Рассказы
Шрифт:
– Почему?
Непреодолимое желание поделиться с кем-нибудь своим чувством заставило Эдит сказать правду.
– Потому что я боюсь, как бы мне самой им не увлечься.
– Но ведь этого не может быть!
– Почему ты так думаешь, дитя мое?
– Потому что вы уже замужем, - наивно отвечала Анна.
– Да, разумеется, этого не может быть, - поспешно проговорила хозяйка, радуясь тому, что у нее остается возможность еще два или три раза излить свои чувства.
– А ты пока научись писать свое имя как можно лучше - вот смотри, я напишу его тебе здесь.
VI
Вскоре Рэй написал, чтобы Анна готовилась
Туманным мартовским утром Рэй вышел из наемной кареты, остановившейся у дверей бюро регистрации браков в ЮгоЗападном округе Лондона и учтиво помог сойти Анне и сопровождавшей ее миссис Харнхем. Анна была очень мила в своем модном наряде, купленном с помощью миссис Харнхем, - хотя и не столь мила, как на мелчестерской ярмарке, когда она, еще невинная девочка, одетая в простенькое деревенское платье, сидела верхом на деревянном коне.
Миссис Харнхем приехала утренним поездом; молодой человек - приятель Рэя - встретил их у дверей бюро, и все четверо вошли вместе. До этой минуты Рэй совсем не знал жены виноторговца, если не считать их первой мимолетной встречи, да и теперь, взволнованный предстоящим событием, только наскоро познакомился с нею.
Церемония бракосочетания в бюро регистрации браков длится недолго, но даже за это короткое время Рэй успел почувствовать, что его и спутницу Анны влечет друг к другу какая-то странная, таинственная сила.
Когда с формальностями брака - или, вернее, с закреплением ранее существовавших отношений - было покончено, все четверо в одной карете отправились на квартиру Рэя, только что снятую им в одном из новых пригородов Лондона, - на отдельный дом у него не хватало средств. Здесь Анна разрезала маленький торт, который Рэй накануне купил в кондитерской по дороге из Линкольнз-инна. На том ее деятельность и окончилась. Друг Рэя почти тотчас удалился, и после его ухода "Эдит и Рэй стали оживленно беседовать. Разговор, в сущности, велся только между ними, Анна же, словно смирное домашнее животное, молча слушала, мало что понимая. Рэй, казалось, был неприятно удивлен и смущен ее неспособностью принять участие в беседе.
В конце концов, стараясь скрыть свое разочарование, он сказал:
– Миссис Харнхем, моя дорогая женушка так разволновалась, что сама не своя. Я вижу, что ей надо немного отдохнуть после такого события, тогда уж она сможет облечь в слова те тонкие чувства, которыми она дарила меня в своих письмах.
Новобрачные собирались в тот же день уехать в Нолей и провести там первые дни совместной жизни. Когда приблизился час отъезда, Рэй попросил жену пройти в соседнюю комнату, где был письменный стол, и написать несколько строк его сестре, которая по нездоровью не смогла присутствовать на свадьбе, сообщить ей, что церемония состоялась, поблагодарить за подарок и выразить надежду поближе с ней познакомиться, ибо теперь она также и ее сестра, а не только сестра Чарльза.
– Изложи все это так мило и поэтично, как ты умеешь, - добавил он. Мне очень хочется, чтобы ты ей понравилась и чтобы вы подружились.
Анна немного смутилась, однако покорно отправилась выполнять его просьбу, Рэй же остался беседовать с гостьей. Молодая женщина долго не возвращалась, и муж, внезапно поднявшись с места, пошел за ней.
Войдя в соседнюю комнату, он увидел, что Анна с глазами, полными слез, все еще сидит, склонившись над письменным столом. Рэй с интересом взглянул на лежавший перед ней лист бумаги - ему хотелось полюбоваться тем, с каким тактом жена его выразит свои добрые намерения в столь деликатных обстоятельствах. Каково же было его изумление, когда вместо письма он увидел несколько бессвязных строк, нацарапанных почерком восьмилетнего ребенка.
– Анна!
– вскричал он, глядя на нее остановившимся взором.
– Что это значит?
– Это значит... это значит, что я лучше не умею.
– Что за вздор!
– Не умею!
– упрямо повторила она, горько плача.
– Я... я не писала этих писем, Чарльз! Я только говорила ей, что писать. И то не всегда! Но я научусь, я быстро научусь, мой милый, любимый муженек! Ты ведь простишь меня за то, что я тебе раньше не сказала?
Опустившись на колени, она робко обняла его и прижалась к нему лицом.
С минуту он стоял неподвижно, потом поднял ее, резко повернулся и, закрыв за собою дверь, вошел в гостиную, где сидела Эдит. Та уже почуяла недоброе, и оба пристально посмотрели друг на друга.
– Правильно ли я понял?
– спросил он с каким-то тупым спокойствием. Это вы писали за нее письма?
– Иначе нельзя было, - отвечала Эдит.
– Она диктовала вам все, что вы мне писали?
– Не все.
– В сущности, очень мало?
– Да, очень мало.
– Значит, большую часть этих строк, что я получал каждую неделю, вы писали по собственному своему разумению, хотя и от ее имени?
– Да.
– А многие из этих писем вы, может быть, писали, даже не советуясь с нею?
– Да.
Отвернувшись от нее, он прислонился к книжному шкафу и закрыл лицо руками. При виде его отчаяния Эдит побелела как полотно.
– Вы обманули, погубили меня, - бормотал он.
– Ах, не говорите так!
– в тоске воскликнула она и, вскочив со стула, положила руку ему на плечо.
– Я этого не вынесу.
– Вы меня обманули и таким путем овладели моим сердцем! Зачем вы это сделали? Зачем?
– Вначале я пожалела ее. Я пыталась спасти простодушную девочку от грозившей ей беды! Но я должна признаться, что продолжала эту переписку, потому что она доставляла мне радость.
Рэй поднял глаза.
– Почему это доставляло вам радость?
– спросил он.
– На такой вопрос мне не должно отвечать.
Под его пристальным взглядом губы ее вдруг задрожали, она опустила полные слез глаза. Отвернувшись, она сказала, что ей пора на поезд, и попросила сейчас же вызвать карету.