Равника
Шрифт:
Гидеон покосился на Чандру. Её глаза пылали огнём, но пока что ей удавалось держать себя в руках.
— Третье. Межпланарный мост из Амонхета позволяет практически бесконечной армии вечных воинов попадать в Равнику и убивать тех мироходцев, которых приманил Маяк и заперло Солнце. Нам нужно вывести его из строя, и сделать это можно только со стороны Амонхета.
— Но как? — подала голос Самут. — Я пыталась вернуться в Амонхет, но Бессмертное Солнце…
Джейс поднял руку и произнёс: — Я знаю. И мы не можем дожидаться решения Проблемы номер два. Поэтому нам придётся попасть
— Пока сквозь него маршируют вечные? — хмыкнула Джайя. — Звучит как превосходный план самоубийства.
Джейс, как ни странно, улыбнулся. — В наших силах сделать так, чтобы этот план самоубийства стал всего лишь посредственным.
— Я в игре, — сказала Самут.
Джейс ответил ей благодарной улыбкой. Но затем он повернулся к Гидеону, и улыбка медленно сползла с его лица. Когда он заговорил вновь, создавалось впечатление, что он обращается исключительно к Гидеону, словно ожидая, что тот примется спорить с его доводами: — Проблема номер четыре. Лилиана Весс. Очевидно, что она командует Вечной армией для Боласа. Мы должны положить этому конец. Раз и навсегда.
Гидеон поймал себя на том, что поморщился, услышав имя Лилианы в списке Джейса. Но он не мог отрицать, что включить её туда было необходимо. Поэтому он промолчал.
Джейс облегчённо выдохнул и продолжил: — Наконец, пятое. Болас собственной персоной. Хотя, если мы не сможем разобраться с первыми четырьмя проблемами, надежды справиться с пятой и подавно нет.
Вновь поднявшийся в толпе гомон вторил этому чувству безнадёжности.
Гидеон снова вышел вперёд. — Есть и шестая проблема. Мы обязаны защитить простых жителей Равники, которым ничего бы не угрожало, не будь Болас столь жаден до Искр мироходцев.
Джейс положил руку ему на плечо. — Ты прав. Шесть проблем.
— Семь, — это был Зарек. — Нам нужно восстановить Договор, объединив все десять гильдий. Без силы Договора нам ни за что не одолеть дракона.
— Ты уже это предлагал, — крикнул Ворел, указывая на труп Исперии. — И взгляни, что из этого вышло! Исперия мертва, а сегодня, в переломный для Равники момент, ты даже не смог собрать представителей всех десяти гильдий. Так с чего ты решил, что у тебя получится восстановить Договор?
Очередная волна гомона грозила вот-вот перейти в оглушительный рёв, но Раль применил волшебство, и его усиленный голос, гудя и потрескивая, заглушил шум толпы: — Честно говоря, я не уверен, что у нас получится. Но мы должны попытаться. Пылающий Разум оставил напоследок ещё одну уловку. Она немного безрассудна…
— Ещё более безрассудна, чем его предыдущая уловка? — недоверчиво поинтересовался Ворел.
— На самом деле, да, — признался Раль. — Но это может быть наш единственный шанс.
— Ну ладно, — вмешался Джейс, не дожидаясь, пока толпа расколется на препирающиеся фракции. — Семь целей — или шесть, если принять, что сражение с Боласом мы отложим на потом. Чтобы достичь их, я предлагаю разделить наши силы.
Гомон вспыхнул с новой силой, и в нём вовсе не слышалось воодушевления. Один мироходец, незнакомый Гидеону авен, сказал: — Что, если нам просто сдаться? Отдать себя на милость Боласа?
Повернувшись к авену, Дак Фэйден возразил: — Не думаю, что Боласу свойственно милосердие. Возможно, ты этого не видел, но мироходец по имени Домри Рейд попытался сменить сторону и примкнуть к дракону. Его высосали первым.
Другая мироходка, с чёрными как смоль волосами и сияющими зелёными глазами, предложила: — Тогда давайте спрячемся. Рано или поздно Болас сам захочет уйти отсюда. Ему придётся приказать Баану отключить Бессмертное Солнце, и тогда мы все сможем сбежать.
Ворел, распаляясь всё больше с каждой минутой, прокричал: — И это твоё решение? Спрятаться и бросить Равнику на растерзание Боласу и его вечным? Это из-за вас, мироходцев, Болас пришёл сюда. Из-за вас Равника сейчас в опасности, — он повернулся к авену, — но знаешь, мне нравится эта идея. Может, если мы выдадим вам подобных, — насильно, если потребуется, — Болас насытится и оставит Равнику в покое?
— Болас никогда не насытится, — резко возразила Вивьен Рид.
— Это правда, — столь же резко добавила Самут.
— Ладно, допустим, — раздражённо ответил Ворел. — Но зарубите себе на носу: если вы, мироходцы, забьётесь в норы, пока Равника будет пылать в огне, не ждите помощи или сочувствия от её граждан и гильдий.
Гидеон, тем временем, погрузился в раздумья. Довод Ворела о том, что в бедственном положении Равники виноваты мироходцы, крепко засел у него в голове. Неожиданно для себя он повернулся к Джейсу и произнёс: — Возможно, нам и правда стоит сдаться.
Джейс, казалось, вот-вот рассвирепеет.
Вперёд вышла Самут: — Гидеон Джура. С твоей стороны очень благородно пойти на такую жертву. Но не забывай о судьбе Амонхета, — она повернулась к толпе, — Болас опустошил мой мир. Прямо сейчас жалкая горстка выживших ведёт неравный бой с чудовищами, которых Болас оставил после себя, чтобы истребить всех нас. Даже если Болас уйдёт, Равника уже не будет прежней.
— Болас. Никогда. Не насытится, — повторила Вивьен. — Из-за него от моего родного мира Скаллы не осталось буквально ничего. Дракон должен умереть.
В ответ на это раздались одобрительные возгласы — за которыми сразу же последовали неодобрительные. Всё рассыпалось на глазах.
— Ясно одно, — подала голос Лавиния. — Нам никогда не победить Боласа, если мы будем сражаться друг с другом.
— Слушайте, слушайте! — воскликнула Аурелия. — Участь Амонхета и Скаллы не должна постичь Равнику!
Гидеон, которого по-прежнему одолевали сомнения, заметил на себе пристальный взгляд стоящего в стороне Аджани. Леониец протянул ему руку. Гидеон взялся за неё и сошёл с трибуны. — Вспомни свою клятву, — сказал Аджани. — Клятву Дозора. Сдаться — это не выход, друг мой. Лучница права, и ты это знаешь. Такие, как Болас, никогда не бывают сытыми, и никогда не проявляют милосердия. Подобные чувства он считает признаком слабости, и любая попытка воззвать к ним лишь разожжёт его аппетит.