Ранчо “Кобыла потерялась”
Шрифт:
Начинался пологий подъем. Здесь были лучшие пастбища — самая зеленая часть лугов, протянувшаяся у подножия горы, их называли еще foot-hills.
Он направил лошадь вверх по склону, то с одной стороны, то с другой на глаза ему попадались его коровы, и он был удивлен, что забираются они значительно выше, чем он думал; тут он обернулся и посмотрел на равнину.
Что какой-то Г, Э, О или В решил убить его, было само по себе странно, потому что в те времена в окрестностях городов следовали скорее жестокому пограничному закону, чем государственному. Если был у кого враг, то в спину его не убивали,
Никому тогда, 15 августа 1909 года, не было известно, что он будет возвращаться по тропе, которую они называли между собой тропой койотов.
Никому, кроме другого…
Кэли Джон заявил ему, уезжая:
— Возвращаться буду по тропе койотов. Там нужно снова поставить загородку…
И он ее действительно поставил. Недалеко от дороги, в миле от того места, где сидел в засаде Ромеро.
Как об этом мог знать убийца? Этот вопрос сразу же пришел ему на ум, так же инстинктивно, как рука его выхватила револьвер и нажала на курок.
А то, что убийца был в курсе, это точно. Когда Кэли Джон убедился, что мексиканец мертв, он направился к его лошади, которая неподвижно стояла под дождем, и внимательно осмотрел ее. Лошадь спокойно дышала, а не водила боками, как было бы после долгой скачки, если бы Ромеро, к примеру, уже долго гнался за Кэли Джоном и, увидев, что тот сворачивает на тропу койотов, срезал бы дорогу, чтобы напасть на него из засады.
Сколько раз Кэли Джон мучился над этим вопросом и все-таки никого не мог обвинить. Он просто мало об этом думал, вот и все, тем более что рана его долго не заживала, и жара тогда стояла очень сильная.
Но как объяснить эту опалубку, возведенную посреди равнины, у его ног, около бараков поляков, над шахтой, откуда за пятнадцать лет извлекли меди миллионов на двадцать или тридцать?
Разве события не следовали друг за другом так стремительно, что это наводило на размышления?
Пятнадцатого августа 1909 года Ромеро стрелял в него, и только случай — неловкое движение или буря, лишавшая убийцу присущей ему ловкости, спасли Кэли Джону жизнь.
Двадцать третьего декабря того же самого года Энди Спенсер — уж если не произносить это имя вслух, то мысленно проговорить его было надо, страшно, но надо, — Энди Спенсер да… он был смущен, волновался и не знал, как поступить, — объявил Кэли Джону, что на Рождество он женится.
Ну и что, что это была Розита! В любви — каждый за себя. Кэли Джон первым стал ухаживать за Розитой, дочерью О'Хары, но он ни на что не надеялся, потому что думал, что он-де — настоящий увалень, а она нежная, будто фарфоровая, и красивая, как ее мать-испанка.
Он ничего не подозревал, и вот на Розите женится Энди Спенсер.
Выходит, Кэли Джон служил им ширмой. Пусть так; Каждый за себя, так каждый за себя. И на Рождество он первым поздравил жениха и невесту, а Пегги, старшая сестра Розиты, смотрела на него с тем насмешливым видом, который она сохраняет и по сей день.
И 28 декабря:
— Нам нужно произвести раздел, как это было оговорено в нашем договоре…
Почему Энди Спенсер был так смущен? В тот момент Кэли Джон решил, что из-за их дружбы, из-за того, что рвалась их давняя привязанность друг к другу.
— Самое простое произвести его на основе первоначальных наделов…
Ранчо с тех пор значительно выросло.
— Ну а постройки я оставляю тебе.
Кэли Джон протестовал против подобного великодушия.
— Почему бы не кинуть монету: орел или решка?
— Видишь ли, Розита любит город и никогда не привыкнет к жизни на ранчо. Я рассчитываю оставить здесь кое-кого, построить им что-нибудь простенькое… Легкое подозрение. Не собирается ли Энди Спенсер, его друг со времен Фарм Пойнт, войти в дела своего тестя, стать компаньоном О'Хары, которого они между собой всегда считали старым разбойником?
Между ними возникла неловкость, она не прошла ни вечером, ни позже. 1 января Энди отправился в город один с поздравлениями. Несколькими днями позже на участке Энди появились рабочие и начали возводить там строения, забивать колья для кораля, потом, к великому изумлению Кэли Джона, они стали натягивать железную сетку по будущей границе между двумя ранчо.
Сетка из колючей проволоки, вернее, то, что теперь заменяло ее, перед глазами Кэли Джона так и остается эта темная полоса, пересекающая долину.
А эта шахта, этот возвышающийся над ней скелет и халупы вокруг, в которых долгое время так никто и не жил.
Нужно вернуться к датам. Потому что все дело в датах.
Двенадцатое февраля. Свадьба. Кэли Джон был шафером, а Пегги вела себя все ироничнее, если не сказать агрессивно. Может быть, он ошибался, думая, что она издевается над ним. Может быть, она его любила? Именно на этой свадьбе был некто Клам, сорока лет от роду, прямой и величественный в своем смокинге; он был какой-то важной шишкой на шахтах Бисбея и на железных дорогах. Будь Кэли Джон попроницательнее, вышла бы Пегги за Клама замуж несколькими месяцами позже? Двадцать восьмое февраля. Юная чета возвращается из путешествия в Сан-Франциско и устраивается в доме, соседнем с домом О'Хары. Энди Спенсер привез с собой одну из первых в тех местах машину.
Он пользуется ею при посещениях своего ранчо, на которое нанял только мексиканца и метисов.
Он сохранил управляющего, который работал уже не первый год, Алоиза Риалеса, который не замедлил покинуть ранчо и отправиться в Калифорнию.
По первости Энди Спенсер почти каждое утро проезжал через ранчо «Кобыла потерялась», но задерживался там все реже и реже.
Однажды он объявил:
— Я, кажется, выбрал самый плохой участок. Мне начинает не хватать воды. На следующей неделе начинаю рыть колодец.
И действительно, люди стали возводить вышку для рытья артезианского колодца. А в мае началась жара.
Седьмого мая работы вдруг прекратились, но вода так и не пошла.
Девятого мая Энди Спенсер привез на машине Роналда Фелпса, английского геолога, а О'Хара их сопровождал.
Пятнадцатого мая Спенсер отправился в Сан-Франциско, а в городе стали поговаривать о новой шахте.
Третьего июня об этом сообщили официально. Во время бурения артезианской скважины была обнаружена медная жила, судя по всему очень богатая, была организована компания, и прямо со следующего дня начали строить бараки для рабочих, которых нанимали где только можно, особенно в Санбурне, где шахты перестали работать на полную мощность.