Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой
Шрифт:
Мексика
Помимо учебы Рауль этой весной вел “чрезвычайно приятную жизнь”. По воскресеньям они с друзьями совершали “длинные пешие прогулки в шведском стиле”, он впервые стал играть в гольф и вошел во вкус. Он часто ходил в библиотеку, читая там книги об Англии и Германии, а также последнюю книгу Уинстона Черчилля “Размышления и приключения”, “как обычно, очень хорошо написанную”, “с таким прекрасным языком”. Он также развлекался, делая рисунки пастелью и развешивая их по стенам комнаты, которую снимал. “На двух стенах у меня рай с Адамом и Евой, слон, свинья, жираф, коралл, павлин и масса деревьев и холмов. На двух других – ратуша, белый пароход, пересекающий Атлантику,
Рауль покинул Энн-Арбор сразу после окончания учебного года. Под “замечательной возможностью”, упомянутой в телеграмме от Май фон Дардель, подразумевалась тетя Рауля по отцовской линии, Нита, жившая в Мехико, где ее муж Карл Аксель Сёдерлунд работал в крупной шведской фирме АГА. Идея состояла в том, чтобы поехать туда вместе с Лайманом Уодардом, отец которого предоставил в их распоряжение грузовой “форд”. Но, как это уже бывало прежде, когда они планировали поехать куда-то вместе, Лайман был вынужден в последнюю секунду переменить планы, и Рауль отправился в путь вместе с другим своим однокурсником, Диком Шильдсом, у которого был старый легковой автомобиль, тоже “форд”.
В письме к матери Рауль нарисовал эту карту своего путешествия из Энн-Арбора в Мехико.
“С Вашей стороны было очень любезно позволить мне поехать, – писал Рауль. – Мы планируем взять с собой палатки и все, что нужно для готовки. Дороги в Мексике очень плохие и, возможно, непроходимые. Мы собираемся делать эскизы зданий и пейзажей и по возможности продавать их, чтобы уменьшить расходы. В Мексике мы надеемся посетить разные руины и остатки древних памятников майя и ацтеков. Если мы сможем выполнить какую-то работу, какого бы рода она ни была, мы, естественно, на нее согласимся. Мы хотим провести там все лето, то есть три месяца. Все это при условии, что сможем добраться туда, преодолев горы и пустыни. В провинции Дуранго мы намереваемся посетить лагерь, или, вернее сказать, пять маленьких одиночных стоянок – геологическую экспедицию Мичиганского университета”.
После недели в Чикаго, где после неожиданного успеха открылась на второй сезон Всемирная выставка, друзья продолжили путь через Сент-Луис в Новый Орлеан и Хьюстон, Техас, куда прибыли 14 июля. “По дороге мы каждую ночь пользовались палаткой, и получалось отлично, – сообщал Рауль, во время путешествия нашедший применение как своим художественным, так и коммерческим талантам. – Каждый вечер мы делали по рисунку, а потом продавали. Это отличная практика для того, кто хочет заниматься торговлей”. Он заработал 8 долларов 25 центов и теперь знает, что в крайнем случае сможет таким способом добыть средства к существованию. По дороге из Нового Орлеана в Техас они остановились в одной семье, сделали рисунок их дома, и их угостили “отличным ужином из крабов”.
Пару дней спустя они пересекли границу с Мексикой у Ларедо. Там они взяли с собой мексиканского мальчика, высланного из США из-за недействительного паспорта, и в дальнейшем использовали его в качестве переводчика. Поскольку Панамериканское шоссе на сезон дождей оказалось закрытым для проезда, Рауль и Дик были вынуждены ехать более мелкими дорогами, по которым двигались быки и ослы. На всякий случай они познакомились и дальше ехали вместе с двумя парами молодоженов-евреев, также направлявшимися в Мехико.
На 1000 км, отделяющие Мехико от границы, потребовалось десять дней. По дороге Рауль заболел и по прибытии слег. “Он явился в отвратительной развалюхе под названием “форд”, с недельной бородой, больной дизентерией”, – рассказывала Нита Сёдерлунд. Причиной болезни послужила грязная колодезная вода. Рауля лечили лекарством, изготовленным из мексиканского растения под названием “эстафиате”, и через десять дней он совершенно выздоровел. “Первое время у него, однако, была очень высокая температура, и часто в бреду он вспоминал что-то библейское”, – рассказывала тетя.
Мексика со своей богатой культурой ацтеков произвела на студента-архитектора неизгладимое впечатление. В компании тети и дяди он ездил смотреть развалины городов Митла и Монте-Альбан в провинции Оаксака. Он посетил и другие ацтекские поселения и чувствовал себя в Мексике совершенно замечательно. Он нашел, что муж Ниты Карл Аксель “прекрасный человек”, а вся шведская колония – симпатичные люди. Симпатия оказалась взаимной. “Я вправду могу порадовать Ваше материнское сердце. Мы думаем, у Вас смышленый, приятный и замечательный мальчик, и к тому же в нем есть стиль”, – писал Юхан Лильехёк, знакомый семьи, в письме к матери Рауля.
Глубокое впечатление произвел Рауль и на младшее поколение. Восьмилетняя дочка Сёдерлундов, Биргитта, вспоминает, что он играл с ней и пытался научить ее шахматам:
“Он был не такой, как большинство взрослых, он относился ко мне, единственному и оттого одинокому ребенку в семье, по-настоящему всерьез”. Рауль также забавлял ее тем, что подражал разным животным. “Он прекрасно имитировал и мог изобразить штук 25–30 разных животных, – вспоминает его двоюродная сестра. – Еще он потрясающе имитировал разные иностранные языки и диалекты, и мы хохотали до упаду. С Раулем было всегда весело”.
Рауль играет с Биргиттой Сёдерлунд и собакой Паркманом.
Мексика оказалась очень красивой страной, обладающей, по мнению Рауля, большим потенциалом для развития туризма:
Климат здесь достаточно прохладный, в то время как в Штатах страшнейшая жара. Далее, в Мексике чрезвычайно живописные исторические памятники. Это романтично. Нет никакой причины, почему бы тому классу американских туристов, который до сих пор ездил в Европу, с таким же успехом не отправиться в Мексику. Это значительно дешевле и занимает меньше времени. Когда однажды страна создаст себе хорошую репутацию безопасной и прогрессивной, американский капитал в еще большем объеме, чем прежде, устремится в нее, и тогда настанет настоящий золотой век.
Во время всех путешествий Рауль делал заключения подобного типа, и не только потому, что этого ждал от него дед. Он был от природы предприимчив, и у него был чуткий коммерческий нюх. В Мексике этот его талант проявился в конкретном проекте: пока они с товарищем были там, они раздобыли “множество мексиканских штучек”: “скатерти, салфетки, небольшие коврики, фарфор (достаточно плохой) и изделия из соломы” и взяли все это с собой в Энн-Арбор в надежде продать. Товары был пробными – найдя покупателя, они отправляли заказ изготовителям в Мексике. Прибыль оказалась небольшой, но настолько многообещающей, что Шильдс оставил учебу, чтобы полностью посвятить себя этому делу.