Радуга 2
Шрифт:
— Спасибо, уважаемая Александра, за столь заманчивое- предложение, — в свою очередь приложился к бокалу Макс. — Понимаю: ты в достаточно сложном положении, раз первому встречному менту делаешь столь неожиданное приглашение. Замечу, сначала бьешь его между ног — для проверки на вшивость, я так понимаю. Потом вербуешь в загадочную «Дугу». Но я же все-таки мент, и мои коллеги на улице…
— Лошадь доедают, — оборвала она Макса. — Это правда, что- на тебе красивые майорские погоны. Но ты сам какой-то ренегатский. В семье не без урода. В вашей семье, профессиональной, имею ввиду. Если бы было иначе — ты бы меня уже из пистолета расстреливал и дубинкой избивал с бессмысленными
Майор задумался. Не потому, что пытался взвесить все выгоды, сулящие Сашино предложение. Для себя он уже определился с точкой в карьере. Здесь, в Смоленске, делать ему по большому счету было нечего: жена в отпуске у родителей, надо двигаться за ней. Выйти просто так из здания не удастся. Хоть генеральские погоны себе нацепив. По большому счету, никакого корпоративного «товарищества» к нему коллеги не испытывали, также, как и он к ним. Если бы не та командировка в «горячую» точку, давным-давно выдавили бы на вольные хлеба с волчьим билетом. Теперь, судя по вырвавшейся на волю страсти к унижению и издевательству, никакие погоны не спасут от праведного «пролетарского» гнева. Объявят «контрой» и вычистят из своих рядов. Да еще и девушку эту, как соучастницу, нарекут Фаней Каплан, и — в расход. У нас — не забалуешь. Опыт, как говорится, не пропьешь.
— Ты меня не совсем правильно поняла, — наконец, сказал- он. — Это не я, это — ты должна выбирать. Побежим вместе в Питер, мне все равно, как бы, по пути. Только есть у меня одно условие, точнее даже — просьба.
— Говори, — кивнула Саша. — Можно мне на твой меч посмотреть? Уж больно он какой-то- необычный. Насколько мне удалось разглядеть, за те доли секунды, что ты его держала наголо.
Саша, ни слова не говоря, сдернула оружие вместе с ножнами. Макс, приняв предмет своего любопытства, вытащил за черную рукоять дивный клинок. Казалось, он сделан из неведомого темного дерева с синим отливом, потому как по всему лезвию виднелись застывшие узоры, как структура на хорошо отшлифованном деревянном бруске. Меч был слегка искривлен, как плавная дуга. Но самым примечательным было то, что острие, от рукояти до жала, напоминало зубья пилы, не такие, правда, частые (см. также «Мортен. Охвен. Аунуксесса»).
— О, блин, круто! — сказал Макс, поворачивая оружие под- разными углами. — Это не меч, это загогулина какая-то. Отлично заточенная, правильно сбалансированная загогулина.
— Это Пламя, — ответила Саша. — Вовсе никакая не- загогулина.
— «Гуннлоги» — согласился Макс. — Пламя Битвы. Но это не- меч. Точнее — не совсем меч.
— Почему это? — удивилась Саша, весьма впечатленная тем, — что майор легко и непринужденно выдал название на древненорвежском.
— Да потому, — ответил Макс и рассек воздух клинком. — Вроде все в порядке: 93 сантиметра в длину, полтора килограмма весом. Но нету клейма. Любой уважающий себя мастер-оружейник в верхней трети дола меча ставил свое имя, или фирменное название. Длина слова примерно 14–16 сантиметров, ширина букв в нем 2–2.5 сантиметра. Чтоб виднобыло при покупке. Здесь же — пусто. Состояние клинка — идеальное, но это не современная подделка. Это — древняя древность. Штучный экземпляр очень странной формы. Никакого намека на торевтику.
— Переведи. — Ну, Саша, это, понимаешь ли — собственно резьба по- металлу. Здесь даже рукоять не наборная. Обычно создавался некий рисунок тончайшими полосками меди, латуни и даже серебра. Очень трудоемкий процесс. В твоем Пламени — ничего подобного. Я вообще не понимаю, из чего такая черная рукоять. Впрочем, как
Макс вернул Саше клинок и отошел к окну. Улица была пустынна, только кое-где лежали тела несчастных прохожих, оказавшихся на пути боевой дружины, несущей демократию в народ. Некоторые из них слабо шевелились, другие оставались неподвижны.
Просто удивительно, что никто до сих пор не постучался к нему в кабинет. Сейчас должны формироваться некие штабы по борьбе с беспорядками. С привлечением всего руководящего состава. Но принимать участие в этом безобразии он не собирался. План побега из здания, точнее — направление побега неожиданно обрисовалось. Несколько смутно, но тем не менее.
Он уже собирался поделиться мыслями с Сашей, как та отвлекла его своим вопросом:
— Послушай, Макс, а откуда ты все это знаешь? — У них были гораздо более важные задачи, чем предаваться рассуждениям о холодном оружии. Но эти ненавязчивые отступления от решения насущных проблем каким-то образом способствовали поиску выхода. Отвлекаясь на несколько секунд, варианты побега как-то сами складывались в реалии.
— Понимаешь, Саша! Я же не всю жизнь работал во- внутренних, с позволения сказать, органах, — ответил Макс. — Когда-то был я еще студентом питерского факультета тяжелого машиностроения Политехнического института. Интересовался мечами «Ulfberht». 55 клинков были обнаружены в Норвегии, 25 — в Финляндии, 20 — в Советском Союзе, 13 — в восточной Европе и порядка 26 штучные находки по всему миру. Из всех советских 4 меча достали в Олонецком районе Карелии, а 6 — в Ярославской и Смоленских областях вместе взятых. Дело-то в том, что там, в Карелии, плотных археологических изысканий, в отличие от того же Смоленска, не проводили. Мне было интересно, мечтал найти на берегах Ладоги не только неизвестные мечи, но и могилу некоего парня по имени: Hrorekr.
— Рюрика, что ли? В золотом гробу? — Ну, можно и так сказать. И во времена Союза-то- археологам на северах было трудно, а после развала — совсем невмоготу. Знать, так нужно.
Они чуть помолчали, каждый, думая о своем.
— Вообще-то и Пламя досталось нашей «Дуге» с этого- Олонца.
— Бывает, — согласился Макс. — Давай-ка будем отсюда- выбираться. Отсидеться здесь долго не получится. Скоро придут матросы Железняки и прикроют наше «временное» правительство.
11. Иван и Шурик Степченков
Иван приблизился сначала к телу в форменной одежде и осторожно ткнул его носком своей обуви. То не пошевелилось.
— Ты его, как барана, сбитого машиной, проверяешь, — заметил Шурик, не подымаясь с полу. — Ты даже не представляешь, Ванька, как я рад тебя видеть. Сегодня мне что-то не очень везет. Второй раз меня спасают, казалось, от неминуемой гибели. В первый раз девушка погибла. А я вот тут лежу, развалившись, как собака.
Шурик попытался встать, но только застонал и снова опустил голову назад.
Иван, подперев входную дверь единственным корявым стулом, подошел к былому однокашнику. Не говоря ни слова, начал ощупывать ему руки-ноги. Очень сосредоточенный и строгий.
— Помяли тебе, Шурик, изрядно, — наконец, сказал он. — Но, исходя из моего опыта врача-гинеколога, костей поломанных не прощупывается.
— Посмотрел бы я на твоих пациенток, если бы ты с такой- рожей, да еще и гинекологом работал, — ответил Шурик.
— Тебе часто с гинекологами приходилось общаться? — Не знаю, вообще-то. Бывало, думаешь: вот он — женский- врач. А потом выясняется, что просто сапогами торгует.