Раскоп у Волчьей сопки

Алешина Катерина

И Вера впервые всерьёз пригляделась к нему. Несмотря на возраст, он был красив. Портили картину холодные, отстранённые глаза. Аккуратный нос, волевой, чисто выбритый подбородок, отглаженный воротничок рубашки, сегодня другой, идеально лежащие волосы. Всё это создавало образ, ярко контрастировавший с начальником раскопа. Седина на когда-то тёмных волосах, пожалуй, только выигрышно подчёркивала опрятность стрижки. Что-то неясное беспокоило Веру в этой безупречной внешности.

«Сколько ему лет? – попробовала догадаться она. – Может, около пятидесяти. Или меньше?»

Неожиданно Профессор посмотрел Вере прямо в глаза, словно почувствовал её интерес. Веру обдало

холодом, и она отвела взгляд.

Колю пытали больше часа, но ничего нового он не сказал.

– Не помню и всё, - повторял Зубр.

А Веру не покидало чувство несоответствия. Зубарев неуловимо изменился. Пропало простодушно-весёлое выражение лица, и взгляд его не выдавал никаких эмоций.

Все очень устали за этот долгий день. Наталья Борисовна ушла к себе в палатку. Ей нездоровилось. Игорь Поликарпович не покидал студентов, будто боялся, что кто-нибудь снова пропадёт. Профессор, как статуя, сидел за столом с идеально ровной спиной.

Постепенно компания археологов перетекла к кострищу. Этим вечером посиделки у костра казались Вере совсем другими. Ей не хватало бренчания на гитаре и Аллиного смеха. Лёва потешался над Зубром, выдумывая шутки. А вот Артём нет. Он был непривычно молчалив и погружён в свои мысли. Вера подумала, что до того Артём затмевал друга, притягивал всё внимание к себе.

Саша держал Веру за руку, нежно сжимая её ладонь.

– Устала?
– спросил он.

Вера кивнула.

– Хочешь ещё чаю?
– поинтересовался Саша, внимательно глядя ей в глаза, будто бы чувствуя, что Вера отвлеклась и, теперь он не в центре её внимания.

– Нет. Проводишь?
– попросила Вера.

– Угу. Я тоже устал, - произнёс Саша и добавил громче, - за Зубром по лесу бегать.

– Ага, - поддержал Лёва.
– Привязать его надо. А то ночью пойдёт по нужде и в трёх соснах заблудится. А нам опять искать.

– Коль, ты Наталью Борисовну чуть не доконал. У неё вон до сих пор давление, - с укоризной и не в первый раз заметил Белуда.

– Простите, не знаю, как так вышло, - сказал Коля. Он повторял это битый час.

– К врачу тебе надо. Провалы в памяти, блин, - добавил Виталя.

Вера пожелала всем спокойной ночи. На Аллу она не смотрела. «Придёт спать, поговорим», - думала Вера.

Лагерь окутала ночная мгла. В безоблачном небе над соснами повисла убывающая луна. У палатки Вера прижалась к Саше. Ей всегда казалось, что с ним спокойно и безопасно. Но сейчас это не помогало.

– Как думаешь, Коля и правда ничего не помнит?
– задала вопрос Вера.

– Не знаю.
– Саша слегка пожал плечами.

Вера подняла лицо, пытаясь в лунном свете вглядеться в Сашины глаза.

– Может, сделал какую-то дурь и теперь сказать стрёмно, - начал Саша, обнимая Веру, перебирая пальцами её волосы.
– Ты из-за этого такая?

Вера молчала. «Из-за Зубра и из-за Аллы. Да чего себе врать? Из-за этого места тоже», - размышляла Вера, вспоминая первую ночь, странный сон и дурное предчувствие.

– Да брось. Зубр - тот ещё кадр. Помнишь, как он студак потерял перед зачётом? А как аспирантку за первокурсницу принял? За него переживать - неблагодарное дело. У Натальи Борисовны, наверное, седых волос прибавилось. Спорим, в следующем году она его в архив отправит или с пионерами возиться. Хотя нет, к пионерам ему нельзя, - со смешком проговорил Саша.

Вера выдавила улыбку. Саша взял в свои ладони её лицо, притянул,

поцеловал. Вера ответила на поцелуй, стараясь отыскать вчерашнюю лёгкость и беззаботность. Не получалось. Ей хотелось, чтобы он остался, защищал её и охранял. Но сегодня Алла не дежурит. К тому же Вера хотела поговорить с подругой наедине.

– Ладно, иди. Сладких снов.
– Саша выпустил Веру из объятий.

– И тебе сладких снов.

В палатке Вера включила фонарик и аккуратным убористым почерком записала всё, что произошло за день. Она писала долго и сосредоточенно, стараясь не упустить деталей произошедшего. Алла всё не шла спать. Вера выключила фонарик, легла и, чтобы отвлечься от дурных мыслей, стала представлять, как поедет с Сашей в деревню, как они будут смотреть на звёзды. В воображении Веры, не видевшей никогда звездопад Персеиды, кометы стремительно проносились по чёрному небосклону. Яркие образы сменяли друг друга, и Вера не заметила, как задремала.

Веру разбудили шорохи и звуки шагов. В темноте палатки она была одна. Алла так и не пришла. Её вещи лежали нетронутыми с того вечера, как та ушла на дежурство. Вера прислушалась. Снаружи кто-то громко дышал. Неясная тень, отделённая брезентом палатки, зашевелилась.

– Кто здесь?
– тихо произнесла Вера.

Внутри у неё всё заледенело. Вера поднялась, села, включила фонарик. Яркий свет прорезал удушливую темноту. Крохотное пространство озарилось тёплым, жёлтым светом. Вера, не отрываясь, смотрела на тонкую щель в брезенте, завешенную самодельной москитной сеткой. Она каждой клеточкой тела ощущала, будто кто-то сидит возле неё по ту сторону палатки. Свет фонаря пугал ещё больше, будто делал Веру более заметной для того, кто находился снаружи. Девушка потушила фонарик. За тонкой тканью, прямо у плеча, прозвучал шёпот:

– Вера-а-а.

Неожиданно ладонь заскользила по палатке снаружи, прямо возле Вериного лица.

– Вера-а-а, - громче повторил Аллин голос.

Вера подскочила, сжалась в центре палатки.

– Не смешно! Сдурела, что ли?
– закричала она.

Алла засмеялась глухо и неестественно, словно закашлялась.

– Вера, выходи ко мне, - попросила Алла.

– Что за игры? Ложись спать, - недовольно сказала Вера.

На пару секунд воцарилась тишина.

После паузы Алла спросила:

– Можно мне войти?

Вера остолбенела. Сами собой по рукам побежали мурашки.

– Заходи, - проговорила Вера, инстинктивно понимая, что совершает какую-то ошибку.

«Алла пришла спать в свою палатку», - успокаивала она себя.

Гулко билось сердце так, что у Веры стучало в висках. Алла с нечеловеческой пластикой полезла в палатку, будто паук, подбирающийся к жертве. Подбородок её был измазан чем-то бурым, в темноте не рассмотреть. Мертвенно-бледное лицо без какого-либо выражения пугало. Рыжие волосы выбились из пучка и торчали во все стороны. Абсолютно чёрные глаза вперились в Веру. А та вдруг осознала, что это не Алла, словно кто-то другой натянул на себя её личину. Сознание Веры завопило от ужаса, но звуки не вырывались наружу. От страха стиснуло горло. Вера только и могла, что со свистом втягивать воздух. Алла протиснулась в палатку по плечи и точно наткнулась на невидимую стену, зашипела, отпрыгнула назад. Упали брезентовые шторки, заколыхалась москитная сетка. Вера слышала только своё дыхание. Набатом стучало в висках. Тело обдало жаром. Веру затрясло. Она не могла унять дрожь и только щипала себя до синяков. Проснуться от кошмара не получалось.