Распыление 4. Британский гамбит, или Дело Тёмного Лорда
Шрифт:
– А ты как думаешь? – хитро прищурился наставник.
– Ну… Это может быть предостережение – мол, не суйтесь в наши дела… Попытка запугать – с той же целью.
– Или открытое письмо, которое может прочесть далеко не каждый, – подытожил бвана. – Да ты ищи, ищи…
– Что искать-то?
Ковёр на полу манил своей мягкостью. Так и хотелось завалиться на него, закрыть глаза…
– Что угодно. Какую-нибудь необычную вещь.
– А разве не лучше поискать самого посланника? – я душераздирающе зевнул. –
– Посланник, скорее всего, пребывает на дне Темзы – откуда его и выловит в положенное время полиция, – пробормотал Лумумба, бегло просматривая какое-то письмо. – Его и подняли-то только для того, чтобы затруднить расследование.
– Значит, нужно искать мага. Как в деле Бабы Яги… Привязать магическую ниточку, да и пойти себе по следу.
– Ты забыл, что за пределами посольства пользоваться магией мы не имеем права.
Я загрустил.
– Значит, по старинке? Опрос свидетелей и скрупулёзное выяснение того, что делал покойный перед смертью?
В этот момент раздалось пение ангельско-адских труб – звонили в дверь.
– А вот и первый свидетель, – довольным тоном заявил бвана, вскакивая со стула и сбрасывая на пол кипу бумаг. – Идём, засвидетельствуем.
– Отчего вы решили, что это непременно свидетель?
– От того, что я заставил их нервничать.
– Через Страйка?
– В том числе. Заявив, что собираюсь не просто занять должность, но и принять горячее участие в расследовании смерти предшественника, я взбаламутил здешний тихий пруд.
Распахнув двери в очередную гостиную – на этот раз с розовой лепниной на потолке – бвана крикнул:
– Ваше превосходительство! Впускайте гостя!
– А может, вы хотя бы переоде… – я хотел попенять Лумумбе, что негоже принимать незнакомых людей в домашнем халате, но осёкся. Бвана был при полном параде: во фраке, белоснежной сорочке и с уложенными волосок к волоску бакенбардами. – Научите меня, как это делается, – с завистью просипел я, оглядывая свою затрапезную джинсовую курточку.
– Хорошо выглядеть целый день – искусство не для всех, – фыркнул Лумумба. – Ты еще не дорос. Так что… – он помахал руками, будто развеивал дым, и я стал невидим. – Не шевелись, – приказал наставник. – А так же не чешись, не чихай и не сопи… Сделай хоть раз в жизни вид, что тебя нет.
Я на эти инсинуации отвечать не стал.
– Леди Чейз! – раздался громоподобный голос орла. Он разнёсся по всем комнатам, перекатываясь гулким эхом в зеркалах и каминных трубах, отражаясь от гладкого натёртого пола и сопровождаясь гулким буханьем литавров.
Пару минут ничего не происходило: бвана замер в авантажной позе, опираясь на каминную полку. Я в уголочке прикидывался веником.
Честно старался не сопеть. Но то ли пепла от ямайканского обряда налетело больше, чем следует, то ли трудолюбие английских горничных было сильно преувеличено, но мне захотелось чихнуть. И так захотелось – просто не утерпеть.
Бвана, чуя неладное, страшно зыркнул – он меня прекрасно видел – белыми очами. Я зажал нос. Затем, испугавшись, что этого будет недостаточно, скорчил страшную гримасу. От избытка распиравших меня изнутри чувств присел на корточки. Открыл рот и часто-часто задышал… И тут я увидел свою лапу.
Здоровенную, покрытую короткой тёмно-рыжей шерстью, с крепкими чёрными когтями. Чуть не завизжал от неожиданности, честное слово.
А затем вошла Она…
Нет, это вовсе не было бесплотное видение, эфемерный образ, или элегантный призрак. Вот уж призраком я назвал бы её в последнюю очередь.
Она летела над полом стремительной и энергичной походкой. Глаза её сияли жаждой деятельности и любопытством. Фигура была напоена светом, окутанная ярким, канареечно-желтым платьем, а в тон ему – непокорными, торчащими во все стороны кудряшками цвета соломенного мёда.
– Так вы новый посланник? Очень рада. Ну, не то, чтобы рада смерти Барсукова – он был душкой и хорошим собутыльником, но рада тому, что это – вы.
С места в карьер. Ни здрасьте, ни как дела… Дамочка умела взять быка за рога.
– Я? – только и смог вставить наставник в пулеметную очередь коротких фраз, сказанных хорошо поставленным голосом. Тихий человек счёл бы его несколько визгливым или пронзительным, но зато слова чеканились, как на параде: одно к одному, и все во фрунт.
– Слава летит впереди вас, полковник, – выстрелила новой очередью наша гостья. – Лорд Блэквуд все уши прожужжал. Особенно про Мёртвое Сердце. Честно сказать, я устала от его иезуитских проповедей, и решила узнать всё сама. Слава богу, мы живём в современном мире, когда девушка может проявить любопытство к джентльмену, не вызывая лавины кривотолков. К тому же, наша встреча была просто неизбежна: я – именно та дама, с которой Барсуков танцевал, когда в него всадили кинжал.
– Значит, вы являетесь первой подозреваемой.
Наставника было не узнать. Первый красавец Москвы, любимец дам двух континентов, сейчас мямлил и заикался. Я даже наскоро проверил его ауру: вдруг дамочка применила незаметное, но действенное проклятье? Но нет. Леди Чейз была чиста. В этом конкретном смысле, конечно. А в остальном…
– Это замечательно! – захлопала в ладоши гостья, и я вдруг сообразил, что никакая это не дамочка, а скорее барышня. В смысле, что леди Чейз, при всём пристрастии, можно дать не более девятнадцати лет… – Какое захватывающее приключение! Такого со мной ещё не бывало.