Рассказы
Шрифт:
Потом веселая карусель закружилась опять, и красивый молодой человек, освещенная яркими огнями толпа на базарной площади, дома, стоящие по краям, и весь необъятный мир - все снова завертелось перед глазами беззаботной девушки, все поплыло в одну сторону, а в зеркалах, находившихся справа, все неслось в противоположном направлении. Ей казалось, что сама она единственная неподвижная точка в этой кружащейся, ослепительной, призрачной вселенной и что самое большое, главное во всем этом - фигура ее недавнего собеседника. Каждый раз, когда Анна проходила часть своей орбиты, расположенную ближе к нему, оба, улыбаясь, взглядывали друг на друга,
Когда они снова замедлили свой бег, юноша подошел к Анне и предложил ей прокатиться еще раз.
– Я плачу!
– воскликнул он.
– Эх, куда ни шло - пропадать так пропадать!
Она засмеялась и смеялась так, что на глазах у нее выступили слезы.
– Почему вы смеетесь, милая девушка?
– спросил он.
– Потому... потому что вы ведь ученый, у вас, наверно, много денег, и вы это в шутку говорите.
– Ха-ха-ха!
– засмеялся юноша. Он галантно вынул деньги, и она снова завертелась по кругу.
Глядя на то, как он с трубкой в руках, в грубой куртке и широкополой фетровой шляпе, надетых для прогулки, улыбаясь, стоит среди пестрой толпы, кто мог бы подумать, что это Чарльз Брэдфорд Рэй, эсквайр, молодой юрист, обучавшийся в Уинтончестере, получивший в Линкольнз-инне право адвокатской практики. Участвуя в выездной сессии по западному судебному округу, он случайно задержался в Мелчестере из-за мелкого арбитражного дела - остальные его собратья уже перекочевали в столицу соседнего графства.
II
Дом, о котором говорила девушка, стоял в дальнем конце площади. Это было довольно большое, внушительного вида здание со множеством окон, выходящих на площадь. У окна на втором этаже сидела дама лет двадцати восьми - тридцати. Шторы были еще не задернуты, и дама, подперев голову рукою, рассеянно озирала причудливую картину за окном. В просторной гостиной было темно, но отсветы уличных фонарей ярко освещали ее задумчивое лицо, темные глаза и тонкие нервные губы - лицо, которое скорее можно было назвать привлекательным, нежели красивым.
Мужчина, появившийся откуда-то сзади, подошел к окну.
– Это ты, Эдит?
– спросил он.
– А я тебя не заметил. Почему ты сидишь в темноте?
– Смотрю на ярмарку, - равнодушно отозвалась дама.
– Да что ты? По-моему, одно безобразие - шум, крик! И когда только прекратится эта несносная канитель!
– А мне нравится.
– Что ж, о вкусах не спорят.
Из вежливости он с минуту постоял у окна, затем вышел из комнаты.
Вскоре миссис Харнхем позвонила.
– Анна еще не возвращалась?
– спросила она у служанки.
– Нет, мэм.
– Ей давно пора быть дома. Я отпустила ее всего на десять минут.
– Может, пойти поискать ее, мэм?
– живо отозвалась служанка.
– Нет, незачем. Она послушная девушка и скоро вернется сама.
Однако, когда служанка удалилась, миссис Харнхем встала, прошла в свою комнату, надела плащ, шляпу и спустилась вниз к мужу.
– Я хочу посмотреть ярмарку, а заодно поискать Анну, - сказала она.
– Я за нее отвечаю и должна следить, чтобы с нею ничего не случилось. Ей уже давно пора вернуться. Ты пойдешь со мной?
– Ничего с ней не сделается. Я видел ее на карусели, она болтала со своим молодым человеком. Впрочем, если хочешь, я пойду, хотя я предпочел бы уйти куда-нибудь совсем в другую сторону.
– Ну что ж, ступай, если хочешь. Я пойду одна. Выйдя из дому, она смешалась с толпой, запрудившей
площадь, и вскоре увидела Анну верхом на вертящемся коне. Как только карусель остановилась и Анна спрыгнула наземь, миссис Харнхем подошла поближе и строго сказала:
– Анна, как можно быть такой непослушной? Я ведь отпустила тебя всего на десять минут.
Анна не знала, что отвечать, и молодой человек, отошедший было в сторону, поспешил к ней на помощь.
– Пожалуйста, не сердитесь на нее, - вежливо сказал он.
– Это я виноват, что она задержалась. Она была такая хорошенькая верхом на этой лошадке, что я уговорил ее прокатиться еще раз. Уверяю вас, ничего плохого тут с ней быть не может.
– В таком случае оставляю ее на ваше попечение, - сказала миссис Харнхем, поворачиваясь, чтобы идти обратно.
Однако ей не сразу удалось уйти. Что-то позади привлекло внимание толпы, все устремились туда, и супругу виноторговца так крепко прижали к новому знакомцу Анны, что она не могла двинуться с места. Лица их оказались совсем рядом, и она, так же как и Анна, чувствовала на своей щеке дыхание молодого человека. Им оставалось только улыбнуться этому досадному происшествию, но ни один из них не произнес ни слова, и все трое ждали, что будет дальше. Вдруг миссис Харнхем почувствовала, что ее пальцы сжимает чья-то мужская рука, и по лицу юноши поняла, что это его рука, но она поняла также и то, что он думает, будто держит руку Анны. Вряд ли она могла бы объяснить, что помешало ей рассеять это недоразумение. Не удовлетворившись одним пожатием, молодой человек шутливо просунул два пальца ей в перчатку и стал гладить ее ладонь. Наконец толпа начала редеть, но прошло еще несколько минут, прежде чем миссис Харнхем смогла уйти.
"Интересно, как это они познакомились?
– размышляла она, уходя.
– Анна, право же, слишком вольно себя держит, а он безнравственный, но очень милый".
Слегка взволнованная поведением и голосом незнакомца, а также нежным пожатием его руки, она, вместо того, чтобы идти домой, повернула обратно, спряталась в укромный уголок и стала следить за юной парой. В сущности, подумала миссис Харнхем (почти столь же легко поддающаяся чувству, как и сама Анна), вполне простительно, что Анна поощряет его ухаживания. В конце концов неважно, как она познакомилась с ним. Ведь он такой благовоспитанный, и притом такой обаятельный, и глаза у него такие красивые. При мысли о том, что он на несколько лет моложе ее, миссис Харнхем почему-то вздохнула.
Наконец парочка покинула карусель, и миссис Харнхем услышала, как молодой человек сказал, что проводит Анну до дому. Итак, Анна нашла себе поклонника и, по-видимому, весьма преданного. Он очень заинтересовал миссис Харнхем. Подойдя к дому виноторговца - в это время там было уже довольно пустынно - они постояли минуту-другую в темноте возле стены, где их не было видно, а потом разошлись. Анна направилась к дверям, а молодой человек вернулся обратно на площадь.
– Анна, - сказала миссис Харнхем, подходя к дому, - я все время смотрела на тебя. Мне, право, кажется, что этот молодой человек поцеловал тебя на прощанье.