Радуга 2
Шрифт:
На сей раз артист призадумался. Несколько раз усмехнулся каким-то своим мыслям, потом все-таки выдал:
— Лучше всего об этом, конечно, сказал всеми своими- фильмами великолепный Клинт Иствуд. От себя могу лишь добавить: моя безопасность и безопасность моей семьи — только мое дело. Копы всего лишь выполняют работу, то есть получают за нее зарплату. Если же есть возможность получить немного больше — почему бы этим не воспользоваться? Да вообще, они сначала стреляют, потом думают. Старски и Хатч хороши в кино, но никак не в реалиях. Короче, мой ответ: доверять им не стоит.
— Добро пожаловать в Россию, — сказал Шура. — Осторожность — залог здоровья. От любого человека в форме — держаться максимально далеко. Без всяких исключений. Что творится с армией — никто не знает. Но не думаю, что там все в порядке. По опыту своей службы знаю, дебилов там преизрядное количество, особенно среди прапорщиков. Все личные вещи придется забрать с собой. Здесь они не в безопасности.
По дороге он еще поделился впечатлениями от встречи с «мешками». Высказал предположение, что эти «мешки» не суются в лес, потому что боятся попортить свою нежную шкурку о сучья. Как потом выяснилось, это утверждение было недалеко от истины.
Они со всеми возможными предосторожностями прокрались на обочину. Было пустынно, если не считать хаотично распределенных по всей видимой трассе мертвых автомобилей. От одной остался обгорелый остов, до сих пор кое-где сохранивший в себе пляску затухающих лепестков пламени. Это, наверно, какой-нибудь умник, вполне возможно — из «таксистов» — решился на эксперимент с бензином. Если машины не заводятся, может быть, он и не воспламеняется вообще? Пробив у ближайшего автомобиля топливный бак, он поднес горящую спичку. Машина-то, явно, была чужая, чего с ней церемониться? «Таксисту-то» по барабану, что и на спирте транспорт, за редким исключением, не передвигается, в то время как горючие свойства С2Н5ОН очень даже неплохие.
Людей видно не было. Снялись, наверно, со своих авто и побрели толпой неразумной в одном из двух направлений. А, может быть, даже в обоих. Вещей разбросанных тоже не наблюдалось, стало быть, все свое взяли с собой. А также мародеры постарались. Куда без них-то? Неизменных несчастных жертв мирного населения по обочинам нету. Зато есть коричневые «мешки». Лежат, переваривают.
Парни повели наблюдения минут пятнадцать, если считать по часам, но никакой динамики выявить не удалось. Стало быть, можно выходить на оперативный простор.
Они подошли к былому сусловскому рейсовому автобусу, но и тот не был исключением: пустой и покинутый. Только в запертом салоне бесновался по окнам какой-то бесцветный «мешок». Нет, Шура, конечно, не собирался возвращать прихваченную не так давно монтировку. Наоборот, он хотел обзавестись топором.
Пуля прилетела неожиданно, и последствия ее уже обсыпали колотым стеклом головы Суслова и Стиллера, а звука выстрела так и не последовало. Освобожденный «мешок» энергично выпорхнул из своей темницы, чтобы сразу же повиснуть бесформенной тряпкой на «копье» Бена. Артист помахал древком, как флагом перемирия, пока «мешок» не улетел куда-то за ближайшую машину. Нет, конечно, он не собирался сдаваться, просто так уж получилось.
Однако на этот парламентерский выпад раздался властный голос:
— Покинуть автомобиль и предъявить его к осмотру. — Так мы безлошадные! — ответил Шура, не особо напрягая- голосовые связки, пытаясь вычислить направление.
— Инспектор Бокучей! Подготовить все водительские- документы, открыть багажник для досмотра!
— Сейчас будет нас называть самками собак и еще ставить в- вину ум, — проговорил Суслов Бену, не понимавшему ни слова.
— А кто это? — Какой-то заплутавший мент. То есть, коп, по-вашему, — и- громче, по-русски добавил. — А у тебя понятые-то для досмотра имеются?
Последовало секундное замешательство, после которого последовало:
— Чего — самый умный? Сейчас будут тебе, сука, — понятые.
— Бен, расползаемся по сторонам, — сказал Шура. — Этот- инспектор засел где-то за теми спаренными машинами: Инфинити и Ягуаром.
— Машины-то какие у вас дорогие ездят! — восхитился Бен. — А Феррари, либо Мазератти не видать?
— Сейчас не об этом: ползем, обнаруживаем и- по-возможности, нейтрализуем.
Шура протянул артисту монтировку, сам потряс добытым, в меру тупым, топором.
Они поползли к оговоренной группе автомобилей, а инспектор, продолжал требовать неизвестно чего, временами неприлично ругаясь. Впрочем, сам он выдвигаться к «нарушителям» не собирался.
Его взял Стиллер. Бросил в сторону от машин подвернувшийся камешек, проследил за шевелением, потом, ориентируясь на голос, подобрался ближе. Прыгнул сверху, отбросил в канаву лежащий рядом с Бокучеем автомат и замахнулся ломиком. Инспектор только руки поднял в защищающем жесте. В одной руке оказалась рогатка.
У мента была сломана добрыми гражданами нога. Автомат без патронов. Значит, сначала сломали конечность, потом он их всех порешил, потом его бросили. Если бы не порешил, то автоматик бы обязательно конфисковали. Да и менты поодиночке никогда не ходят. Им страшно в их стране. Получается, коллегу тоже — того. Ну а тел нет — зато «мешки» имеются. Но умирать Бокучей не мог. Он из подручных средств: суковатой палки и резинки от трусов сделал вполне приличную рогатку.
Похвально, если бы только не один вопрос: что делать теперь с этим ментом, пребывающим, судя по всему, в своем ментовском астрале? Ждать выздоровления?
— Ну, что, Бокучей? Ты же понимаешь, что мы не Армия- спасения? — сказал Шура.
— Сейчас составим протокол. По полной схеме, — ответил- инспектор. — Лишение прав на полгода. Минимум.
— Может, договоримся? — спросил Суслов. — А чего тут договариваться? Три штуки. — Шура молча подобрал автомат, бросил Бокучею свое «копье», потом, подумав, одну тушку запеченного кальмара.
— Пошли, Бен, — сказал он артисту. — Нам надо к Питеру- пробираться. Там будет легче искать варианты выхода из создавшегося положения.