Радуга над Теокалли
Шрифт:
– Я не могу оставить эту женщину.
– А мою сестру? Любая родит тебе двадцать наследников! Так ты не претендуешь на Шочи? Что тебя останавливает? Я давно хотел спросить.
– Я не имею права, тлатоани.
– Какое почтение! Давно бы так, а то уже шли слухи, что через неё ты хочешь занять моё место.
– Я верен тебе, тлатоани.
– Хорошо. Главное – считай, тебе в очередной раз повезло – ты не нарушил, а только помог мне в моих планах. Я давно уже думал выдать Шочи замуж за правителя Тлалока. Вот уж не знаю, какой она будет у него женой. Мне не хотелось рождать между нами ссору, но ты решил жениться, и проблемы отпали. Однако ты должен, как того требует закон, прислать откупное – рабыня редкая и место её не в твоём доме.
– Я выполню любое твоё желание, – на душе у Амантлана повеселело.
– Об этом поговорим, когда ты вернёшься. Я знаю, что Шочи пригласила тебя снова, надеюсь, будешь твёрд в своём решении?
– Разумеется, тлатоани, – Амантлан поклонился и вышел в коридор.
Дворец был огромен, больше трёх сотен комнат причудливо переплетались между собой, и незнакомому с расположением переходов пришлось бы долго плутать, чтобы выйти. Но сейчас был день, и дворец походил на улей от сновавших там рабов и слуг тлатоани, так что найти покои сестры правителя было несложно. Шочи он застал у вольера с ягуарами. Они весело скакали вдоль решётки! Женщина повернулась к нему, едва заслышала шаги по дорожке.
– Мне передали твою просьбу.
– Я вчера погорячилась.
– Нет. Мы оба сказали то, что думали.
– Ты был у моего брата?
– Да, и говорил о нас с тобой, – в её глазах зажегся огонёк надежды, но Амантлан решительно потушил его. – Я сообщил тлатоани о женитьбе на женщине, которая носит моего ребёнка.
"Я так часто повторяю это, что, очевидно, скоро сам поверю в свои слова".
Шочи опустила голову, потом вскинула её и гордо ответила:
– Да, женишься на этой рабыне, но неужели у тебя не хватило смелости потребовать меня?
– Шочи, ты – сестра тлатоани и у тебя совсем другая судьба. Совет не допустит, чтобы женщина одной крови с правителем стала женой вождя ягуаров!
– Тебе стоило только потребовать!
– У тлатоани?!
– Да. Каждый знает, какая власть у тебя в руках… – шёпотом произнесла Шочи. – И ты решил её упустить!
– Я никогда не предам тлатоани, женщина.
– А совсем и не нужно предательства, ты бы взял то, что давно принадлежит тебе! И чем пользовался достаточно долго! И совесть не мучила!
– Я вынужден повториться: ты не можешь мне принадлежать – ты сестра правителя! Шочи, у нас были прекрасные отношения, но волею богов они подошли к концу, ни ты, ни я ничего не обещали друг другу, так давай расстанемся по-хорошему…
– Как легко это говоришь, не тебе выходить замуж за старика, у которого скоро и волос не останется! Сам-то ты женишься на красивой рабыне! – ревность крепко сжала сердце Шочи своими руками, слезы брызнули из глаз.
Она не могла сдержать рыданий. Впервые она плакала не для того, чтобы чего-то добиться. Плакало её сердце, осознав, что действительно значил для неё этот мужчина.
– Шочи, с нами останутся наши чувства, но обстоятельства сильнее нас… – пытался успокоить женщину Амантлан, задавая себе вопрос, как поймёт эту сцену правитель.
– Я не прощу тебе, Амантлан, никогда не прощу… Уходи! Все твои слова – сплошная ложь…
– Шочи, я ухожу, но, что было между нами, не было ложью.
Амантлан чувствовал, что ему бесконечно жаль рыдающую женщину, поэтому махнул прислужницам, топтавшимся в нерешительности поодаль.
СВАДЬБА
Дома же его ждал не менее тяжёлый разговор, на который не было сил. Иш-Чель он нашёл, как ни странно, в своей комнате, где она делала уборку. Устало опустившись на циновки, он попросил её присесть напротив.
– Через семь дней я ухожу в поход, никто не знает, чем он закончится, и вернусь ли я вообще. Я не могу допустить, чтобы ты осталась без защиты. Ты и твой ребёнок должны иметь право находиться в этом доме и ничего не бояться.
– Что может быть страшнее, чем рабство?
– Ты права, поэтому станешь хозяйкой дома, моей женой.
– Мой господин знает, как я отношусь к этому предложению. Мой муж жив, нравится это Вам или нет.
– Мне действительно не нравится, но теперь у тебя другая жизнь, и её нужно сделать нормальной. Завтра мы совершим брачный обряд. Я не могу допустить, чтобы ты попала в зверинец к тлатоани или на жертвенник. Как или чем мне ещё тебя убедить, что другого выхода нет?!
– Зачем вам брак?
– Пока не знаю. Просто не хочу потерять редкую собственность, – попытался устало отшутиться Амантлан.
По дороге домой он успел предупредить старейшин и жреца о предстоящем событии. К тому же он уже имел разговор с матерью. Как он подозревал, будущая жена, хоть и чужеземка, но пришлась ворчливой старушке по душе. Это успокаивало – в доме будет мир и согласие, а уж почтенная Ишто никому не позволит обидеть невестку. Итак, женщина, к которой он не притронулся, войдёт в его дом хозяйкой. А он отправится в поход, из которого может не вернуться, и наследникомв таком случае окажется малыш, отец которого – его непобеждённый противник Кинич-Ахава. Задачка, которую он постарается решить, если удастся вернуться.
– Ступай, тебе необходимо готовиться к свадьбе, слуги помогут подобрать нарядную одежду и украшения. Я хочу отдохнуть, – Амантлан просто падал от усталости и нервного напряжения.
Иш-Чель, понурив голову, покорно вышла. Ей не нравилось происходящее. Но главное – её ребёнок будет жить в полной безопасности. Жизнь распоряжалась по-своему, никого не спрашивая о желаниях и мечтах. Приходилось соглашаться, откладывая на потом и возвращение, и призрачное счастье.
День свадьбы для Иш-Чель начался с того, что её разбудили весёлые и смеющиеся сёстры Амантлана. Молодые женщины буквально растормошили будущую невестку и приступили к обряду.