать посланницу тьмы!
Потом он принялся выкрикивать то ли заклинания, то ли молитвы, закатил глаза и стал похож на психа в припадке. Глядя на это представление, становится дурно. И с каждым звуком его непонятного бормотания во мне просыпается злость.
— А ничего что ты выбрал себе в спутницы женщину, родившую меня? — стою поодаль. Рядом со мной оборотень, который показал дорогу. Он так и не ушел. Остался стеречь.
— Зухра не в ответе за то, что тьма подселила в нее свое дитя. Она приняла на свою долю столько страданий, и до сих пор корит себя, что не уничтожила нечисть в утробе! — перестает бормотать, отвечает вполне осмысленно.
— Я ничего не сделала ни тебе, ни тем более матери. С тобой мы даже не виделись ни разу до той церемонии.
— Я видел тебя. Ты несла погибель нашему Владыке! Ты приходила в видениях и истощала черноту и холод. Я чувствовал твой приход и содрогался понимая, что никак не могу его предотвратить, — засовывает пальцы себе в спутанные волосы и раскачивается из стороны в сторону. — О святое солнце, зачем ты наслало на нас испытания в лице этой нечисти! — причитает, а потом и вовсе начинает обливаться слезами.
Он не делает попыток напасть. Но и выглядит напрочь потерявшим рассудок.
— Могу я видеть больную? Как она себя чувствует? — перевожу разговор. Нужно понять, что с подругой, и поскорее избавиться от его общества.
— Она сейчас спит. Тело исцелится, — отвернулся и побрел прочь.
У меня вырывается вздох облегчения. Захожу к Марысе. Девушка выглядит значительно лучше. Не залитая кровью, даже румянец на щеках. Действительно, спит. Думаю, тут старикашка сказал правду, она непременно поправится. Как он сказал: «тело исцелится»… а душа? Каким издевательствам подверг ее Газван?
Побыв немного, решила, зайду утром. Сегодня ей необходимо отдохнуть. По дороге к себе в комнату попробовала еще раз найти Джану. Увы, поиски не увенчались успехом. К счастью, маму я тоже не встретила. Оборотень проводил меня до порога комнаты.
Иду в душ. Там снимаю браслеты, которые были на мне все это время. Странные пятна стали еще яркими. Похожи на голубой туман. Нет. Их точно ад прятать. Я все еще надеюсь, что они пройдут. И убеждаю себя — это аллергия. Хотя самой верится слабо. Приняв душ, надеваю их снова. Даже не поужинав, падаю на постель и тут же засыпаю. Усталость, нервы, эмоции, слишком много пережитого.
Проснулась от того, что задыхаюсь. Кто-то зажал мне рот рукой. Ничего не вижу, темнота. Пробую вырваться, но меня крепко держат за ноги и руки. Чувствую, связывают. Интуитивно угадываю силуэт матери, и по фигурам понимаю, тут еще три женщины. Или больше?
Кручусь, вырываюсь, пробую укусить за ладонь. Силы явно неравны.
— Не рыпайся мразота! Иначе физиономию распишу! — во тьме перед моими глазами сверкает сталь. Узнаю голос Рияды.
Пытаюсь не поддаваться панике. Надо позвать на помощь. Надо как-то вырваться.