Расследованием установлено…
Шрифт:
— Проще простого. Составили бы акт о получении аппарата, сантехники и инструментов — вот тебе и приходный документ.
— Ну а как вы, Сухачев, сами оцениваете свои действия?
— Конечно, поступил неправильно, легкомысленно, Понимаю, что придется ответить перед судом. Ну что ж… отвечу. Только у меня одна просьба това… гражданин следователь. Если можно, разберитесь с моим делом побыстрее…
— Это во многом зависит от вас.
— Мне скрывать нечего: что сделал, то сделал… И, если можно, свидание бы с женой…
Дальнейший
«Да, — подумал он, — не очень много получил я от этого допроса по сравнению с моим предшественником.
Все так просто… и вместе с тем так непонятно…»
Сухачев вернулся в камеру. К счастью, Иван Иванович спал и не приставал со своими расспросами и советами. Сухачев бесшумно лег на свою кровать, закрыл глаза и начал перебирать в памяти обстоятельства только что закончившегося допроса.
«В целом неплохо, — подумал он. — Все выглядит весьма правдоподобно. Ванклифена допрашивать они вряд ли будут, да если и будут, то, надо полагать, говорить о фонде не в интересах фирмы. И что о Ваулине ни слова не сказал — тоже правильно: он еще может пригодиться. А кто звонил по телефону из Ленинграда — не помню. Дел-то было выше головы, где тут помнить про какую-то сантехнику или инструменты…» Он успокоился и неожиданно заснул сном человека, у которого все неприятности позади.
Волков положил перед собой лист бумаги, приготовил ручку (мало ли придется что-либо записать) и набрал номер начальника судового отдела Ваулина.
— Судовой отдел, — ответил приятный женский голос.
— Попросите, пожалуйста, к телефону Романа Михайловича.
— Простите, а кто его спрашивает?
— Моя фамилия Волков, — ответил следователь. Называть свою должность секретарю, наверное, не было необходимости.
— Вы из «Судоимпорта»?
— Нет, из другой организации.
— Одну секундочку.
Однако прошло около минуты, прежде чем в трубке раздался недовольный голос:
— Да!
— С вами говорит старший следователь УГКБ Волков. Мне нужно сегодня побеседовать с вами.
— А по какому вопросу?
— Это я вам объясню при встрече.
— Когда?
— Сегодня, в семнадцать часов.
К сожалению, на шестнадцать часов назначено совещание у начальника пароходства. За час не управимся. Давайте перенесем это дело на завтра.
— Исключается. Встретимся сегодня в восемнадцать часов.
— После окончания рабочего дня? — В голосе Ваулина прозвучала нотка искреннего удивления.
— Да.
— Хорошо. Буду. Давайте адрес…
Волков был готов к допросу. Однако Ваулин не появлялся. В 18 часов 15 минут следователь
Ваулин появился в кабинете двадцать минут седьмого.
— Извините за опоздание, — сказал он, — задержался на совещании.
Следователь холодно пожал протянутую руку, предложил сесть.
Это был высокий представительный мужчина в больших роговых очках на крупном, тщательно выбритом лице. Коричневый костюм из добротной ткани, прекрасно сидевший на нем, был хорошо выглажен. В пышной, зачесанной назад шевелюре уже виднелись седые волосы. Во всем его облике — и в манере держаться, и в осанке, и в разговоре, и в каждом жесте — чувствовался начальник, руководитель.
Как ни старался Ваулин подавить в себе этот совершенно неуместный, неподобающий, да и просто вредный в этой обстановке вид, он все равно ничего не мог с собой сделать.
И вместе с тем за всей начальственной вальяжностью опытный взгляд следователя замечал некоторую нервозность. Это было заметно и по тому, как Ваулин вытирал вспотевшие руки белоснежным носовым платком, и по тому, как он, закурив с разрешения следователя, стал жадно затягиваться сигаретой, и по тому, как он машинально сгибал и разгибал канцелярскую скрепку, невесть какими путями оказавшуюся у него в руках. Впрочем, это ни о чем не говорило: многие, даже самые честные люди, волнуются, давая свидетельские показания в кабинете следователя.
Волков еще до встречи с Ваулиным поинтересовался, что он из себя представляет. Сын крестьянина из далекой Башкирии, вуз в Ленинграде, прошел все ступеньки инженерной работы — и вот начальник судового отдела. «Типичная биография», — подумал про себя следователь.
— Очевидно, вы вызвали меня в связи с делом Сухачева? — начал Ваулин, демонстрируя следователю свою осведомленность.
— Да, вы не ошиблись. Что вам известно о незаконной перевозке на сухогрузе через государственную границу электросварочного аппарата ТИГ-10, двух комплектов сантехники фирмы «Орас» и двух наборов инструментов «Блэк энд Дэккер»?
— Мне известно только то, — отвечал Ваулин, прямо глядя в глаза следователя, — что несколько дней тому назад эти предметы были задержаны при таможенном досмотре, что никаких сопроводительных документов на эти вещи нет и они не зарегистрированы в грузовой декларации. Знаю также, что позавчера по прибытии теплохода «Алексей Толстой» старший приемщик Сухачев Владимир Иванович при выходе с теплохода был задержан.
— Скажите, пожалуйста, обращались ли вы к Сухачеву, когда он работал на верфи «Гунарсен», с просьбой выслать электросварочный аппарат, инструменты и сантехнику?