Равновесие Парето
Шрифт:
Он в несколько приемов сделал себе новый бутерброд. Я медитативно наблюдал за его действиями.
— Ты молодец, — похвалил меня геолог. — В городе ни души, так нет же, все равно с кем-то умудрился нажраться. Молодец, завидую.
Он со вкусом впился во второй бутерброд.
— Ты меня как нашел? — спросил я его. Видимо, вышло совсем тихо, потому что Олег переспросил, переставая жевать:
— Что?
— Как ты узнал, где я живу? — переспросил я громче. От звука собственного голоса заломило в висках.
— Я к Савохину заходил, — пожал плечами геолог. — Семеныч еще в пятницу к нему послал.
— Это зачем? — удивление вышло вялым, я лишь поднял глаза на здорового бородача. Он, в своем безразмерном анораке, занимал почти все пространство маленькой кухни. Промелькнула мысль о том, что лишь бы табуретка выдержала. А то он, падая, свернет и стол, и холодильник с раковиной.
— Ну как же, — Карчевский допил кофе, отставил кружку в сторону. — Ты же с аэродрома в очень расстроенных чувствах ушел. Вон, до сих пор нос с сизым отливом. Семеныч, будучи мужиком переживающим за всяких мало знакомых людей, попросил меня узнать адрес. Да потом еще всю субботу посылал меня проверить твое душевное состояние.
— А ты не пошел?
— Не по пути было, — пожал плечами геолог, оглаживая усы и бороду от крошек.
Я поднялся, собираясь уйти в комнату. Подтянул свалившийся с плеча плед.
— Ты куда? — спросил Олег.
— Одеваться, — пробубнил я, шлепая босыми ногами по полу. — Тут до милиции далеко?
— Далеко, — хохотнул геолог. — Километров сто. Уехали все. Тебе зачем?
— Да так. Решить вопрос…
— Тут вопросы решаются и без милиции, — многозначительно сказал Олег. — Чего у тебя случилось то? Украли чего?
— Да нет, — я ткнул пальцем вверх. — Соседи. Шумят, в квартиру вламываются.
— Так давай сходим морду набьем, — обрадовался геолог. — В чем проблема-то?
— Не, не надо, — отмахнулся я.
— Да чего ты! Пошли!
— Нет, — отрезал я. — Не хочу проблем.
— Да какие… — начал было геолог, но только рукой махнул. — Смотри сам.
Он поднялся, шумно отодвинув табуретку. Большой тучей прошелся по комнате, что-то бормоча себе под нос. Я проводил его взглядом, кутаясь в плед возле дивана.
— Ну, проведал. Вижу, не совсем здоров, но положительно живой, — геолог не стал поворачиваться в маленькой прихожей, бросил через плечо. — Закрой за мной. Пойду я.
И тут, повинуясь внутреннему импульсу, я вдруг практически выкрикнул:
— А можно и мне с тобой?
Геолог все же развернулся, сметая в кучу одежду. Уставился на меня, словно увидел впервые.
— Ну, пойдем, — сказал он удивленно. — Одевайся. Я подожду на улице. Покурю.
Свежий воздух приятно освежал. Глубоко вдохнув несколько раз, я почти прочистил похмельную голову от рваных обрывков сумасшедшей ночи. Воспоминания о громкой музыке, о человеке в моей прихожей притупились, но не пропали полностью. Особенно меня беспокоил голос, который вновь и вновь произносил в моей голове имя «Слава… Слава…».
Я шагал рядом с молчащим геологом, стараясь не отставать от его широкой поступи. Мы двигались в сторону моего первого похода в магазин, когда я плутал возле стройки. Мимо проплывали дома с темными окнами, брошенные на обочине машины, засыпанные неубранной листвой дворы. Ветер порывами проносился мимо, огибая черные стволы деревьев, раскачивая длинные плети неухоженных кустов. С неба моросил противный дождик, который оседал на лице и одежде мокрой пылью.
За всю дорогу нам не встретился ни один человек.
С соседями определенно надо что-то делать. Вот только что? Законными способами ничего уже не решить, самоликвидировались соответствующие органы. Набить морду, как предложил этот идущий рядом человек-гора? А что это решит? Да и не смогу я, все-таки культурный, цивилизованный человек. А за что их, собственно, бить? Ну, пошумели немного, но недолго же. Ну, в квартиру вошли, но не знали же, что в ней кто-то живет. В общем, недоразумение сплошное, куда ни кинь.
Ой ли, Игорь? А не ищем ли мы себе сейчас оправдания, чтобы не ввязываться в конфликт? А потом будешь себя корить, что смалодушничал, стерпел, проглотил. Как уже было, и не один раз, и еще будет не один раз.
Я тяжело вздохнул, гнетомый внутренним беспокойством. Да еще и голос этот из головы не уходит. До чего жуткий, до чего не живой. Будто калитка на ржавых петлях, туда-сюда — Сла-ва. Сла-ва. Похоже еще на синтезаторы речи. Я когда-то давно пробовал поставить на компьютер программу, которая будет читать мне тексты. Я представлял себе, что скачаю с Интернета хорошую книгу, расслабленно лягу на диван, положив под голову подушку, а приятный голос будет мне читать вслух. Но на поверку оказалось, что программа воспроизводила не слова, а слоги, каждый из которых произносился отдельно. Выходило монотонно, сухо и очень тяжело для восприятия.
А, может, мне голос таким нечеловеческим спросонья показался? Может, мне вообще все почудилось? И вот еще вопрос — как я на полу очутился?
— А ну-ка стоп, — геолог вдруг остановился и предостерегающе поднял руку. — Обожди-ка.
Я поднял глаза на Карчевского. Олег имел озадаченный вид, хмурил брови и настороженно стрелял глазами в разные стороны.
— В чем дело? — спросил я.
— Помолчи.
— Знаете что, не надо на меня…
— Тихо, — шикнул на меня бородач, даже не оборачиваясь. — Вокруг посмотри.
Я обиженно фыркнул, но замолчал. Недовольно осмотрелся.
Мы почти подошли к злополучной стройке. По правой стороне дороги уже начался заброшенный пустырь с торчащими тут и там островками камыша и желтыми ежиками засохшей осоки. К пустырю примыкал двухэтажный кирпичный дом с бурой от ржавчины кровлей и с выбитыми стеклами на первом этаже. Если бы мы прошли чуть дальше, то как раз из-за него выплыл бы вид на поднимающиеся из крапивы сваи и пролеты забора.
По левую руку от нас, на другой стороне дороги, скрытая колючей живой изгородью, виднелась детская площадка с ажурными конструкциями из металла, с лестницами в виде радуги, с качелями на длинных цепях и высокой деревянной горкой. Почему-то со стороны дороги прохода на площадку не было.