Расправа в замке Бельфорсбрук
Шрифт:
— Люди любят обсуждать чужую жизнь.
— К сожалению.
— А в отношении того, что делу не дали ход…
— Да-да, я отвлёкся, простите. Что вы думаете по этому поводу, мистер Мейсон?
— Очевидно, решили, что молоденькая девушка, пережившая трагедию, не станет жаловаться, настаивать, требовать. Так незаметно замяли и прикрыли, не разобравшись.
— Вы правы. Видели возле дома господина Паркера со свитой, покоя не даёт, рвётся в дом, я отказал. Мне не о чем с ним говорить.
— Вам виднее, кого у себя принимать, а кому не позволять нарушать ваше
— Именно так. В отношении сына мне вполне достаточно заключения нашего доктора. Я знал о болезни сына, он никого не слушал, не хотел соблюдать рекомендации доктора, вёл беспорядочный, неподобающий образ жизни. Здоровый человек бы не выдержал. Вот и настигло его…
— Простите, что навестил вас в такой скорбный день.
— Ничего, ничего. Я это горе давно оплакиваю. Уже смирился — ничего нельзя изменить, когда человек сам не хочет меняться и становиться лучше. Этого следовало ожидать, — сказал барон Уокер, уговаривая себя и отвечая своим мыслям. — Не думал, что это произойдёт так быстро, — тихо, с остановками договорил барон.
Несколько минут он пребывал в молчании. Мейсон застыл, боясь его потревожить. Барон поднял глаза на гостя и очнулся от своих мыслей.
— Продолжим. У вас есть какие-то версии? — спросил барон.
— Расследование только началось. Мисс Элисон недавно обратилась ко мне.
— Молодец, что не успокоилась.
— Что вы, она до сих пор переживает эти события, будто всё случилось только вчера.
— Ничему не удивляюсь. Элисон прекрасная дочь, младшая в семье. Она ближе всех была к родителям. К тому же, наверняка, винит себя в том, что произошло, она ведь осталась у родственников, не вернулась вместе с отцом и матерью.
— И это спасло ей жизнь, должен заметить, — подчеркнул Мейсон.
— Да-да, — задумался барон, — полагаю, вы правы.
— Скажите, сэр Стюарт, вы кого-то подозреваете?
— Мы не так часто виделись с братом, особенно в последнее время, я плохо осведомлён, какие отношения складывались в его семье, так что я теряюсь в догадках.
— Сделаю попытку обратиться к вам с просьбой.
— Что именно?
— Расскажите, пожалуйста, о ваших отношениях с братом?
— Добрые, близкие, чудесные. Почему вы спрашиваете? Из-за того, что мы не так часто виделись? Одна причина — мой младший сын. Знаете, я так любил Ричарда, что, когда родился у нас последыш, назвал его именем брата. Мы с нежностью относились друг к другу.
— Вдвойне прискорбно. Сожалею.
— Да, мне его очень не хватает.
— Хорошо вас понимаю и сочувствую.
— Благодарю.
— Мистер Стюарт, вы рассказывали о семье брата.
— Ах, да, простите, отвлёкся. Старший сын его женился. Брат толком не рассказывал, из какой семьи девушка. В данном случае всё имеет значение.
— Вы абсолютно правы. Трудно не согласиться.
Сэр Стюарт ушёл в свои воспоминая, не слушая гостя.
— В один момент моя жизнь изменилась, — делился барон Уокер. — После ухода из жизни моей супруги, у меня пассивный, однообразный образ жизни. Кроме, как с братом
— Из-за Ричарда?
— Из-за него, в первую очередь. Он в нашей семье ущербный ребёнок, — с горечью отметил барон. — Неудачник, что совершенно не свойственно представителям семейства Уокеров. Чужаком был. Как ни прискорбно осознавать этот факт, но от правды никуда не уйти, — барона беспокоила эта тема, он вновь и вновь возвращался в разговоре к ней.
— Сочувствую. Отдать детям жизнь, а потом обнаружить в наследнике чужого человека, да, это крайне несправедливо. Не хотел бы такой участи.
— И я того же мнения. Больно. Но не в силах был что-либо изменить. Не знаю, чьи гены в нём сотворили жалкое уродливое подобие человека, но результат налицо.
— Мой вам совет, старайтесь об этом не думать, тем более, сейчас.
— Стараться можно, да душа страдает, — сквозь слёзы выговорил барон. — А у вас есть дети, мистер Мейсон? — спросил он, кончиками изящных пальцев смахивая слезинки у глаз.
— Нет, я еще не женат.
— Что же вы так задержались? Хотя, судя по вашей занятости, когда вам устраивать личную жизнь.
— Совершенно верно. Мистер Стюарт, вы догадливы. Вернёмся к делу. Что вы можете сказать о старшем сыне вашего брата? — Мейсон уводил собеседника от посторонних тем.
— О, это образец достойнейшего человека. Племянник по своим качествам напоминал мне брата. На редкость порядочный и добрейший человек.
— А его жена?
— Я мало что о ней знаю. Она из бедной разорившейся семьи. Один-единственный раз видел её в храме на венчании и всё. Так трудно судить.
Он задумался.
— Вы хотите мне что-то сообщить? — перехватил его мысли Мейсон.
— Вы на редкость проницательны, мистер Мейсон. Позвольте полюбопытствовать, — начал барон.
— Без церемоний. Всё, что попросите, — ответил сыщик.
— Ваше имя, которым вас наградили при рождении?
— Уильям.
— Ваши родители аристократы?
— Вы угадали. Отец — лорд Мейсон.
— Приятно, очень приятно. Я так и полагал.
— Благодарю вас, барон Уокер. — Давайте вернёмся к делу.
— Да-да, пожалуйста. Отвлёк вас, простите.
— Мы беседуем, не так ли. Итак, продолжим. Дело, которым я занимаюсь, обязывает быть во всеоружии.
— И правильно делаете.
— Что вам удалось заметить?
— Послушайте. В храме привлёк моё внимание, смутил и обезоружил взгляд невесты: отталкивающий, злобный, испуганный, я почувствовал, что она всё время в напряжении. Я бы сказал, в её взгляде блуждал страх, может быть, её кто-то запугал, и это чувство осталось, неустанно следовало за девушкой. Что-то неестественное проявлялось в её поведении. Знаете, меня преследовала мысль, вот еще мгновение, что-то произойдёт и ход церемонии будет нарушен. Да, хотелось бы обратить ваше внимание. Одета невеста была чрезвычайно просто для свадебной церемонии. Возможно, в силу нехватки средств, но зная щедрую натуру племянника… очень странно. Опускаю эту деталь.