Расследованием установлено…
Шрифт:
Допрос шел в кабинете начальника отдела. За столом расположился с бланком протокола допроса Волков. Начальник отдела вышел из-за стола и предложил Дэвиду Шварцу сесть за маленький столик.
— Здравствуйте, господин Шварц! — начал начальник отдела. — Мы весьма сожалеем, что побеспокоили вас. Но, сами понимаете, у каждого свои дела.
— Чем могу быть полезен? — сухо сказал Шварц, который без энтузиазма воспринимал происходящее. — По-моему, я не нарушил никаких советских законов.
— Конечно, нет. Я хочу разъяснить вам, что мы пригласили вас сюда для допроса в качестве свидетеля. Поэтому никаких разговоров о каких-то
— Тогда, извините, при чем здесь Комитет государственной безопасности и почему я здесь?
— Сейчас отвечу. Вам знаком советский инженер-приемщик Сухачев?
— О, конечно. Мы почти три года работали, как это говорится у русских, рука об руку. Прекрасный инженер.
— Так вот, советские компетентные органы установили, что он допустил ряд нарушений, которые, в частности, причинили ущерб и вашей верфи.
— Никаких претензий к господину Сухачеву, в том числе и материального характера, мы не имеем. Повторяю, господин Сухачев, по нашему глубокому убеждению, хороший инженер и опытный работник.
— Но некоторыми своими действиями он вынудил вас к неоправданным финансовым затратам.
— Мне об этом ничего не известно.
— Буду откровенен: речь идет об отгрузке на советский сухогруз сварочного аппарата ТИГ-10, двух комплектов сантехники фирмы «Орас» и двух наборов инструментов «Блэк энд Дэккер».
— Мне известно, что ваша сторона интересовалась этой отгрузкой, но вы, наверное, знаете официальный ответ фирмы.
— Мне знаком официальный ответ фирмы. Но ведь здесь происходит не обсуждение очередного контракта, а допрос вас в качестве свидетеля. Надеюсь, вы не забыли, что в начале допроса следователь уведомил вас в соответствии с советским законом об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний. Мне хотелось бы порекомендовать вам быть более искренним с нами. Советский Союз очень заинтересован в развитии взаимовыгодных отношений между нашими странами, и в частности с вашей фирмой. Но мы не можем заключать контракты и продлевать визы тем представителям фирмы, которые неуважительно относятся к нашим порядкам и к нашим законам. Мы хотим иметь дело с честными людьми…
Поскольку начальник не поставил перед Шварцем очередной вопрос, тот не торопился давать показания. Начальник же считал, что небольшая пауза не повредит. Надо же господину Шварцу обдумать ситуацию.
Прошло несколько томительных минут, прежде чем Шварц нарушил молчание:
— Видите, в чем дело. Наши системы очень различны, и подходы к решению тех или иных проблем тоже разные. То, что у нас называется обычным деловым сотрудничеством, у вас рассматривается чуть ли не как преступление, как это по-русски… взяток… нет, взятка. Для вас, наверное, будет удивительным и непонятным, но сотрудничающая с нами одна пароходная фирма в прошлом году вручила президенту нашей фирмы презент — бесплатную путевку на круиз вокруг Европы. И все это восприняли как должное. У вас же это оценивается как черт знает что.
— Мне хочется попросить вас держаться поближе к Сухачеву, — заметил
— Все, что я говорю, имеет самое непосредственное отношение к господину Сухачеву. Господин Сухачев — талантливый инженер, и он неоднократно рекомендовал верфи блестящие технические решения, за которые фирма весьма ему благодарна. И если хотите… — Тут Шварц неожиданно замолчал. Следователь заметил, что его руки крепко сжали край стола, Шварц облизал засохшие губы, наконец отпустил край стола и продолжал: — И если хотите… Я честный человек… Это был подарок фирмы господину Сухачеву. А поскольку у вас это очень осуждается, а мы не хотели господину Сухачеву плохого, то в своем официальном ответе фирма не сочла нужным акцентировать внимание на этом, откровенно говоря, несущественном вопросе.
— Позвольте спросить вас, — обратился к Шварцу следователь Волков, — а как подобного рода поощрения, или презенты, как вам угодно будет называть, отражаются на делах фирмы?
— Самым обычным путем. Счета за товары приобщаются к отчетам соответствующих сотрудников и по решению руководителя подразделения списываются на производственные расходы. Дело в том, что правление акционерного общества ежегодно проверяет финансы фирмы. Поэтому мы должны все расходные документы держать в полном порядке. Ну как вам объяснить? Представим себе совершенно невероятное. После нашей беседы, извините, допроса, я приглашаю вас в ресторан. Счет из ресторана будет приобщен к моему отчету, и если правление не увидит в этом излишней расточительности, эта сумма будет мне возмещена…
Допрос Хейнца Силлинга был более трудным. Хейнц сердился, говорил, что не понимает переводчика, отрицал очевидные факты… но потерять советские заказы он совсем не хотел. В конце концов он подтвердил то, что сказал Дэвид Шварц. И самое главное — в своих показаниях дал письменное обязательство выслать в Советский Союз копии всех счетов и других платежных документов, отражающих расходы фирмы по «выражению признательности инженеру-приемщику Сухачеву за хорошую работу по координации строительства судов для Советского Союза».
Через две недели эти документы лежали на столе у следователя Волкова. Ни следователь, ни начальник следственного отдела не ожидали, что сумма будет столь значительной — более тридцати тысяч рублей в переводе на советские деньги.
Конечно, нельзя было представить себе, чтобы фирма тратила такие суммы только потому, что хотела выразить признательность Сухачеву за хорошую работу. Ясно, что фирме были выгодны определенные действия приемщика Сухачева и она за эти действия хорошо платила.
Поэтому следователь был вынужден погрузиться в проверку деятельности Сухачева по приемке строившихся для Советского Союза судов. А ведь это десятки и сотни сложнейших вопросов: тут и содержание контракта, и проектирование, и приемка отдельных узлов, и порядок расчетов, и испытания механизмов и швартовные испытания, и многое-многое другое. К тому же отклонения от нормального порядка обычно вуалируются заинтересованными лицами. С этим тоже надо считаться. И не надо забывать, что человек, который должен во всем этом разбираться, не кораблестроитель, не специалист в области внешнеэкономических связей, не бухгалтер, а юрист, который прежде чем приступить к этой работе, должен сам изучить очень и очень непростой порядок строительства судов и расчетов за это строительство.