Распутье
Шрифт:
– Отвечу. Первая буржуазная революция была преддверием второй. А та демократия, о которой вы говорите, – это пустой звук. Убрали царя, а что изменилось? Те же министры-капиталисты, те же фабриканты, тот же гнет народа. Народ был рабом и остался им. И революцию делала не кучка большевиков, а народ, народ сознательный, народ понимающий, а не ваш обыватель-мещанин. У него есть домик, есть доходик, чего же Бога-то гневить? А у кого этого нет, тот хотел бы иметь, а это может дать революция, могут дать большевики. А кухарка? Будет и кухарка управлять государством. Научим, подскажем и будет править за милую душу. Не боги горшки обжигают, а люди. Моя баба не раз говорила, что дай ей грамоту, то она бы запросто заправляла делами Государственной Думы, да не так, как это делали думщики, а с душой да с умом. Вот её первое государственное решение – заключить мир со всеми государствами, поприжать богатеев, чтобы часть их капиталов шла на процветание России, дать полную свободу мужику-творцу. Когда мужик свободен, он может все горы перепахать, а он закрепощен, ему не дают ходу. Большевики же хотят вообще убрать богачей, всё передать народу.
– Черт знает что! Или ты, Силов, знаешь что-то большее, чем мы, или прикидываешься знающим. Но от тебя пышет такой непоколебимостью, что и впрямь начнешь думать по-вашему.
– Может быть, я не столь много знаю, но понятие, что государством будет править кухарка, у вас ошибочно. Это не значит, что она будет заседать в парламенте или Учредительном собрании, но вершить делами сельсовета, волсовета она запросто сможет. А это уже частица государства. Вам ли не знать, из чего складывается государственная машина: из винтиков и болтиков.
– Всё это не то, Федор Андреевич. Я, чтобы стать ученым, потратил на то лучшие годы жизни, учился, познавал, хотел и хочу знать больше других. Переплюнуть кого-то, в конце концов. Не сидел на печи и не считал тараканов. В итоге тренировал свой ум, чтобы стать ученым. И вдруг безграмотную кухарку – к управлению государством, даже пусть сельсоветом? Чепуха. Здесь вы ошибаетесь. Баба есть баба. Дикарь брал власть силой, зверь добивается власти тоже силой, но современный человек власть должен брать умом, а не силой. Вы, большевики, просто безумцы, всё хотите сломать, всё уничтожить, а ко всему еще ориентируетесь на безграмотную кухарку.
– Я уже сказал, что будем учить и сами учиться.
– Но на это уйдут годы, годы ошибок, исканий. А Россия – это не букашка, это гигантская страна, и вы эту страну поставите у края пропасти. Да, да у пропасти! И будь я хоть сто раз мужик, буду возмущаться и протестовать. Я грамотный человек, но и я не смог бы управлять даже волостью. Для этого у меня нет таланта, выдержки. Для управления государством нужен недюжинный талант, гибкий ум с задатками государственного деятеля.
– Основная сила нашей государственной машины – это Советы. И они уже управляют государством.
– Но как? Одни в лес, другие по дрова. Были волости, но теми волостями руководили сверху, даже не руководили, а приказывали. Сейчас Советы пытаются приказывать снизу. Так надо понимать?
– Так, истинно так, ибо Советы знают, что делать и как делать, а верхние власти по незнанию могут ошибаться.
– Чепуха всё это. Игра в демократию или ширма для демократии.
– Нет, не чепуха, а настоящая народная власть! – посуровел Силов.
– Тогда прости, но вы, Силов, ни черта не разбираетесь в делах государственных, всего лишь прикидываешься понимающим, знающим.
– Нет, разбираюсь. Мы будем давать советы снизу, а вверху их будут принимать к делу.
– Это уже было на фронте, когда солдаты давали советы генералам. Смех и грех! Слава богу, отжила комедия. Мне понятны Советы, которые будут заняты тем, что Иванову дать столько-то земли, Сидорову столько-то, Петрова высечь за воровство и непослушание родителям. Дальше ваши полномочия должны кончаться. Еще там, что сеять, что садить… Это ваше дело. Но если человек, стоящий у руля государственной машины, будет выслушивать ваши советы и пытаться делать по-вашему, то скоро он очутится в психиатрической больнице, если не окочурится. Диктатура пролетариата? Тоже чепуха. Она нужна большевикам на час. Затем будет диктатура той партии, которая возьмет власть в свои руки. И если во главе будет умный и волевой диктатор, в добром понимании этого слова, то Россия сможет еще выкарабкаться из этой разрухи. Обязательно сможет и без ваших Советов, но через кнут и розги. Без этого не жить России.
– Я не согласен с вами, Владимир Клавдиевич, что Россия не обойдется без кнута и розог, – запротестовал Ванин. – Россия давно протестует против кнута и розог. России нужна деловая демократия. Понимающая демократия. Вопрос в том, дадут ее большевики или меньшевики.
– А как вы принимаете диктатуру пролетариата? – криво усмехнулся Анерт. – Это те же кнут и розги. Не смотри так пристально на меня, Федор Андреевич, я еще не поспел, чтобы поставить меня к стенке. Но если будет ваша диктатура, то нам с Ваниным не миновать той стенки.
– Вот, чтобы этого не случилось, нужна демократия, – кивал в знак согласия Ванин.
– Только демократия, господа, и никакой диктатуры, – согласился и Анерт. – Ну, вот видите, Владимир Клавдиевич, до чего вы договорились. Кнут и розги. Быть вам в одной паре с Силовым. Вы отрицаете диктатуру, но за кнут и розги. Такое не каждому будет понятно. Вы так или иначе за чью-то диктатуру, какой партии – неизвестно, но диктатуру. И она уже началась. Отбирают частную инициативу у заводчиков, у крепких мужиков, ставят везде свой контроль, каждый лезет со своим советом. Вы правы, можно обойтись и без советчиков, но кто будет ставить на ноги разрушенную Россию?
– Контроль правильно установлен, чтобы наши не брали себе излишки, пускали бы их на развитие заводов, – нахмурился Арсеньев.
– А потом Силов национализирует заводы, выгонит заводчиков. Это те же кнут и розги. Ну, чего молчишь, Борис Игнатьевич? Владимир много говорил, пока сам не запутался. Говори и ты.
– Не хочется. У меня плохое предчувствие, будто уже ведут меня на расстрел лишь за то, что я инженер, белая кость. Кто был никем, тот станет всем. Это страшит. Придет час, и мы не будем нужны господам большевикам. Свои инженеры будут. И слова Силова не пройдут по ветру. Он знает, что делать, как делать. Зря вы его сбрасываете со счёта.
– Простите, может быть, я путаюсь где-то, но я совершенно солидарен с Каменевым и Рыковым, что Россия не созрела для революции социалистической. Народ не созрел. Ленин убедил меня, что лишь при таком стечении обстоятельств можно взять власть в руки: разруха, голод, брожение масс. Но можно ли ловить обстоятельства ради того, чтобы взять власть в свои руки? Ловить в ущерб России? Конечно, создай большевики условия, когда народ бы начал жить лучше, чем жил, то не поднять бы его на революцию. Я совершенно согласен с Лениным, что если в Германии Карл Либкнехт не поднимет революцию, то Россия погибнет. А с ней и большевики.