Рассвет над океаном
Шрифт:
— Не отвлекайтесь на меня, доктор Гаусс! — доносится голос Моники. Похоже, я снова ответил невпопад. — Я вижу, что вам не до того!
Она продолжает улыбаться, но в улыбке появляется сожаление. Так теперь тоже будет всегда: разочарованные улыбки славных женщин, знающих, что мне не до того. У Мии, конечно, будут мужчины. Однажды она выйдет замуж за кого-то из них… Не надо! Не думай об этом сейчас, у тебя сейчас одна задача — хорошо сделать свою работу! Времени её переделывать совсем нет.
Вернувшись в свою комнату, достаю и ставлю на стол пробирку с Мииной кровью, нахожу другую — для своей. Эмили, Итен, майор Чарльз… Я не предполагал, что мне придётся ещё раз пройти этот путь. Три часа на подготовку и четыре — на ожидание результатов. Ровное гудение умной машины, переводящей слова, зашифрованные в генах, на понятный человеку язык, вводит меня в транс. Вскоре я ловлю себя на том, что повторяю, как молитву: «Отрицательный! Отрицательный!»
26. Мисс Паркер. 12 апреля, пятница, середина дня
Всё-таки я простудилась. Слишком много гуляла под дождём. Слишком долго сидела на верхней палубе, карауля Джарода нынче ночью. Дышать трудно, всё тело ломит, похоже, поднимается температура. Мутит, во рту скверно. Не нужно даже прикидываться больной, чтобы сбежать домой. Но сегодня я должна быть здесь. Должна дождаться, когда придёт Сидни. «Звонил Джарод, — скажет он, — и просил передать тебе: чудес не бывает. Как ты думаешь, что он имел в виду?» Я так ясно представляю себе его слова, словно уже их услышала. Приходится смотреть на часы, убеждаясь, что время «Х» ещё не наступило.
Ночь губкой впитала остатки моих сил. Я едва шевелюсь. Мир вокруг — плоский, как газетная иллюстрация. «Прощальный подарок Центра мы понесём вместе!» — эти слова действительно были сказаны. Я не одна больше. Не одна! Кто бы он ни был, брат он мне или нет, он возьмёт меня за руку и проведёт над пропастью. А что, если наплевать на всё и… Ничего не выйдет, Паркер. Ты не сможешь — наплевать. И он не сможет. И вы оба это знаете.
Стрелки часов движутся так медленно, словно прорубают антарктический лёд. Мне нужна передышка. Запираю дверь в кабинет и укладываюсь на диван. Камера. А что камера? Пусть смотрят. Поворачиваюсь к ней спиной и закрываю глаза.
Ярко освещённая комната. Я лежу на столе, похожем на операционный. На мне рубаха из грубой ткани, не прикрывающая коленей. Вдруг рядом со мной появляется Джарод, в чёрной водолазке и в чёрной куртке, блестящей от дождя. «Мия, — произносит он и проводит кончиками пальцев по моей щеке, — мы так долго этого ждали!» Нависает надо мной, наваливается на меня. Покрывает поцелуями мои лицо и шею. Его горячие ладони гуляют по моему телу. Он не должен этого делать, нам нельзя! Но тёмная и жаркая волна уже поднимается во мне. «Уходи! Уходи!» — твержу я, а сама отчаянно за него цепляюсь. «Сестрёнка!» — выдыхает он, раздвигая мои ноги. И тут я понимаю, что это не Джарод, а Лайл! В ужасе я отталкиваю его, ударяю коленом в пах, зову на помощь. Кричу: «Папа! Папа!» «Ты звала меня, ангел?» — раздаётся знакомый голос. Но это не папа, а Рейнс. Он раскрывает мне объятья. А вместо рук у него — чёрные перепончатые крылья.
Просыпаюсь в испарине и сажусь. От резкого движения темнеет в глазах, сердце заходится, во рту пересохло. Какая муть мне снится! Надо же, я спала целых пять часов. Лучше, правда, не стало. Смеркается. Не зажигая света, нахожу расчёску в ящике стола, приглаживаю волосы. Пью воду, она кажется обжигающе холодной. И отправляюсь на поиски Сидни. Может, он уже приходил и наткнулся на запертую дверь.
Обнаруживаю его у Брутса. Оба смотрят в экран компьютера и переглядываются, улыбаясь.
— Как ты вовремя! — заметив меня, говорит Сидни. — Только что звонил Джарод.
Мне положено вскинуться и спросить, откуда он звонил. Но я не в состоянии играть свою роль и молча жду продолжения.
— Мы пытались отследить звонок. Он был сделан из Мэна или из Орегона, — пожимает плечами Брутс.
— Практически одно и то же место! Чего он хотел?
— Просил передать тебе привет, — усмехается Сидни. — И сказать, что чудеса — бывают!
— Что?..
Конечно, мне послышалось!
— Чудеса бывают! — повторяет доктор с расстановкой. — Как ты думаешь, Паркер, что он имел в виду?
— Понятия не имею!
Чудеса бывают. Чудеса бывают! Чудеса бывают!!!
Этого быть не может!
Только так и должно быть!
Я сейчас умру от счастья и облегчения!
Вылетаю в коридор и бегу к себе. Прочь, прочь отсюда! Прыгнуть в машину, и…
— Куда спешишь, сестрёнка? — Лайл ловит меня за рукав.
Пытаюсь стряхнуть его руку, но безуспешно. Испортить минуту разговором с ним?!
— Папа интересуется, где твой недельный отчёт? Он ждёт тебя уже полдня!
Проклятье, отчёт! Я совсем про него забыла!
— Передай своему хозяину: поговорим в понедельник!
— Ну нет, Паркер, так не пойдёт! Не ты устанавливаешь правила!
Цепко ухватившись за мой локоть, он тянет меня за собой и впихивает в кабинет к Рейнсу.
«Папочка» смотрит выжидающе и постукивает по столу. Его пальцы движутся, как паучьи лапы. Меня вот-вот стошнит! Лайл по-прежнему держится за мой рукав.
— Отцепись, гадёныш! — мне, наконец, удаётся высвободиться. — И встань подальше, от тебя воняет псиной.
— Дочь моя, как ты разговариваешь с братом? — шипит и булькает Рейнс.
— Не знаю, кто мне он, а я тебе не дочь! — выкрикиваю я.
И осекаюсь. Но уже поздно!
— Что ты сказала? Повтори.
— Я тебе не дочь…
Рейнс нажимает кнопку вызова. Два его чистильщика тут же появляются в дверях.
— Проводите мисс Паркер в лабораторное крыло! — распоряжается он.
27. Джарод. 13 апреля, суббота, середина дня
Я глазам своим не поверил, когда увидел результаты! Не над чем было раздумывать и нечего высчитывать: между Мией и мной родственных связей меньше, чем между доктором Сундквист и её аспирантом-эфиопом. Пол поехал куда-то вбок, я едва успел сесть — ноги подкосились. С того момента, как я узнал обстоятельство, которое Мия — бедная, что ей пришлось вынести! — узнала на два дня раньше, я запрещал себе надеяться. Приучал себя думать, что общего будущего у нас нет. Похоже, мне это удалось, потому что теперь я просто не понимал, что делать со свалившимся на меня счастьем. Держал его перед собой, как огромный хрустальный шар, заглядывал в мерцающую глубину и боялся дышать. Мы будем вместе, она моя, она меня любит! Невероятно.