Ратибор. Окталогия
Шрифт:
Вот и сегодня в «Тихой заводи» оказалось, как обычно, шумно: бряканье кружек о стол, перезвон монет да глухой стук брошенных игральных костей регулярно разбавлялись нетрезвыми выкриками чего-то не поделивших между собой постояльцев, хмельными отрыжками уже набравшихся посетителей да глупым хихиканьем девиц самого что ни на есть наилегчайшего поведения.
Уже смеркалось, когда жалобно скрипнула входная дверь и в «Тихую заводь», привычно пригибая голову, зашёл Ратибор. Из оружия при нём имелись пара чеканов да любимый нож, широкое, острое как бритва лезвие которого по длине не уступало доброму мужскому локтю. Секиру опытный рыжебородый воин решил с собой не брать; ежели чего, в замкнутом пространстве
Только сейчас матёрому бойцу, наконец, посчастливилось вырваться из дома, с горем пополам «отбившись» от всё никак не хотевших отпускать его Душенеги, Марфы и Власты. И лишь когда все три барышни под недовольное сопение юной валькирии занялись рукоделием, Ратибору в конце концов удалось удрать из родной избухи, ведь имелась у него пара-другая дел, не терпящих отлагательств. В первую очередь, конечно, нужно заглянуть к Святославу в терем, но молодой богатырь успел разузнать ещё на въезде в град при возвращении, у скучающих стражников на вратах, что в набег разбойничий за купцами заморскими никто покамест не отчалил и в ближайшие день-два не собирается, а посему князь может и обождать в таком случае. Ведь было у могучего исполина ещё одно дельце, которое требовалось уладить как можно скорее: сам себе Ратибор старался не признаваться в этом, но ощущал он внутри некую смутную вину за повадившихся заглядывать в гости к Благане лиходеев; нутром чуял рыжеволосый гигант, что как-то связаны между собой заказы на его черепок и головёнку седой ведуньи. Посему перво-наперво, конечно, требовалось на корню пресечь, как ёмко выразился Мефодий, это «безобразное безобразие» с неуклюжими попытками всякой погани оттяпать седую маковку уважаемой целительницы. Ну и ниточка у него, наконец-то, имелась вполне себе осязаемая: как знать, глядишь, коли потянуть за неё осторожно, клубок и развяжется! Единственная проблема заключалась в том, что как раз такое слово, как «осторожно», знакомо было дюжему ратнику лишь понаслышке…
Когда Ратибор ввалился в «Тихую заводь» и остановился на пороге, с прищуром осматриваясь, на него поначалу даже никто внимания не обратил, что полностью его устраивало; уже практически битком заполнившему зал гуляющему люду оказалось не до вновь прибывшего. Лишь сидящие недалече у входа тёмные личности, намётанными взглядами оценив по достоинству впечатляющую стать и габариты заявившегося в заведение могучего русича, правильно решили, что лучше чуть подвинуться, давая дорогу столь мощно сложенному бойцу, чем оказаться у него на пути. «Кого-то, кажись, сегодня опять вынесут вперёд ногами», – лишь меланхолично пронеслось в их, уже затуманенных хмелем головах.
– Здравия, Вышемир! – уверенно разрезая широкой грудью снующий туда-сюда плотный поток мельтешащих завсегдатаев, Ратибор неспешно подошёл к барной стойке и с лёгкой улыбкой посмотрел на трактирщика «Тихой заводи», крепкого ещё мужчину лет пятидесяти – пятидесяти пяти на вид, с волевым, изрезанным морщинами лицом. Был он среднего роста, но довольно широк в плечах и коренаст. Видно, совмещение работы кабатчика и вышибалы держало в тонусе и расслабиться да зарасти жирком особо не позволяло. – Давненько я у тебя, старый ты конь, не появлялся! Лет пять уж точно в эту дыру не забредал… Квасу мне кружечку сообрази, будь добр! Только отборного, а не той дряни, которой обычно ты бедолаг у себя тут травишь… – по стойке в сторону содержателя харчевни покатился серебряный кругляшок.
– Да чтоб тебя!.. Нечисть какая, что ль, принесла… – вместо приветствия прогудел смурно Вышемир и ошарашенно уставился на рыжебородого витязя, машинально при этом сграбастав монету. Лицо его аж посерело при виде Ратибора. – Нет кваса, уж не серчай! Как ты перестал ко мне хаживать, так я и прекратил его заказывать! Не пользуется популярностью у местных пьянчуг твой напиток любимый… Им, вон, медовухи аль винишка с пивом подавай! А то ишь, кваску захотел… Ты молока ещё попроси!
– Смотрю, ты «рад» лицезреть мою рожу, сварливый самец овцы, точно так же, как и я твою, – хмыкнул добродушно молодой богатырь. – Напитка богов накапай мне тогда чарку. Только лучшего, что у тебя имеется, а то избаловался я малость у Феофана…
– Вот и дальше сидел бы у него, чего припёрся сюда, буянец рыжегривый… – Вышемир тоскливо окинул взглядом возвышающегося над ним великана. «То ли я уж подзабыл про внешность этого здоровяка, то ль он ещё больше, крупнее стал…» – обеспокоенно простонал про себя трактирщик. – Чего надобно-то? Явно ведь не погулять пришлёпал… – корчмарь выудил откуда-то из-под полы початую тёмную бутыль и налил Ратибору полную кружку отменного красного вина. – С тебя ещё пара серебра, – буркнул Вышемир ему нехотя. – Такое только у меня и у…
– Князя в погребках? – перебив кабатчика, язвительно фыркнул рыжеволосый исполин, пробуя на вкус напиток богов. Он и правда оказался отличного качества.
– Именно! От сердца отрываю! Лишь для самых дорогих гостей держу… – проворчал Вышемир, ловко ловя две серебряные монетки. – И ещё тебе скидку делаю по старой памяти… Так зачем заявился? Явно ведь не поболтать…
– Ну почему же? Как раз побалакать и зашёл, да только не с тобой, пень вредный… – Ратибор внимательно глянул на старого знакомого. – Человечек мне нужен один…
– Слушай, косолапый, – пожевав губами, Вышемир облокотился на стойку и также вперился взором в глаза стоящему перед ним бойцу, – ты же знаешь, я никого страже городской не сдаю из своих посетителей. Коли нужда есть, сами ищите, но меня не приплетайте…
– Это личное, – синие очи Ратибора недобро сверкнули. – Ни служба у Святослава, ни дружина князя к моему сегодняшнему посещению твоего кабака никакого отношения не имеют. А это за хлопоты да время потраченное, – полновесный золотой кругляш стремительно перекочевал из руки дюжего ратника в тут же сомкнувшуюся ладонь ушлого трактирщика. Быстро попробовав ценную монету на зуб, тот, чуть помешкавшись, согласно кивнул: – Вещай тогда, коли так…
– Плавудир мне нужен, знаешь такого? Гутарят, у тебя в харчевне погулять не дурак…
При этих словах Ратибора осторожный корчмарь аж поперхнулся, опасливо при этом принявшись озираться на предмет того, не слышит ли кто их разговор.
– Рыжий, ты на большие неприятности нарываешься! Ты хоть ведаешь, кого разыскиваешь?! – тихо зашипел кабатчик. – Это член Ночного Братства!.. Причём не рядовой! Забудь, коль жизнь дорога…
– Я знаю, кто ента, Выш, знаю! – ещё один золотой незаметно переселился в ненасытную лапищу шельмоватому трактирщику. – Ты мне можешь ничего не говорить; просто взглядом стрельни, где этот клоп сиживает, коли здесь он сейчас, конечно…
– Ты не только на себя беду накликаешь, но и на меня тоже… – Вышемир не сдавался, явно выторговывая условия получше. – Наверняка ведь найдётся кто-то глазастый, опосля поведывающий, что видел, как ты об мою стойку копчиком тёрся до этого…
– Я не сразу к нему лыжи смажу, – успокоил Ратибор взволнованного кабатчика, – а похожу тут, поспрашаю ещё с червончик-другой бездельников по тому же вопросу. Так что подозрения на твоём темечке крестом не сойдутся, как ни крути; отбрехаешься, в случае чего… Скажешь накрайняк, что интересовался, да, но ты был нем как окунёк! Ну а это за риски… – третий золотой кругляш исчез в загребущей деснице хитрого пройдохи. – Давай сделаем ещё проще: я предположу, в каком дупле этот шмель затихарился, а ты просто веками хлопни, так ента или нет, пойдёт?