Распутье
Шрифт:
– Одну. На другой стенку делали.
– Какую "стенку"?.. А, которые у нас девятые классы устраивают?
– Ну, учителя встали на первом этаже в два ряда и давай всех толкать от стены к стене...
– А первому досталось Максиму.
– Максиму Петровичу?
– Ага.
– Он что, не знал?
– Может, знал, да забыл. А Новикова Шарикова пихнула. Все сразу зашугались ходить, а этот что-то зазевался. Так знаете: ему понравилось!
– Ещё бы! Учителя с тобой играются!
– Олеська Рябова из седьмого "Б" раз пять проскакивала. Потом её всё-таки поймали и поставили у стенки...
– Как мы, когда дежурим...
– Да так все делают.
– Меня эта Рябова заколебала на уроке. Я
– Что ж ты её ко мне не привёл?
– поднял голову от какой-то бумаги директор Саша.
– Вон Таня на уроках постоянно по коридорам ходила, чтоб был порядок.
– Да её класс заткнул. Баранов говорит: "Ты, дура, нам школу доверили. Из-за тебя больше такого не будет".
– Между прочим, сегодня в школе все сто процентов. Ни одного прогульщика или больного...
– Это тебе, наверное, Маргарита поручила проверить как завуч завучу?
334
– Ну. А где Катька? Сашка, ты послал?
– Я. Сейчас её очередь за порядком следить. Последний урок всё-таки. Ты тоже лучше бы к линейке приготовилась.
– Всё готово. За меня не боись. Что мне, впервые линейки проводить, что ли?
"Учителя" рассмеялись танинной шутке, а в учительскую вошёл Олег Кириченко.
– Что ржём, как лошади... педагоги?!
– О, Олег, - снова заговорила Таня.
– Ты где пропадаешь?.. Ты же третий урок вёл в двенадцатом классе? Как они там, продолжают беситься?
Олег сделал движение, как будто отряхивался.
– Ты что, матушка, забросала вопросами?! Поосторожнее!.. Кто - "они"? Почему? Зачем? При каких обстоятельствах?
"Учителя" из десятого и девятых рассмеялись, а Таня сердито дёрнула плечами.
– И где ты лазил до сих пор?
– спросил Саша.
– Уже половина четвёртого урока прошла...
– Сначала перекурил это дело. После звонка помог Пашке в бандитском восьмом на черчении... Вы удовлетворены, господин директор?
– Вполне. Пойду пройдусь: что-то мой второй завуч пропал...
– Так, теперь вы, Татьяна батьковна, - продолжил Олег.
– Почему полная учительская народу?! Что за безобразие?!
– Ты лучше расскажи, как провёл урок. А эти - с десятого. Они ж, как и мы, все ведут уроки. Уже своё отвели, ждут линейку. А девятиклашкам не хватило места на физкультуре: там два класса в волейбол режутся...
– Болеть должны за свой класс! Учительское - место отдыха для учителей!
– А мы что, не учителя? Я целых три урока подряд отвела и всё в начальных классах...
– возмутилась Наташа Мигуля.
– А ты один урок отвёл и уже стонешь.
335
– Стонать, старушка, я буду через...двадцать пять минут по радиопередатчику: "Все на линейку, посвящённую Дню смеха!" А такого урока, как я провёл, и тебе не пожелаю, не то, что врагу.
– Да что ты говоришь! Ну, расскажи, а то Танька тебя уже два раза спрашивала.
– Да пошёл он... Всё равно двенадцатый класс не признает его лучшим учителем, - буркнула Романовская.
– Конечно, завучу легко командовать. А вот в нашу, учительскую, шкуру хоть на один урок влезла бы!
– говоря это, Олег даже ударил себя в грудь.
– А ты влез...
– Влез. До сих пор не могу вылезти.
Когда все посмеялись, Олег всё-таки начал рассказывать.
– Мне ещё мало досталось. Генка вёл в двенадцатом классе первый урок, так вообще ни одного слова не мог сказать. Говорит, два дня готовился к этой геометрии и в школу пришёл за полчаса, чтоб всё нарисовать на досках... Ладно, сначала они не могли сесть. Поздоровался, как положено, говорю: "Садитесь". Двое стоят, в сумках копаются. Новиков всё из сумки на пол высыпал, давай на коленках ползать, собирать. Пока ползал, ему щелбанов и пинков женщины надавали на неделю вперёд. Даже его жена. Собрал. Тут Кратиха приподнялась, Костя у неё стул убрал. Грохнулась, как торпеда об воду.
– А что ты его не спросил, почему он не заходит в класс? Он ведь тоже из двенадцатого...
– перебила Таня.
– Спросил. А он мне: "Вы что! Это не мой класс! Я ж на второй год остался! Вы тоже на педсовете были, когда меня оставляли!"
– Так и сказал?
– Ну. А что?
336
– Выкрутился... Ну, учителя: во всём нас пародируют. Что дальше-то?
– Дальше... Дальше - больше... Раздаю я листочки к уроку, готовлю всё. Они с Новикова поприкалывались, давай с меня угорать. Смотрю, у меня на спине куча ваты висит, ленточка какая-то и листок на булавке с надписью "Всех забодаю". Я спокоен, как два удава. Себе думаю: "Да, мы вытворяем на уроках, но до них нам далеко". Тут Татьяна, библиотекарь, с Веселовой из начальных классов подрались. Прямо в волосы друг другу пятерни запустили. Все мне: "Выгоните их, Олег Владимирович! К директору отведите! Хорош урок срывать!" Я спрашиваю: "Девочки, вы что не поделили?" Татьяна мне: "Не что, а кого. Она с моим пацаном вчера в клубе танцевала. С Митькой из восьмого "Б". Я ей волосы выдеру, будет лысая на танцы ходить". Обе угорают, все тоже. Я объясняю: мол, девочкам нехорошо драться за парня и так далее. Тут опять Виктор Викторович в дверь: "Петро, ты дашь закурить или нет?!" Класс - опять орать: "Иди у директора попроси! Вали отсюда, второгодник! Олег Владимирович, отведите его в учительскую, мы без вас тихо будем сидеть". Нет, думаю, чтоб я не выдержал и из класса ушёл? Не дождётесь... И тут начали идти опоздавшие. Ну, точно, как наши девки. Только к Шелиховой боятся опаздывать. Сначала Галицкая. Спрашиваю: "Почему опаздываете?" Она: "А что, уже урок начался?.. Я только в зеркало посмотрелась и сразу в класс". Народ кричит: "Пока она себя разглядела в нашем зеркале, полурока прошло! Куда директор смотрит: дежурные зеркало не вытирают!" Потом Максим. Говорит, за тетрадью ходил, с первого урока ещё послали. Ну, понятно, на меня намёк. Бывает, забываю. Но редко. Чего лыбишься?.. Редко, я сказал... Я закипаю, но с вежливость удава прошу сесть на место. Потом снова Валентинов. Шепчет в дверь: "Петро, у тебя ничего тяжёлого нет в руках?.. Нет?.. А рядом?.." Тогда открывает дверь пошире и - громко: "Закурить давай!" Финиш, думаю. Сейчас заругаюсь. Ладно мы - всего один день. А учителя всю жизнь такое терпят. Я бы убивал таких учеников, как я.... Ну, потом вроде дело пошло. Записочками ещё побросались..."
В учительскую вошёл Саша Проценко.
– Тань, пойдём в двенадцатый сходим. Что-то Натаха Андреевна ученика Кравчука выгнала.
– А где он?
– Вон под дверью стоит. Говорит, что не виноват.
337
– Так, обидели бывшего директора школы. Я предупреждал, что Дылда не потянет урок в учительском классе.
– А ты, Олег, - сказал Саша, - иди помоги Катюхе с микрофоном. Скоро линейка.
– Не понял. Ты ж ей пошёл помогать.
– С чего ты взял?
– Она меня звала, когда сюда шёл. Я сказал, что тебя пришлю. Да ты сам догадался.
– Трепло. Иди давай.
Саша и Таня повели Виктора Степановича в кабинет химии и биологии. Вёл он себя, действительно, как ученик: оправдывался, обвинял учительницу в предвзятости, "директора" и "завуча" называл по имени-отчеству. Когда вошли в класс и Саша сказал присутствующим "садитесь", Кравчук запричитал:
– Я говорил, Наталья Андреевна, нельзя детей выгонять с урока! А вдруг я попал бы под машину?! Или стекло бы в школе случайно разбил?!.
– Что тут случилось?
– спросил "директор".