Радикальный ислам. Взгляд из Индии и России
Шрифт:
36 Ibid.
37 Wilson John, Caliphate's Soldiers: Documenting Lashkar-e-Tayyeba's Long War (under publication): Muhammad Amir Rana, Jihad-e-Kashmir of Afghanistan, Mashal Books, Lahore; another good reference is Sushant Sareen, The Jihad Factory, ORF-Har Anand, New Delhi.
38 Ashley Tellis, Bad Company-Lashkar-e-Tayyiba and the growing ambition of Islamist militancy in Pakistan, Testimony, US House Committee on Foreign Affairs, March 11, 2010.
39 Pakistan conflict map, BBC, May 13, 2009.
40 Tim Mcgirk Al-Qaeda's New Hideouts, Time, July. 22, 2002.
Read more:
НЕОБАБУРИЗМ.
Мария Подкопаева– руководитель информационно-аналитического отдела МОФ-ЭТЦ
Давно замечено, что движение Талибан проявляет особый интерес к Ферганской долине. Эта долина является узловой точкой региона, который ранее обычно назывался Средней Азией. Сейчас этот регион, как правило, именуют Центральной Азией. Он включает Узбекистан, Таджикистан, Киргизию, Казахстан и Туркмению. Есть элементарное и широко распространенное объяснение интереса, проявляемого движением Талибан к Ферганской долине. Будучи сопредельной для Узбекистана, Таджикистана и Киргизии, Ферганская долина является общепризнанным источником исламской радикализации для всего региона (рис. 1).
Рис. 1. Зона Ферганской долины
То элементарное и общепринятое объяснение интереса талибов к Ферганской долине, которое я не буду оспаривать, но и не считаю исчерпывающим, как раз и состоит в том, что при подобном расположении и репутации регионального центра исламизма Ферганская долина не может не рассматриваться талибами как союзная территория в их давнем стремлении к продвижению на север центральноазиатского региона.
В самом деле, талибы не просто строят связи с Ферганской долиной, но и получают оттуда приток кадров, часть которых находит место в структуре движения. Основная линия связей Талибана с долиной – это контакты с Исламским движением Узбекистана (ИДУ), одной из крупнейших исламских радикальных группировок в Ферганской долине. Лидера ИДУ Джуму Намангани (Джумабой Ходжиев) командование Талибана летом 2001 года назначило заместителем командующего северного фронта1.
Итак, есть общепризнанное и, казалось бы, более чем достаточное объяснение интереса талибов к Ферганской долине. Однако ниже будет показано, что это объяснение не раскрывает до конца весьма глубоких причин особой склонности талибов к союзническим отношениям с ферганскими радикалами. Эти причины невозможно выявить без внимательного рассмотрения особых отношений между Пакистаном и странами Средней Азии. А также между Пакистаном и интересующей нас Ферганской долиной как одной из ключевых для Пакистана точек среднеазиатского региона.
Настойчивость Пакистана в построении отношений со странами Средней Азии
Официальный Пакистан с середины 90-х годов проявляет к Средней Азии огромный интерес. Это интерес не только постоянный,
В ноябре 1995 года в Лахоре прозвучало заявление министра иностранных дел Пакистана Сардара Асифа Ахмада Али о том, что развитие всесторонних отношений с государствами Средней Азии отныне является приоритетным направлением внешнеполитического курса Пакистана. Заявление стало итогом переговоров Пакистана и Узбекистана в 1994 году, в течение которого шла проработка концепции совместной ответственности Пакистана и Узбекистана за безопасность центральноазиатского региона2.
В том же 1995 году тогдашний пакистанский премьер-министр Беназир Бхутто посетила Узбекистан и Киргизию. В Киргизии она побывала именно в Ферганской долине. Конкретно – в Опте, который почитается как город, теснейшим образом связанный с Бабуром, основателем династии Великих Моголов. Бабур бывал в Оше. По преданию, он построил домик на горе Тахт-и-Сулейман и провел в нем некоторое время в уединении и молитвах. Позднее Бабур с особенной любовью описал Ош в своем знаменитом труде «Бабур-наме». И хотя Бабур родился в Андижане, Ош по вышеназванным причинам и в связи с особым отношением Бабура к данному городу также претендует на звание города основателя династии Великих Моголов.
Именно в Оше Беназир Бхутто заявила о том, что она сама принадлежит к роду Бабура3. Место для такого заявления было выбрано не случайно. Ош – это не только город, особым образом связанный с Бабуром, но и, можно сказать, «место исхода», начала пути завоевателя. Начала тех странствий, результатом которых стало построение империи Великих Моголов.
Есть ли связь между заявлением Сардара Асифа Ахмада Али в Лахоре и заявлением Бхутто в Оше? И если есть, то чем она оправдывается? Причудами отдельных пакистанских политиков или чем-то более серьезным?
В 2004 году Ош и Лахор стали городами-побратимами. Пакистаном в это время руководила не Беназир Бхутто, а генерал Первез Мушарраф.
В 2005 году Первез Мушарраф также побывал в Оше, который за десять лет до него уже посещала Беназир Бхутто. Он заявил о создании в Оше фонда имени Бабура и совершил ритуальные действия. Причем не только принял участие в совместной молитве, но и принес в жертву барана на вершине Сулеймановой горы, у молельни Бабура4.
Приведенные факты показывают, что внимание Пакистана к Ферганской долине не ограничивается курсом какого-либо одного режима. Кроме того, описанные действия пакистанских руководителей дают ясное представление о том, что в основании особого пакистанского интереса к Средней Азии лежит не стремление к сотрудничеству общего характера, а именно убеждение Пакистана в своей особой причастности к историческому наследству Великих Моголов.
В дальнейшем тема общих для Средней Азии и Пакистана историко-культурных ценностей была подробно проработана пакистанскими экспертами и политиками.
В апреле 2007 года в Исламабаде состоялась конференция, посвященная 2750-летию узбекского города Самарканда. На конференции выступил федеральный министр Пакистана по делам религии Мухаммад Иджаз-уль-Хак (сын Зия-уль-Хака)5, который сказал о пакистано-узбекских отношениях: «Наша близость основана на общности истории, вероисповедания и культуры». Иджаз-уль-Хак подчеркнул, что Узбекистан является родиной целого ряда великих личностей, в том числе Амира Тимура и Бахауддина Накшбанда. Постоянным тезисом конференции было: «…общие исторические корни, одна вера, идентичная культура…»