Распутье
Шрифт:
Зосим Тарабанов, одетый в крестьянский зипун, заросший рыжей щетиной, с десятком преданных ему людей, вооружившись старыми берданами, перешли на сторону революции, чтобы бить «белую сволочь». Это никого не удивило. Такие отрядики каждый день приходили из тайги, чтобы драться за Советы. Умело рассосались среди красных и начали свою подрывную работу.
Белые и интервенты, зная свой численный перевес, пытались взять город лобовым ударом, но скоро откатились, теряя раненых и убитых.
На заседании объединенного штаба Иван Шибалов предложил свой план взятия города.
– Обратите внимание, господа, вот укрепления, которые заняли красные. А теперь посмотрите на город со стороны деревни Воскресенки: здесь нет ни одного укрепления, местность ровная, где свободно могут пройти пушки, пехота и конница. Навалимся с фланга, здесь нас большевики явно не ожидают, а если и ожидают, то все равно мы сомнем их. И город наш.
– Хорошо. Что требуется для того, чтобы операция прошла успешно? – спросил Колмыков, хотя он знал план своего заместителя начальника штаба.
– Начать общий штурм города. Чехи наступают на укрепления, мы заходим во фланги красных, берем их в клещи и уничтожаем.
– План прекрасный, как вы смотрите на это, господа?
– Согласны.
– Вот и прекрасно, – улыбнулся Шибалов. – Красные тотчас же побегут. У них ведь не армия, а сброд мужиков. Мы же все старые армейцы, чехи тоже умелые бойцы, никто убивать не разучился. У них идеи, а одними идеями города не удержать, к этому нужна военная выучка.
16 июля части Красной армии и Красной гвардии оставили цементный завод, а на второй день оставили город: не смогли устоять перед бешеным натиском противника. Начали отступать к Лутковке.
Об этом командование красных писало: «По стратегическим соображениям штаба недавно созданного Уссурийского фронта оставлены позиции города Спасска. В полном боевом порядке части отошли к станции Уссури, где закрепились на естественных рубежах широкой и многоводной реки, имеющей высокий правый берег, позволяющий создать долговременные оборонительные сооружения».
Так и случилось. Красные крепко засели на правом берегу Уссури. Мало того, что они оборонялись, так еще командование Гродековским фронтом разработало план контрнаступления против белых и интервентов. Три крупных отряда должны были форсировать Уссури. Предполагалось, что Центральный отряд нанесет стремительные удары по центральной группе войск, два других отряда сделают глубокий обход и зайдут в тыл противника, чтобы окружить его и уничтожить.
Гаврил Шевченок настаивал:
– Я очень прошу вас послать меня на Колмыкова! Разбить его и уничтожить – это дело моей чести. Я должен ему отомстить за все.
– Мщение, товарищ Шевченок, чувство благородное, но в данный момент мы должны мстить не одному Колмыкову, а всем врагам революции, – спокойно убеждал горячего командира командующий фронтом Сакович [66] . – Ты в порыве мщения можешь бросить бойцов на смерть. А умирать за революцию надо тоже умело и с толком. Командир Урбанович со своей группой и отряд под командованием Шевчука в четыре тысячи бойцов при двенадцати орудиях выходят с левого фланга на Каульские высоты, Флегонтов идет в центре, вдоль железной дороги. Вы, Шевченок, с шестьюстами красногвардейцами при шести орудиях и с десятком пулеметов грузитесь на речные пароходы, проходите по речке Сунгач к озеру Ханка, там ведёте боевые действия в глубоком тылу противника. Знайте, что вашей опорой могут быть только крестьяне. Мы помочь не сможем. Высадка у села Камень-Рыболов.
66
Сакович Василий Васильевич (?—1932) – бывший штабс-капитан Русской императорской армии, кадровый офицер-артиллерист, член Военного Совета Дальсовнаркома. 11 июля 1918 г. решением Дальсовнаркома Сакович назначен главнокомандующим вооруженными силами Дальнего Востока и одновременно главкомом Уссурийского фронта. 31 июля 1918 г. под руководством В. В. Саковича красный Уссурийский фронт одержал первые победы над белочехами в Хвалынском бою, бою у Каульских высот и у Шмаковского монастыря.
Шевченок, недовольный, что ему не дали возможность скрестить сабли с Колмыковым, покинул совещание, чтобы готовить отряд к трудному походу.
– Ну чего, чего ты беленишься? – зарокотал басом Лагутин. – Какая нам разница, кого бить и где бить? Кончай разводить сусоли и готовь людей.
Отряд Шевченка, пройдя на пароходах по живописным местам речки Сунгач, вышел в Ханку.
Стояло теплое и сухое лето.
– Эх, какое стоит вёдро! Сейчас травы бы косить, а не воевать, – вздохнул Лагутин. – Люблю косить травы. Духмяный запах над тобой, шелест трав и острая коса. Как там наши бабы да старики управляются? От Устина нет вестей уже почитай год. Не сгинул бы побратим. Запутался он в этой коловерти.
– Это уж так, – согласился Козин, опираясь на поручни пароходика.
А озеро Ханка катило и катило свои мутные волны, дыбилось и горбилось, как море. Утлые пароходики ныряли по волнам. Качалось небо, метался горизонт. Все ждали, когда покажется берег.
Скоро и берег. Уже стали видны дымы, мирные, спокойные дымы. Отряд Шевченка высадился, сельчане радушно встретили красных, уж эти-то не будут пороть и вешать, как делал в этом краю бешеный полковник Орлов, прибывший в поддержку Особого казачьего отряда атамана Колмыкова.
Имелись сведения, что у Орлова бойцов было столько же, сколько и у Шевченка, лишь на два орудия больше. Но Лагутин предложил пушки перебрасывать с места на место и громить врага прямой наводкой.
Три дня металась батарея Лагутина по позициям, три дня крошили их снаряды наступающие цепи противника. Разбили все пушки Орлова, немало белых перебили шрапнелью. Налетали и громили противника конники Шевченка. В боях с красными Орлов потерял за сто человек, отступил. Но им на помощь шел с крупным отрядом конников полковник Враштиль [67] .
67
Враштиль Виктор Владимирович (1885–1920) – офицер белой армии, в 1919 г. командир Конно-егерского полка в Приморье (в Никольске-Уссурийском), с октября 1918 г. полковник; зверски убит 18–19 апреля 1920 г. в районе станции Верино.
Шевченок провел короткое совещание, где предложил снова садиться на пароходы и уходить на исходные позиции.
– Нам против Враштиля не устоять. Умирать надо тоже с толком и пользой, – повторил он слова Саковича. – Отступление – это еще не поражение. Мы на деле показали нашу силу, имеем поддержку со стороны народа. Пока достаточно.
А земля дрожала, гремели бои. Бежал из Антоновки от неожиданно напавших партизан в одном споднем атаман Колмыков. Были взяты Каульские высоты, побиты японцы, отогнаны к Спасску белые, однако командование понимало, что если скоро выступят в полном составе войска интервентов, то они разобьют красных.
Но пока воевали, пока работали.
Запаниковали было белые и интервенты, но с прибытием союзных войск ободрились.
Меньшевики и эсеры, шпионы типа Зосима Тарабанова вели, и небезуспешно, подрывную работу среди красных, порождали дезертирство.
В середине июля 1918-го находящийся в Маньчжурии адмирал Колчак начал создавать военную флотилию на Сунгари, сформировал в Харбине морскую роту, чтобы захватить сторожевой пост и населенные пункты в устье реки. Рота справилась с заданием и создала плацдарм для нападения на город Хабаровск.