Рантье
Шрифт:
– И что дальше?
– А дальше ничего, оставила всё как есть, только заходить в гостиную мне теперь вовсе противно стало.
Буряков кивнул и хотел сказать, что это всё бабьи глупости, но его изощрённый прежней службой ум запротестовал. Что-то во всём этом было странное.
– Спасибо, Варвара, ты иди, я подумаю над тем, что ты сказала.
Женщина кивнула и вышла, стукнув напоследок запотевшей бутылкой о столешницу. Буряков наполнил рюмку, но пить не стал, в голове зрела какая-то важная мысль. Он встал, побарабанил пальцами по столу.
–
– сказал он вслух.
Лев Михайлович быстро проскочил в подвал и разыскал в кладовке изолирующий противогаз, надел, полюбовался на себя в зеркале и вдруг засмеялся. "Хорошо, не видит никто!" - подумал он, шагая по лестнице. Вошёл в гостиную, огляделся, прислушался к своим ощущениям. Ни малейшего намёка на душевное беспокойство не было. "Хм, - думал он, вспоминая своё недавнее смятение, - странно это всё!". Он помнил, что внизу серванта до сих пор лежит красивая коробка из-под подаренного ему Гучкиным на новоселье штофа. Буряков достал её и аккуратно переместил в неё штоф, трогая только верхний ободок. Коробку поставил в пакет и плотно завязал, потом открыл окно. Вернулся на кухню. Только там он снял противогаз и уселся за стол.
– И что дальше?
– подумал он.
Взгляд упал на не выпитую рюмку, он опрокинул её в себя и задумался. В голове крутились воспоминания о первых встречах с Аллой, о её фотографии. "Кстати, - осенило его, - он же ещё тогда о сантехнике хотел кое-что уточнить!".
Лев Михайлович пододвинул к себе телефон и набрал номер.
– Охрана слушает.
– Сантехник у вас?
– Здесь.
– Трубку, пожалуйста, дайте.
– Алё! Кто меня спрашивает?
– Это жилец 46 дома, у меня всё в порядке, просто хотел спросить.
– Спрашивайте, - голос сантехника подобрел.
– Три недели назад вы срочно в город во время дежурства выезжали.
– Ну да, было, а что?
– насторожился сантехник.
– Ничего особенного, просто хотел уточнить, кто из жильцов просил вас об этой услуге.
– Женщина из сорок четвёртого.
– Из сорок четвёртого?
– Буряков кашлянул, прочищая горло.
– Ошибки быть не может?
– Да какая там ошибка! Дала денег, срочно, говорит, новый водяной фильтр нужен, а когда привёз, устанавливать не стала. Чудная баба.
– Спасибо.
– Да, не за что.
Что ж получается: сначала отсылает сантехника, а потом вантуз у соседей просит?! Его мозг упорно отказывался делать дальнейшие выводы, они были слишком разрушительны. Неужели Варвара права и что-то здесь нечисто? На самом деле, в глубине души ответ уже был однозначный: всё их знакомство получалось подстроенным, а чувства.... Додумывать дальше не было сил.
"Выводы отложим, - придумал Буряков компромисс, - а проверить можно и нужно". С этими мыслями он прихватил бутылку водки, огурчики и спустился в подвал. Противогаз вернулся на место, а он, как и планировал, принялся тупо гонять бильярдные шары, прихлёбывая водку из горлышка и закусывая огурчиками. На душе было спокойно, но мрачно.
Воскресным утром он долго отлёживался в кровати, боясь лишний раз пошевелиться: голова болела и гудела от малейшего движения, как колокол. В дверь постучали.
– Да, - еле слышно хрипло выдавил из себя Буряков.
– Доброе утро!
– в комнату вошёл Серафим с подносом, уставленным лёгкой закуской и бутылкой с жидкостью чайного цвета.
– Это что?
– удивился Буряков.
– Поправка здоровья, - улыбнулся Серафим, пыхнув табачным духом.
– Варвара прислала.
– Ну, раз Варвара, - сдался Буряков, - тогда ставь на столик и наливай в две рюмки, один пить не буду.
– Само собой!
– Кстати, Петрович, это что за лекарство, - спросил Буряков, просматривая на свет несколько мутноватую коричневую жидкость в рюмке.
– Это, Лев Михайлович, самогон на травах! Специальный рецепт для возврата здоровья.
– Да? Что ж, давай лечиться.
Самогон пился удивительно легко и лечил изумительно быстро. Скоро бутылка наполовину опустела, захотелось есть.
– Так!
– скомандовал Буряков.
– Петрович, шагай вниз, попроси супругу, пусть сообразит закуску посерьёзнее, я сейчас приду, будем с тобой дальше лечиться.
К полудню Буряков и Серафим были сыты и пьяны. Они просили у Варвары "ещё капельку", но непреклонная повариха категорически отказала и отправила их спать. Мужчины подчинились. Через пару минут Буряков сладко спал у себя на постели, скинув лишь тапочки. В дверь заглянуло довольное лицо Серафима. Он прикрыл дверь и кивнул супруге.
– Спит!
– Фима, ты тоже отправляйся! Вечером будешь третий этаж и балкон убирать.
– Хорошо, покурю только и лягу.
Проснулся Буряков вполне в удовлетворительном состоянии и, увидев на столике стакан молока, с удовольствием его выпил. В голове просветлело, мозг начал соображать. Первым позывом было позвонить Гучкину, у того связи были обширными, можно было любую экспертизу заказать, но что-то его останавливало. Может быть то, что хрустальный штоф был его подарком? Оставался только один вариант: позвонить своему бывшему начальнику, тот дорос до генеральских звёздочек и возглавлял одну из ветеранских организаций, уж он сообразит, что дальше делать. Думая обо всём этом, Буряков по-прежнему избегал окончательных выводов, он просто выполнял некую программу действий, стараясь не вдумываться в их смысл, потому, что смысл был страшным.
Буряков потянулся к мобильному телефону.
– Иван Прокопьевич, здравия желаю!
– Спасибо, но прошу представиться, - ответил густой бас.
– Майор запаса Буряков Лев Михайлович беспокоит.
– А, Лёва, не узнал, богатым будешь. Хотя, - в трубке раздался смешок, - ты, кажется уже?
– На жизнь хватает, Иван Прокопьевич.
– Ну и хорошо. Что стряслось?
– Увидеться надо.
– Сегодня?
– Именно сегодня.
– Хм, ладно, приезжай на квартиру. Адрес помнишь?