Рагнарек
Шрифт:
Но это — впереди. А пока — ни один из взрослых не очнулся. Как не очнулся и один единственный мальчишка — Том. Его нашел Кирилл. Привел на Пристаня и, заикаясь от смущения, проговорил:
— Вот, н-нашел! Ст-транный он к-какой-то!
— Все мы были "странными"!
— Да не т-то. При оруж-жии... А еще в т-том ж-же п-п-подвале был т-т-т-т...
— Т-труп? — передразнил Кирилла Севка, вспоминая старый анекдот про заику.
Но Кирилл как-то странно вздрогнул и с испугом сказал:
— Т-т-точно т-так: т-труп!
Имя — Том — вспомнили несколько ребят, видевшие
На кожаной рукояти — тиснение: прямой, вытянувшийся в струнку дракон с раскинутыми в стороны передними лапами, несущийся сквозь латинскую букву "S" с готическими завитками. Никакого намека на имя владельца. Особенно — если считать владельцем Тома.
Что только не перепробовали, пытаясь добудиться. Но все оставалось тщетным. Пытались.. Лат даже добыл где-то две спортивных рапиры и ребята поочередно устраивали перед Томом настоящие мушкетерские поединки, но взгляд пацана оставался равнодушным и безучастным. Попробовали дать Тому рапиру -он зажал ее в кулаке, словно скалку. Сережка попытался даже атаковать, но Том не реагировал на уколы. Тогда Генка рубанул сверху, но мальчик проигнорировал удар, и клинок равнодушно звякнул по жести короны.
А затем в воздухе повис противный занудный звон-вой, вызывающий зубную боль, и за полуприкрытой дверью зависла сияющая Королева Роя в окружении своих жидкометаллических подданных. Судорога прошла по лицу Тома, и он вскочил, сжимая в руке смертоносную свою катану. В глазах его, до этого пустых и холодных, билась ярость и гнев. Голос оказался чистым и немного усталым:
— Я — Томас Слипер из клана Сэлета!
И гигантская пчела поднимается на задние лапы, выпуская длиннющее жало. Мгновение — и насекомое перетекает в форму коронованного золотого человека, а жало ложится в ладонь горящим мечом. И знойным маревом вспыхивает в мозгах ребят и Лата ответ-представление:
— Единый!
Голос скрипит и лязгает, словно у машины повыламывали зубья из шестеренок. Но даже такой, скрипящий и чуть скособоченный, монстр страшен. И мантия его из крохотных сверкающих пчелок слепит глаза коварной "не-тьмой", которая и не свет...
Молниями скрестились клинки, и благородная сталь катаны высекла искры из неземного металла золотого меча...
Лат умел ценить искусство фехтования. Сам прекрасный фехтовальщик, он обучал владению клинком своих ребят, ставил бои в кинофильмах и проводил турниры, но то, что он видел теперь, превосходило все мыслимое. Сталь сливалась в сплошной круг, разя монстра, но чудовище легко и уверенно отбивало яростные атаки и тут же кидалось в контратаку, но и его выпады не достигали цели — верткий мальчишка уклонялся и вновь кидался в атаку. Звон оружия заглушил зудение мелких насекомых, зависших в воздухе в полной неподвижности, словно стрекозы. Свист рассекаемого
Резкий выпад — и катана рассекает чудовище, разбрызгивая пальцы на его руке. И упавшие на пол обрубки вдруг превращаются в новых зудящих насекомых, взмывают над полом и зависают рядом со своими собратьями. А затем, уплотнившись, золоторожий металлический агрессор захватывает заросшей вдруг раной катану — и тут же возносится золотой меч. Разрушив оцепенение, Лат, Командор, сорвался с места, размахивая рапирой, но монстр даже не обратил на него внимание. И в тот растянувшийся в вечность миг, пока Лат в выпаде летел вперед, сожалея, что так и не успел надеть тот старинный проклятый Браслет, в голове вспыхнуло раскаленное:
— Я не убью тебя, Томасо из клана Сэлета, это было бы слишком просто! Нет! Я вновь убью твоих друзей, и ты вновь будешь нянчиться с зомби. А когда пройдет время — я приду вновь!.. И так будет всегда!
С этими словами рой насекомых ринулся на ребят, и волна живого серебра с золотом одела Лата и его команду, накрыла с головой и откатила, и посреди Роя улетала золоченая пчела-матка, пряча в себя длиннющее жало и чужую катану.
— Ты жив? — кинулся к Тому Командор, капая по сторонам жидким холодным металлом.
— Ну ты даешь! Где ты так научился? — кольцом обступили Тома ребята. И в этом гомоне совершенно потонули слова Антона:
— А короны-то действуют...
— Том, так кто же ты?
— Расскажи, мы же все видели!
— Мы никому не расскажем!
Вымучено улыбнувшись, Том негромко заговорил:
— Я видел — у вас в почете телесериал "Горец". Так возьмите за объяснение, что где-то это все существует на самом деле. И что я — такой же, как они там, в фильме.
— Но они там взрослые!
— Вечный, он же — бессмертный, прекращает расти, когда его убивают первый раз.
— Верно!
— А не думали, что будет, если убьют мальчишку?
— Вечный мальчишка... — задумчиво протянул Лат, — Так сколько же тебе лет? Сам ответишь? А то я поклялся никогда не просматривать мысли людей...
— Отчего бы и не ответить? Не секрет ведь! Тысячи четыре, с копейками...
Лат вдруг чуть изменился в лице, но не от возраста собеседника, а от чего-то другого, мелькнувшего на заднем плане:
— Том, тебе лучше уйти!..
— Я понимаю. Иначе я представляю угрозу для ребят, ведь когда Единый вернется...
— И это тоже... Но... Я не о том. Я о том, что мне как-то сказал Кирилл, когда нашел тебя в подвале. Я думаю, тебе не стоит общаться с ребятами, ты можешь вредно повлиять на них... Немотивированная жестокость и все такое, сопутствующее многовековому опыту... Ну, ты меня понимаешь...
И Том исчез.
Правда, все ребята знали, где он укрывается, и поочередно навещали его. Втайне от Лата. И подолгу болтали с ним, рассказывая о своих нехитрых новостях, слушая воспоминания полувечного...