Раскаленный добела
Шрифт:
— Я не опасаюсь. Я мысленно готовлюсь к активной обороне. Тебе следовало меня разбудить.
— Ты перенапряглась, — ответил он. — Твое тело нуждалось в отдыхе.
— Я всего лишь на минутку закрыла глаза.
— Ты потеряла сознание, — сказал он, скривив губы в усмешке. Мужчина не должен быть настолько красив с утра.
— Я ничего подобного не делала.
— Ты в курсе, что ты храпишь? — поинтересовался он.
— Неправда.
— Правда. Это очаровательно, — он мне подмигнул.
Я швырнула в него подушку. Она зависла
— Знаешь, что я думаю? — спросил он. Его взгляд переключился на мои волосы, и он коснулся рукой моего светлого локона. — Я думаю, твоя семья считает, что ты осталась здесь, и у нас тобой был незабываемый грязный секс.
Мои мысли приняли неприличный оборот.
— Особенно, когда они увидят твои волосы.
Я запустила руку в волосы.
— А что не так с моими волосами?
— У тебя сейчас особенная прическа под названием «утро после».
Я потрогала голову. Вчерашний лак для волос, дождь и моя подушка явно сговорились создать незабываемый кавардак на моей голове. Судя по ощущениям, волосы у меня стояли дыбом.
Роган смотрел на меня, и в глубине его голубых глаз я увидела все ту же ледяную тьму. Только не снова.
— Ты звонил Дому Хоулингов?
— Еще нет. А что? Ты хотела бы посмотреть?
— Наверное.
— Лохматое чудовище.
— Роган!
Он улыбнулся мне. Такая улыбка обычно прокладывает путь от твоего сердца в разум, а затем выскакивает у тебя в голове, когда ты задаешься вопросом, почему ты все еще терпишь мужчину, который доводит тебя до белого каления.
— С утра ты выглядишь очень сексуально, Невада. — Его голос ласкал меня, а магия танцевала по моей коже, вызывая крохотные вспышки желания.
— Прекрати, — предупредила я. Магическая ласка испарилась.
— Было бы стыдно разочаровывать твоих родственников.
— Я заведу себе привычку разочаровывать их на постоянной основе. — Я протянула руку и бережно коснулась кожи под порезом. — Как это случилось?
— Поранился вчера в толпе, — чуть хрипло ответил он.
Я все еще касалась его, ощущая его теплую кожу под своими пальцами. Меня окутал легкий запах сандалового дерева. Он сидел совершенно неподвижно, будто боясь, что я могу убрать руку.
— Я думала, это Оливия тебя поцарапала. Она не самая большая твоя поклонница.
Он улыбнулся.
— Ты заметила.
— Похоже, тебе нравится Ринда. Почему ты на ней не женился?
— Потому что она слишком сильно мне нравится.
Болезненный укол. Я медленно отвела руку. Не стоило мне заводить этот разговор.
Роган уселся на пол рядом со мной и положил руку на согнутое колено.
— Когда мне было три года, мой отец пережил шестое покушение на свою жизнь. На него напал манипулятор. Моя мать убила наемника, но это
— Тебе было три года.
— Он любил планировать все заранее. Ринда — сильный телекинетик и эмпат. Мой отец предпочел бы телепата, но в одном Превосходном очень редко сочетаются телекинез и управление разумом. Они почти никогда не встречаются вместе. Он опасался, что если я женюсь на Превосходном телепате, наши дети могут утратить телекинез. Отец Ринды — телекинетик, ее мать — псионик, поэтому ее набор генов был идеален для его целей. Предварительная договоренность о нашей помолвке была заключена, когда мне было три, а ей два года. Это был первый раз, когда она попыталась левитировать объект и ей это удалось.
— Что она левитировала? — невольно спросила я.
— Ее родители ссорились, и она попыталась сунуть соску в рот матери, чтобы заставить ее замолчать.
Я представила себе Оливию с соской во рту и усмехнулась.
— Ринда всегда была миротворцем. Ей нравится, когда все спокойно.
— Выходит, ты всю свою жизнь знал, что женишься на ней?
— Да, — кивнул он. — И большую часть детства и юности меня это вполне устраивало. Свадьба была чем-то, что должно было случиться в далеком будущем, и мне нравилась Ринда. Особенно, после полового созревания.
Ревность впилась в меня множеством острых иголочек.
— Ринда красивая.
— Великолепная, — подхватил он. — Элегантная, утонченная, изысканная, неповторимая…
Теперь он решил надо мной поиздеваться. Я сделала вид, что разглядываю ногти.
— Вижу, ты расстроен, что у нее дети от другого мужчины. Все в порядке, Роган. Не нужно так убиваться. Я уверена, ты найдешь кого-нибудь, кто тебя пожалеет… в конечном счете.
Он тихо засмеялся.
— А ты любишь поёрничать с утра. Я мог бы к этому привыкнуть.
— Не-а. Ты собираешь рассказать мне историю до конца или я уже могу идти домой?
— Ладно. Когда мне было шестнадцать, Ринда пришла на вечеринку в нашем доме. Я уже не помню, по какому случаю было торжество, но я очень сильно расстроил мать, и она все еще из-за этого переживала. Я был трудным подростком.
— Да неужели. — Я закатила глаза.
— Мне было шестнадцать. — Роган пожал плечами.
— Что ты сделал, что твоя мама так на тебя злилась?
Он вздохнул.
— Ранее тем летом мы с отцом поссорились, и он заявил, что если мне не нравятся правила дома, то я могу убираться вон и жить в картонной коробке на улице. Я так и сделал. Я ушел, в чем был, с пустыми руками. Им понадобилось почти три недели, чтобы меня найти.