Распыление 4. Британский гамбит, или Дело Тёмного Лорда
Шрифт:
Сверкая взглядом, – совсем, как мальчишка, которому в голову пришла свежая мысль выстрелить из рогатки в окно, и только осталось выбрать – в чьё, – она танцующей походкой пробежалась по комнате. Желтое платье из какой-то очень лёгкой воздушной материи в мелкий белый цветочек так и льнуло к её телу.
Набегавшись, леди упала на кожаные подушки дивана – которые при этом издали удовлетворённое "уфф" – и уставила глаза на наставника.
– Ну давайте, – прикрикнула она приказным тоном. – Допрашивайте меня. И смотрите:
– Извольте… – бвана отлепился наконец от камина и сделал шаг по направлению к девушке.
– Ой, собачка! – бодро спрыгнув с дивана, барышня рванула ко мне. Упала на колени, обхватила одной рукой за шею, а другой принялась тормошить, заливисто хохоча. Не могу точно сформулировать, в какой момент у меня начала дёргаться задняя лапа…
– Это ваш? – вопросила барышня. – А какой он породы?
– Э… Русский мастиф, я полагаю.
– Ух ты! Я о таких не слышала.
– Новая линия. Недавно появилась.
– Замечательно. Значит, одолжите мне его на пару вязок. Это может существенно разнообразить родословные моих сук.
И барышня полезла смотреть мне зубы. Я увидел любопытный, искрящийся смешинками взгляд у самой своей морды… А потом лизнул её в щеку. Не смог удержаться. Щёчка была нежная, с лёгким румянцем и покрыта мягким пушком. Как мозговая косточка.
– Ванька, фу! – крикнул Лумумба. И уже барышне: – Извините его, леди Чейз. Совсем от рук отбился, мерзавец. Вот я его поводком по мордасам…
– Ну что вы, полковник. Я совсем не обиделась, – барышня легко вскочила на ноги, потрепала меня по ушам и направилась к Лумумбе. – Какие счёты между собачниками…
Ниточка слюны из моей пасти провисла до самого пола.
– Итак, вы танцевали с посланником… – начал Лумумба, когда барышня вновь чинно устроилась на диване. – Простите, леди, я бы предложил вам чашечку чаю, но…
– Да, полковник, почему в доме нет слуг? Вы дали им выходной? Когда я бывала здесь раньше, такого не случалось. Я, конечно, за демократию и всё такое, но ведь и совесть надо иметь: оставить совершенно незнакомых с домом людей одних, без помощников…
– Э… Вы имеете в виду совесть покойного Барсукова? – осведомился как можно вежливее наставник.
– Да нет же. Вилликинз! Здешний дворецкий. Я думала, он хорошо знает своё дело. Это лорд Блэквуд порекомендовал Игнату взять английского дворецкого. Понимаете, Британия… – она сделала гримаску – очень традиционная страна. Здесь плохо поддаются новым веяниям, отдавая предпочтение старым, проверенным шаблонам. Без знания традиций в Англии ты – никто. А посланнику, тем более, такой просвещенной державы, как Россия…
– Было просто необходимо влиться в местное элитное общество, – закончил за неё Лумумба. – Я всё понимаю. Но тем не менее, когда мы с помощником – он бросил смущенный взгляд на меня – прибыли, в особняке никого не было. Кроме Его превосходительства, разумеется.
– Признаться, – леди Чейз заговорщицки подмигнула – я его немного побаиваюсь. А вы?
– В определенном аспекте, – туманно выразился бвана. И немного утомлённо продолжил: – Итак, вы танцевали с посланником…
– Да! Бал в честь дня рождения королевы, – оживилась барышня. – Скукотища. Цветы, подарки, чопорные вельможи… Только с Барсуковым и можно было отдохнуть душой. Он пригласил меня на вальс, мы немножко потанцевали… Затем немножко выпили – Барсуков был непривычно молчалив, мне показалось, его гнетёт какая-то забота, какая-то мысль. Потом мы отправились на второй тур, и только я хотела спросить: – колитесь, посланник, что за камень у вас на душе?.. Как он упал. В спине – кинжал, моя перчатка в крови.
– Так вы не видели, кто нанёс удар?
– Ну натурально! Там была давка. Вы не поверите, сколько народу посещает балы у королевы… На танцполе не то, что яблоко – блоха бы не проскочила.
– Ясно, – поджал губы Лумумба. – Значит, опросить свидетелей…
– Все скажут, что ничего не видели, – отмахнулась леди Чейз. – Понимаете, Англия. Все эти лорды, пэры и сэры не признают, что стали свидетелями убийства, даже если будут душить их жен. Причём у них на глазах.
– Стало быть, осмотр помещения…
Я, кажется, понял, почему так злорадствовал инспектор Страйк. Он заранее знал, что нас ждёт.
– А вот с этим я могу помочь, – решительно тряхнула кудряшками леди Чейз. – Так получилось, что у меня при дворе есть кое-какие связи, и… Я вас проведу. Только ночью. Вас устроит?
– Моей благодарности не будет предела, – чопорно кивнул Лумумба.
Я укусил свою подмышку: блохи замучили.
Когда леди Чейз удалилась, клятвенно пообещав, что будет ждать в два часа пополуночи у задней калитки Букингемского дворца, Лумумба снова переоблачился в халат, а меня, слава Макаронному монстру, превратил в человека. Мог ведь и забыть…
– Эта женщина, – задумчиво сказал он, посасывая мундштук.
– Девушка, – поправил я. – Ей на вид не больше девятнадцати.
– Это называется деньги, падаван.
– В смысле?
– В том смысле, что леди Чейз выросла в холе и неге. Она не знает, что такое голод и холод. Не представляет, что значит: чего-то хотеть и тут же это не получить… Годы просто стекают с неё, не оставляя никакого следа. На самом деле, ей немного за тридцать.
– Стало быть, она из тех изнеженных барышень?
– Кто сказал, что изнеженных? Ты видел, как она двигается?
Я прикрыл глаза. Носки едва касаются пола, движения легки и уверенны, но вместе с этим очень скупы…
– Она двигается, как опытный фехтовальщик.
– Вот то-то и оно, – прикрыл глаза Лумумба, и снова повторил: – Эта женщина…
– Очень мило с её стороны было прийти, и рассказать нам о Барсукове, – попытался утешить я наставника, а затем непроизвольно почесался подмышкой.
– Рассказать… – повторил наставник, а затем вскинулся: – Чего ты всё время вошкаешься?