Распутье
Шрифт:
– Венчаться?.. Молодцы. Мы тоже со Светой говорили о венчании...
– Смотри, хорошо подумай. Туда документов не надо, но Бога лучше не обманывать. Это на всю жизнь.
– Сам же сказал, чтоб держался за Свету...
– Вот и подумай: сможешь ли? Бабы-то любят преданно, а вот нам, мужикам, я не очень-то доверяю...
– А ты как настроен? Серьёзно?
– Я - да. У неё ж пацан. Четыре года. Уже привык ко мне. Райка говорит:
348
пусть поживёт у родителей первое время. Дудки. Завтра с утра заберу у тёщи. Раз женился - значит, мой сын. Пацан,
– Узнаю. А где ты будешь их держать?
– У её родителей. У них частный дом, и большой сарай пустует... Ещё уток хочу завести и теплицу сделаю...
– Твоя Раиса что, хочет жить богато?
– Раиса?.. Да ей, кроме нормального мужа, ничего не надо. Ты думаешь, я ради денег?... Просто самому интересно. Ты ж помнишь, я у бабушки, пока жива была, постоянно хозяйством занимался. Русский человек должен на земле работать. Сам же в деревню уехал... Квартиры ещё хотим объединить. Чтоб была трёхкомнатная. Ты в своей делаешь ремонт?
– ... Помаленьку, - Костя ответил не сразу: он задумался, откуда веет запахом черёмухи.
– А про какие долги ты говорил?.. Которые перед венчанием решил отдать?
– Долги есть у всех. Хотя бы чуть-чуть отдать, а то, говорят, счастья не будет... Лену с Серёгой женил...
– Да ты что?!
– Они как всегда: приготовились к свадьбе и поругались. Я поехал к ней. Курит косяк. Я её этой гадостью накормил и - под холодную воду. Говорю: или я тебя сейчас убью, всё равно подохнешь по-собачьи, или у тебя есть шанс выжить - выйти замуж за Сергея... Вразумил. Хорошо живут... Уже вторую неделю... Изменились, ты знаешь? Я по первости к ним каждый день заходил, контролировал... Вообще, всегда считал, что она будет примерной женой. А за Серёгу бояться нечего.
– Так. Чью ты ещё судьбу устроил? Про меня можешь не повторяться.
– Да ничью. Съездил только к той Вале, о которой я тебе как-то рассказывал. Извинился... Большой букет цветов подарил. Сказал, чтоб не судила по мне обо всех парнях...
349
– Ну, ты даёшь! А она что?
– Сказала, что уже простила, хотя рада, что приехал извиниться... Да ты не смотри так на меня. Я о себе забочусь...
– Врёшь, Плежин... О, смотри вниз. Нарисовался, фиг сотрёшь.
– А-а, сам Ушастик Длиннопалович! Смотри, как тачку запирает! Что там внизу, бомбу что ли ищет?!. Эй!! Морда!! Поднимайся скорее, а то брошу что-нибудь тяжёлое на твой лимузин!!
Муравьёв задрал голову, помахал рукой, потом поправил свой клетчатый пиджак и, подхватив свёрток, зашагал к подъезду.
– Пошли встречать, Костик. Девочки! Чебурашка приехал! Тащите водки побольше!
Плежин поднял такой шум, что Рая и Света бросили свою работу - а они уже заново накрыли стол - и тоже вышли в прихожую. Виталя распахнул дверь, и Муравьёву пришлось подниматься по лестнице под взглядами четырёх пар глаз. Он покраснел, но старался держаться солидно.
– Здравствуйте. Много незнакомых лиц, поэтому я представлюсь сам.
– Видал: павлин, - толкнул Плежин Костю.
– Сейчас нам тесно будет от его хвоста.
Муравьёв пропустил насмешку мимо ушей.
– А ты, как я полагаю, жена Виталия Рая. Это хорошо, что ты старше его.
– Дубина! Разве женщинам говорят о возрасте?
Муравьёв только краем глаза снисходительно глянул на Плежина и продолжил:
– Сорокалетним, пятидесятилетним - не говорят. А нам что двадцать один, что двадцать девять - всё равно двадцать. Поздравляю. Вот мой подарок. Можно сразу на кухню: там тостер.
– Правильно: нам всем по двадцать. Проходи, Витя.
– Проходи, Витя, - скривлял Плежин Раису, - а то меня уже тошнить стало
350
от твоей предвыборной речи.
– Перестань смущать гостя. Все к столу!
– Все к столу! А я проверю тостер: мало ли что. Кстати, Костя, а что ты нам подарил? Если коробку презервативов, то забери обратно. Дети - цветы жизни, и я записался в садовники...
Раиса дала мужу хотя и шутливый, но увесистый подзатыльник, а Костя, который засмеялся вместе с Муравьёвым, заметил, что Света покраснела.
– Эх, ты. Они подарили нам целую "Библиотеку семейной жизни".
– Да? А про уток там есть?
– Плежин первым метнулся в комнату, и последовавших за ним гостей встретил радостный возглас.
– Тут есть всё!
– восхитился новоиспечённый муж, листая одну книгу за другой.
– И о сексе, и о домашней птице, и о ремонте квартиры!.. Костик, можно я поцелую Свету за такой чёткий подарок?
– Нет-нет, я тут ни при чём. Подарок покупал Костя.
– Да не в подарке дело. Дело в благодарности... И тебе, Витёк, спасибо. Тоже целоваться не будешь?.. Ладно, расслабься. Ты у меня на свадьбе. Или боишься, владивостокская мафия достанет, машину подожгут?
– Ты, болтун, наливай. Витя, давай я тебе этого салатика положу. Светочка, Костик, вы уж сами разбирайтесь, вы тут, как свои...
– Спасибо, Рая. Костя, давай это...
– Ты думаешь, Витёк?
– Ну, а как же?
– Хорошо. Три-четыре. Горько! Горько! Горько!
Света подхватила и даже захлопала, как ребёнок, увидевший торт.
Плежин подвинулся к жене, неожиданно нежно поправил ей волосы и поцеловал. Все чокнулись и выпили.
Минут через десять начался разговор, который, не прерываясь, продолжался далеко за полночь. Рая усиленно потчевала явно проголодавшегося Муравьёва; тот пил, жевал и всё пытался угадать, где он
351
видел Свету раньше; Света же и Костя переглядывались и едва не прыскали от неожиданно захлестнувшей их весёлости. Разговор вёл хозяин. Он пытался вывести Муравьёва на откровенность, и тот, сначала важничая и напуская тумана, по мере выпитого всё меньше контролировал свой язык.
– ... А что, Светочка, будешь раз в месяц со мной в однодневные ездить. На базаре стоять не надо, у себя в селе заказов наберёшь. Пол-Приморска за счёт Китая живёт...
– Пока что, Рая, я живу не в селе, а во Владивостоке...