Растяпа. Во всем виноваты шахматы
Шрифт:
Я повернулся к «пескарям» и сказал достаточно громко и убедительно, чтобы меня все услышали:
– С козлами не пью.
Женька Пилат встрепенулся:
– Где козлы? Кто козел?
И вскинул орлиный взор, ноздри раздул, расправил богатырские плечи. Ему ведь хочется отработать беляши, не отходя далеко от очереди.
– Вон туда посмотри, – кивнул я на столик четырех «пескарей». – Вот кто из них сейчас встанет, тот и козел.
Пилат хищно сдвинул брови, вглядываясь в оторопевших мужиков – ну?
Никто не поднялся. Ногинов проглотил дерьмо, которое я ему сунул прямо в пасть, и убедил меня окончательно, что он либо слишком тупой, либо напрочь чокнутый, особенно когда выпивший. А остальные с беспокойством поглядывали то на него, то на меня…
Замечательное окончание партии!
Но это была не последняя радость того дня. Во время концерта художественной самодеятельности меня разыскала красносельская мисс шахматы, а может, и всей спартакиады. Опять этот милый взгляд, полный интереса, говорящий о том, что я девушке любопытен.
Она представилась Оксаной Сусловой и поведала, что очень хочет поднять свой уровень игры в шахматы – не смогу ли я ей в этом помочь?
– Наша Лена из команды увельской играет здорово.
Девушка пожала плечами:
– Я подходила к ней. Она что-то буркнула и отвернулась.
– А Маненков, победитель турнира?
– Я познакомилась с ним, телефон записала. Вы не дадите мне свой?
Все верно – чем больше вариантов, тем больше шансов.
– Запишите домашний.
Оксана достала блокнотик из дамской сумочки и присела на лавочку – я рядом . Её глаза потеряли приятный блеск, стали серьезными – так мне показалось. Записав мой номер телефона, мисс спартакиады задумчиво проговорила:
– А вы бы смогли меня обучать по телефону?
– Что вы хотите узнать? Честно признаться, я не изучал шахматы как науку – просто много играл. Я могу быть только партнером на партию и вряд ли смогу обучить вас каким-нибудь новым премудростям. Читайте книжки – всему научитесь и мне расскажите
Она снова удивленно посмотрела на меня:
– Вы это серьезно?
– Да. У меня до шахматных книг руки никогда не доходили. А вот Маненков читает и штудирует известные партии чемпионов. И смотрите как преуспел – за неполный год из грязи в князи выбился.
– А вы, стало быть, ему уступили, – заметила Оксана. – Не жалко короны чемпиона?
– Конечно, жалко. Только пришел я к выводу – тот, кто изучает опыт других, ничего не придумает сам.
– А вы хотите что-то открыть или изобрести? – она поднялась с лавочки и встала напротив меня. Показалось, что она хочет дотронуться до моего лица. А я взгляда не мог оторвать от стройных, приятной полноты ног и прикидывал на сколько выше колен край её юбки – пять сантиметров? десять? пятнадцать? … и забыл офицерский этикет – нельзя сидеть в присутствии стоящей дамы.
– Готова поспорить, что у вас уже есть какие-то открытия, – сказала она, глядя на меня сверху вниз.
– Несколько, – признался я.
– Не поделитесь?
– Конечно, но как-нибудь в другой раз.
– Заинтриговали. Я вам обязательно позвоню.
– Буду ждать.
Пока все идет неплохо. Только мне надо время, чтобы разобраться с потоком бурлящих мыслей. Возможно, в жизни моей появилась новая девушка…
Она позвонила на следующий день. Но к тому времени в голове моей уже был полный порядок и план совращения.
– Здравствуйте, Оксана! Как приятно слышать ваш голос.
Она, наверное, была не прочь поболтать на эту тему, но ей не терпелось сообщить последние новости:
– Позвонила Маненкову, но тот отказывается быть моим тренером – говорит не чувствует в себе педагогических наклонностей. Вы что скажите?
– Все, что прикажите. Должен признаться, со вчерашнего дня только о вас и думаю. Считайте меня вашим поклонником.
– Вы что, влюбились в меня?
– Сказано мелко – я обожаю вас.
Ей понравилось мое признание, но она затеяла игру в капризную девочку:
– Ну, почему меня все только обожают? Хоть бы кто-нибудь, ну, хоть раз – влюбился по-настоящему.
– Хорошо. Как прикажите – я люблю вас, Оксана.
– Ну, не знаю. А как же шахматы?
– Одно другому не помешает.
– Все так хорошо, и никаких забот, – усмехнулась она в трубку неведомо чему.
Потом мы закончили разговор. Она пообещала назавтра приехать в Увелку, я – её встретить и быть к услугам. Оксана работала библиотекарем в Каменском сельском доме культуры. А за Красноселку играла в шахматы потому, что прописана – там у неё есть комната в общежитии, а еще сын, мама и бабушка.
Я ничего не рассказывал ей о себе. Слушал новую знакомую и понимал – ну ладно, шахматы это одно, но есть что-то еще, что влечет меня к ней, а её, возможно, ко мне. Думаю, это не просто желание перепихнуться, все гораздо глубже. Быть может, мы уже полюбили друг друга? И уважительные нотки в диалоге, это не просто продукт воспитания – это позывы наших душ. Понимаете, что я имею в виду?
Я так истосковался по большому и настоящему чувству к женщине, что прямо сейчас готов был любить – носить на руках, дарить цветы, говорить и делать всякие глупости. Мне даже страшно становится от того, насколько я этого хочу. Господи, вразуми раба своего в конце пятого десятилетия жизни! Иначе он… то есть, я сойду с ума.
У Оксаны были дела служебные в конторе Увельской ЦБС (кажется, так называется сия канитель). Я встретил её на улице, и мы отправились на стадион. Она хотела сыграть со мной в шахматы, а я мечтал с ней переспать – любовь высокая любовью, но куда деться от плотских желаний?
– Вы расскажете о своих открытиях? – спросила она.
– О, это целые романы и практически по каждому случаю. Как-нибудь на досуге, а сейчас времени мало и хочется слушать вас.
– Почему только меня? Расскажите, чем вы живете… Чем занимаетесь?