Ради тебя
Шрифт:
– А как же?
– удивился Джерк, сдвигая свою диковинную шляпу далеко на затылок. Кстати, к встрече он подготовился, принарядился. Поверх рубашки, по-прежнему расстёгнутой едва не до пупа, нацепил варварски великолепную куртку, щедро украшенную бахромой, вышивкой, вроде бы костяными бусинами и почему-то полосатыми иглами.
– Сказал же: после завтрака появлюсь, лошадку вам подгоню хорошую, кататься поедем.
– Так это вы сказали, не я, - холодно напомнила Тиль, сообразив, наконец, под каким небом находится.
– И что ж? Вы ж всё едино куда-то собрались. Вместе и прогуляемся.
– Никуда ехать я и
– возмутилась Тильда. Нахал покивал согласно, ухмыляясь во весь рот.
– То есть я просто хотела... Почему вы раньше не сказали? И давно вы здесь... стоите?
– Да уж порядком, - гоготнул Доусен.
– Шикарное, скажу я вам, зрелище, особенно когда седло прилаживали! Ну давайте, валяйте. Как там у вас положено? Надуйтесь индюшкой и велите проваливать.
– И велю!
– заявила Арьере, с трудом сдерживая совсем уж неуместный, непонятно откуда взявшийся смех.
– Легко, - согласился Джерк.
– А, может, лучше прокатимся?
И улыбнулся, подмигнув - не взрослый мужчина, а настоящий мальчишка, подбивающий с кухни пирог стащить или на дерево залезть. В этой его манере большие пальцы за ремень засовывать, тоже что-то очень мальчишеское было. Даже нелепая куртка выглядела залихватски.
– Да Ночь с вами, - сдалась Тильда.
– Проводите меня до Арьергерда?
– Запросто!
– колонист прикрыл дверь денника, вежливо руку подал.
– Доставим в лучшем виде. Только чего ж вы в той дыре позабыли?
– Честно говоря, и сама толком не знаю. Наверное, мне нужно найти женщину, её Мика зовут или как-то похоже.
– Старуха Мика, что ль? Та, что самогон варит?
Джерк придержал стремя, помог Тиль взгромоздиться на коротконогую, мохнатую кобылку. Лошадка выглядела странно: слишком коренастая, горбоносая, рыжая, как лисица - точно в масть конюху - с большим белым пятном на боку, но на удивление симпатичная.
– Про самогон мне не говорили.
– А кто ж скажет? У вас-то тут такое пойло подают, точь-в-точь моча ослиная. Прошу прощения, мэм, - Доусен двумя пальцами коснулся полей шляпы и легко, словно это ему никаких усилий не стоило, прямо с земли, стременами не пользуясь, махнул в седло невероятно крупного, чем-то на быка смахивающего, жеребца.
– Старуха ж отраву гонит - с глотка забирает, что твой огонь.
– Так вы пьяница, - догадалась Арьере.
– А то как же?
– не стал спорить нахал, сноровисто поводья разбирая.
– Ну, Небо с нами!
И свистнул так, что куры, роющиеся рядом с садовой оградой, порскнули в разные стороны, заполошно хлопая крыльями. Ну а Тиль едва из седла не вывалилась, хорошо хоть лошадка с места тронулась плавно, покачивая боками, как лодка.
***
Всё-таки любила Арьере деревню. Меньше города, конечно, но любила. Жить тут постоянно она вряд ли сумела бы, но хорошо вот так порой выбраться. Солнышко ласково припекает, но не жалит, поля только подёрнулись трогательной зеленоватой дымкой, ласточки суетливо чертят почти прозрачное небо. Лошади шлёпают по не успевшей подсохнуть глине, украшая подол амазонки веером грязных брызг. Красота!
– И как это вам на ум взбрело таким заняться?
– ни к селу ни к городу спросил Доусен, до этого ехавший себе, намурлыкивая под нос что-то вполне музыкальное и лихо щурясь на дали.
– Доктор по призракам! Придёт же в голову.
– Да в общем-то, это не в мою голову пришло, - наверное, от неожиданности призналась Тиль.
– Дело в том, что... Родители у меня погибли в катастрофе, а я стала машин бояться. Карт это и придумал, мол, если я сама начну управлять спиритами, которые управляют аппаратами...
– Арьере хмыкнула, а потом и рассмеялась, сама не очень понимая чему.
– Короче говоря, вышло по его. Машин я бояться перестала, зато увлеклась механо-психологией.
– А Карт - это кузен ваш? Видать по всему, крепко его любите, - заметил Джерк, небрежно подгоняя своего зверюгу.
– Конечно, мы и в детстве очень дружили.
– В детстве?
– колонист глянул на неё из-под полей шляпы.
– Так он вас насколько старше!
– Всего-то чуть больше, чем на пять лет, - пожала плечами Тиль.
– Ну ясное дело, - кривовато усмехнулся Доусен, - она девчонка совсем, он здоровый парень. Лишь дружба и может случиться.
– На что это вы намекаете?
– А вы на вопрос-то ответьте.
– Я уже ответила.
– Не-а, - покачал головой Джерк.
– Я про другую любовь речь веду. С ним-то всё понятно, глядит, как голодный пёс на окорок. Ну а вы?
– Я не собираюсь обсуждать с посторонним человеком такие деликатные темы!
– возмутилась Арьере, даже кобылу придержав.
– Ну и не обсуждайте, - согласился Доусен, - а просто скажите, как оно есть.
– Я не знаю, - выпалила Тильда, хотя собиралась-то просто прекратить этот нелепейший, прямо сказать, неприличный разговор, но вот вылетело же. Впрочем, ничего дурного, наверное, в этом и не было. Завтра-послезавтра она в столицу вернётся и никогда больше не увидит этого колониста. Даже если он волю языку даст, дурного не случится. Кому какое дело до того, что болтает конюший? Получается всё равно, что в подушку шепнуть.
– То есть теперь-то между нами ничего и быть не может, а раньше... Понимаете, я в него влюблена была, конечно. Но ведь история не нова: маленькая девочка и почти взрослый кузен, который её опекает. А потом машина Карта упала в море, но ему повезло, правда, выжил только волей Неба. Его подобрало судно.
– Чего ж тут не понять?
– кивнул Джерк и вышло у него это как-то так, что сразу стало ясно: действительно понимает, судить не собирается, а просто слушает.
– Герой, все дела.
– Тогда немножко не так вышло, - Тиль, не думая, разгладила ладонью конскую гриву.
– Кузена подобрали китобои. Знаете, где они промышляют? Это очень далеко. Говорят, там до сих пор Вечная ночь царит, солнца вообще нет, а небо светится.
– Брехня, - длинно сплюнул Доусен.
– Ночь там всего-то по полгода бывает, но места и впрямь дальние.
– Ну вот. Пока Карт в горячке был, а болел он долго, они успели забраться в такую глушь - никаких портов, лишь деревеньки аборигенов. Никакой телеграфной связи у браконьеров, конечно, нет. В общем, когда кузен сумел о себе сообщить, уже больше полугода прошло. А о его гибели объявили официально и награду дали. Посмертно.
– И у вас новый сердечный друг нарисовался, так, что ль?
– совсем не осуждающе, а даже с сочувствием спросил Джерк.
– Вроде того, - Тиль и не заметила, когда успела наплести из конской гривы целую кипу косичек.
– Хуже всего, что он был лучшим другом Карта. И моим тоже.