Расплата
Шрифт:
Он не будет ни злиться, ни прогонять друзей, оставивших в беде его невесту — он знает, что будет делать. Сперва-наперва надо заставить ослабший организм встать на ноги, потом — удержать его в седле, ну а после… А после он придет к Филиппу, отдаст то, что тому нужно, заберет Кристину, и они уедут в Арени, в небольшой деревянный домик, оставшийся от матери. Там ни Филипп, ни Милош, ни кто-либо еще никогда их не найдет. Будут жить себе тихонько, нарожают кучу сопливых ребятишек… Он найдет работу в городе, Кристина останется на хозяйстве, а теплыми летними ночами он будет уводить ее на сеновал, и до утра они будут просто жить и наслаждаться
План намечен, осталось его выполнить. Потянулось время; день за днем Этьен тайком ото всех пытался встать на ноги. Сначала получалось плохо, и пару раз Адель застигала его за бесплодными попытками — девушка злилась, подскакивала к неугомонному и все грозилась нажаловаться Милошу, если не прекратит, но Этьен не отступал — и так много времени потеряно, некогда ему разлеживаться. С девушкой пришлось пойти на сговор: она ничего никому не скажет о его попытках вставать, а он взамен продолжит свои геройства под бдительным ее присмотром. И дело пошло быстрее. Через несколько дней он уже начал ходить по комнате, а еще через неделю выбрался на конюшню.
Ему не терпелось отправиться в путь. Конечно, Адель о его планах не знала, а вот Милош, глядя, с каким молчаливым усердием наследник день за днем идет к выздоровлению, заподозрил неладное и даже попытался поговорить об этом с самим Этьеном, но тот лишь отшучивался, смотрел на друга с затаенной тоской и упорно продолжал свои тренировки. От греха подальше Милош выставил часовых и возле дворца, и возле конюшни — уж если наследник решится на очередную глупость, его сразу же предупредят. Морис, стараясь лишний раз не показываться Этьену на глаза после злополучного разговора, готовился в любую минуту отправиться вслед за беглецом вытаскивать Кристину… Да только поздно в помощники набиваться. Этьен больше не верит ни Милошу, ни Морису, и спасать Кристину отправится один, не прося о помощи и не подвергая никого опасности.
И вот настал заветный, долгожданный день. Этьен встал пораньше в надежде, что никто не вломится в его опочивальню в столь ранний час, достал бумагу, чернила… Уселся за письменный стол и долго думал, глядя в одну точку — не видит он другого выхода, не место ему здесь. Под царапающий скрип гусиного пера ложились на бумагу ровные, аккуратные строчки.
Этьен решил, что бежать лучше ночью. Сославшись на плохое самочувствие, он весь день просидит в комнате, продумывая план спасения Кристины; вечером ляжет спать пораньше, а около полуночи, не зажигая света, тихонечко оденется, выгребет все сбережения, что есть в столе, достанет револьвер, под рубашку спрячет перевязанный лентой свиток, что поможет вернуть ему Кристину, и покинет свою обитель.
Навсегда прощаясь со стенами отцовского дворца, Этьен направился к дверям. Да не тут-то было! Этьен дернул ручку, но дверь оказалась заперта, причем снаружи — опасаясь побега, Милош стал каждую ночь запирать неугомонного подопечного. Хорошенькое начало! Этьен выругался с досады, но потом огляделся и рванул к балкону — нет, теперь уже ничто его не удержит! Невысоко здесь, ночь и густая тень деревьев помогут уйти незаметно, а многочисленные выступы на стене даруют шанс обойтись без переломов. Он перелез через каменное ограждение и уже через несколько мгновений оказался
Глава 53
В полумраке небольшой комнаты Филипп вбивался в тело очередной наложницы — неторопливо и монотонно, мыслями витая далеко отсюда. Покорная девица ему не мешала: терпеливо, молча отдавала себя во власть молодого мужчины, ожидая, когда ее отпустят, наградив какой-нибудь блестящей безделушкой.
— Ваше Величество! — раздался неуверенный голос мальца-стражника за дверью. — Ваше Величество!
Вот заладил! Филипп недовольно сморщился, но и не подумал оторваться от девицы — ритуал еще не закончен, и этому писклявому мальцу, посмевшему отвлекать его в столь неподходящий момент, ох как не повезет!
— Ваше Величество!
— Ну чего тебе? — с досадой выкрикнул Филипп и лишь сильнее толкнулся в девчонку, желая закончить начатое прежде, чем открутит голову юнцу за бестактность.
— К Вам человек очень просится!
— Слушайте, идите вы оба знаете куда? Я занят! Пошел вон!
На несколько секунд за дверью воцарилась тишина, и Филипп уже подумал, что в назойливом юнце проснулось желание живым остаться, но как бы не так — спустя недолгую паузу все тот же голос робко продолжил:
— Очень просится, Ваше Величество! Он просил передать, что зовут его Этьен…
Филиппу показалось, что он ослышался. Этьен? Неужели тот самый?! Пришел сюда? Сам? Дааа… Выжить ему, значит, удалось, но вот голова у него явно пострадала! Филипп на мгновенье замер, а потом и вовсе слез с девчонки; все равно толку от нее никакого — с мертвой рыбой проще получить удовольствие, нежели с этой покорной, глупой девкой.
— Отведи его в кабинет, я сейчас буду, — приказал он стражнику, и тут же, спешно кутаясь в халат, бросил девчонке: — А ты проваливай. И на глаза мне больше не попадайся.
Он все-таки думал, что где-то закралась ошибка, и кто-то другой с тем же именем ждет его, но, тем не менее, спешил на встречу, собственными глазами хотел убедиться, что не тот Этьен так настойчиво требует аудиенции. Впрочем, если это кто-то другой, то разговор будет коротким и наверняка последним в жизни настойчивого наглеца.
И, тем не менее, Филиппа действительно ждал тот самый, нужный ему Этьен. Расположившись среди подушек на удобном диване, бастард заметно нервничал, нетерпеливо отбивая ритм по упругой обивке.
— Ты вообразил себя бессмертным? — сходу спросил Филипп, с любопытством разглядывая вполне живого и здорового визитера.
— Вижу, ты мне рад, — усмехнулся Этьен.
— Еще бы! — Филипп уселся напротив. — Как же не радоваться — какой-никакой, а брат все-таки! С превеликим удовольствием выпущу тебе кишки, но на сей раз придется не рисковать и прибить тебя сразу, пока ты опять не растворился в воздухе.
— Прибить, убить… Ну ты бы хоть из любопытства спросил бы, зачем я здесь? А я ведь к тебе не с пустыми руками, Филипп.