Рассказы
Шрифт:
Сам я купаюсь последним, когда экипаж уже сидит за столами и гоняет чаи, и мне не о чем волноваться.
А потом я пью чай на ростах.
Если вы никогда не пили густой, черный, обжигающий чай
Красота же, только море, как шелк, дышит — эх-ма!
Не любил Туман только крыс и кошек.
Скажешь ему: «Крыса!» — у него шерсть дыбом и в глазах огонь. Крыс он на ходу перекусывал, а кошек гонял.
Однажды я подобрал в городе котенка и принес его на корабль.
— Смотри, Туман, — сказал я ему, — это теперь НАШ котенок, так что прошу любить.
Вначале Туман просто терпел присутствие ненавистного племени, а потом они подружились.
Котенок падал пару раз за борт, его доставали, и Туман его вылизывал.
Когда мы встали в ремонт, то рабочие завода стали жаловаться и требовать, чтобы собаку с корабля убрали, и Туман отправился в ссылку.
Мы пристроили его на Баутинский дивизион, уходивший до осени на восточный берег. Я ему все объяснил, и он там исправно нес караульную службу по охране складов, пока в Баутино не зашло гидрографическое судно, следующее в Баку.
Туман подождал времени отхода и, когда уже убирали трап, пулей проскочил на борт, убежал, забился куда-то в самых низах и не вылезал до входа в базу.
Но как только показался родной порт, он вылез наверх, устроился на носу, где смотрел, не отрываясь, на приближающийся берег, скулил и оглядывался на людей, мол, скорей же!
Судно еще не ошвартовалось, как он стремглав спрыгнул на пирс и помчался к нам на корабль.
Ворвавшись на борт, он визжал, вертелся и всех обслюнявил, а потом очень долго что-то рассказывал, подвывая: вот, значит, несладко мне пришлось.
Тумана, как и настоящего моряка, сгубила любовь.
На старости лет он влюбился в одну собачью дамочку и стал к ней бегать.
Как-то он не вернулся.
Говорили, что видели, как он погнался за машиной, желая произвести впечатление на подружку, и попал под колеса.
Мы его искали, чтоб похоронить, но не нашли.
Хочется думать, что все это враки, и живет он где-то в совершенной любви.