Расказаченные
Шрифт:
Не успели Степан с Димкой выбраться на берег, как обнаружили Хлопушина, сидящего верхом на коне.
– А ты что тута забыл, Андрей Савельич? – спросил Степан.
– Афанасий Семенович за вами послал, – ответил Хлопушин. – Я сразу понял, что вы тута, на любимом берегу Ирины. Ведь ты у меня именно тута ее увел! – утвердительно заявил Андрей.
– Не увел, Андрей Савельич, а она сделала свой выбор! – ответил Степан, поднимая штаны и натягивая еще на мокрое тело. – Чего хотел? Гутарь, коли прискакал.
– Нельзя
– Как же так! Только вчера был! Ах вы сукины красные! Кто такие? – спрашивал Степан.
– Мироновцы и сам Филипп Кузьмич! – сказал Хлопушин.
– Пошевеливайся, Димка! – кричал Степан, запрыгивая на коня. Димка бегал вокруг дерева и не мог найти сапог. – Ну, казак, догоняй!
Они мчались через степь в станицу, куда временно перебрались казаки. Медведицкая была занята красными, теми же казаками, которые перешли на сторону большевиков.
Погода менялась, и надвигалась черная туча, небо заволокло темной пленкой и прокапывался мелкий дождь.
– Ох и ливанет зараз! – кричал Димка, находившись по одну сторону с Хлопушиным, а Степан гнал впереди.
– А ты, Димка, дождя испужался? – засмеялся Хлопушин.
– Вроде здоровый казак, а глупой ты, Андрей. Чего ж его пужаться, – кричал Димка.
– А ты как оказался у дядьки? – дернув коня, немного затормозил Степан.
– Казаки решили меня гонцом отправить в станицу. Рано утром наткнулся на наших, там и был ваш дядька, он мне все рассказал да за вами послал, – сказал Хлопушин. – Не доверяешь, Степан Иванович? —
Доверяй, но проверяй, время зараз такое, – ответил Степан.
– И то правильно, Степан Иванович, ежели родной братушка предал, то от чужого чего хочешь ожидай, – опять подковырнул Хлопушин. Степан развернул коня, вытащил шашку и поднял ее над головой Андрея.
– Зарублю и не посмотрю, что мы с тобой в дружбе ходим.
Димка чуть с коня не свалился.
– Степан ты чего, ну, ляпнул дурак, – опасаясь, сказал Димка, а Хлопушин сидел с гордо поднятой головой и улыбался.
– Рубай, Степан Иванович! Только вся станица гутарит об этом, а давичи его видали у мироновцев с красной ленточкой на грудях, – кричал Хлопушин. Степан молча засунул шашку обратно и развернул коня.
– Чего аскалишься? Ты смотри мне, Андрей. Держи лучше язык за зубами.
Станица была окутана густым туманом, кругом казаки, вооруженные винтовками, народу было столько, что не протолкнуться. Складывалось впечатление, что станица превратилась в большое Войско. На въезде стоял молодой казак, который остановил троицу.
– К кому путь держите?
– Старшина Тюрин нас ждет! – ответил Степан.
– Прямо и направо, там штаб, – указал молоденький казак, которому было не более пятнадцати-шестнадцати лет.
Возле штаба, который разместился в местной гимназии, стояли вооруженные люди. Совсем рядом,
– Куда это малолетки собрались? Неужто воевать! – сказал Степан, удивившись.
– Казаки, где прибывает старшина Тюрин? – спросил Степан у казаков.
– Так зайди в штаб и увидишь!
– Здесь меня ждите, – сказал Степан, а сам направился в здание. Не успев дойти до порога, как появился Афанасий Семенович.
– Где тебя черти носят?
– Малость на речке задержались, дядь.
– Это хорошо, а то попали бы к мироновцам прямо в руки. Давай, прогуляемся, – сказал дядька, и они направились вглубь станицы.
– Плохи наши дела, Степан! Вчера не успели повечерять, как прискакал гонец и сообщил, что идет на нас армада красных. Слыхал про Миронова?
– А как же, дядь!
– Мироновцами их кликают. Пришлось нам в спешке уходить, а то перерубали бы всех да вырезали всю станицу. Пока будем здесь обустраиваться. Гонцы уже поскакали по всем станицам и хуторам объявить о сборе казаков. Времени у нас мало, месяц – не больше. Нужно собрать Войско. Тебя назначаю ответственным за добровольческие отряды. Димку к себе возьмешь.
– Из чьих будут добровольцы? – поинтересовался Степан.
– Да малолетки в основном – гимназисты и прочие мамкины сынки.
– Дядь, ну ты чего! Я боевой казак и буду возиться с малолетками? – кричал, размахивая руками Степан.
– Приказ выполнять! – крикнул дядька. – Ну нету у меня больше казаков, нету! Новочеркасск то к красным перейдет, то к нашим. Приказ сверху пришел – всех набирать, кто желает сражаться. Обучишь их военному делу, глядишь и казаки подтянутся, авось не придется малолеток дергать. Пусть в тылу сидят, пока все не утихнет.
– А утихнет ли? – спросил Степан.
– Нее знаю, Степа, – вздохнул дядька.
– Слух прошел, что Петр наш у мироновцев?
– Да знаю я! Он вчера и принес эту весточку. Сам прискакал с посланием. Мол, уходите по-хорошему, иначе зарубаем всех, – сказал дядька.
– А ты?
– А что я! Отпустил с Богом, уговаривать не стал.
Некоторое время они шли молча, а Степан пытался что-то спросить, но не решался.
– Ну, гутарь, вижу же, что хочешь что-то спросить, – сказал Тюрин.
– Дядь, тут такое дело, казаки гутарят, что немцы нашими союзниками стали. Может быть, поэтому казаки перешли на сторону большевиков и Петька прав? Скажи мне, как на духу.
– Прав ты, Степан, союз у нас с немцами, которые окапались на Украине. Казаки возмущались, но атаман заверил, что это во благо Дона. Никак нам без их помощи, а оружие все с Украины идет, – сказал Афанасий Семенович.
– Таганрог под немцами – это так мы с ними дружим? – возмущенно спросил Степан.
– Немцы уверяли, что это временная мера, пока большевиков не побьем, – сказал дядька.