Рай для закалённых
Шрифт:
"Гадость какая... Они же никому не могут доверять".
"И не доверяют. Заокеанцы долго дотошно переспрашивают собеседника, пока точно не установят смысл его слов".
Да в кошмаре такая жизнь не приснится...
Каждый день мои одноклассники изнывали на отчаянно скучных лекциях, а я была с ними уже не из интереса, а из сочувствия и солидарности.
Микаэль опять улетел в служебную командировку, и я первые две недели вновь обживалась в доме Кастора. Стараясь не слишком докучать, я заглядывала к Ангелине и Георгию пару раз в день, часов по шесть проводила на портале Строительной Корпорации и за своими эскизами. Когда такой режим стал привычным, Микаэль вернулся.
И все изменилось.
Он появился в доме Кастора, нашел меня в комнате Ангелины и оцепенел на пороге. Чуть не забыв поздороваться, он смотрел на меня так, словно это доставляло ему несказанное удовольствие, а неловкая, но красивая поза, в которой он замер, говорила о том, как сильно он хочет меня обнять. Я же, несмотря на ежедневные сеансы связи, успела от него отвыкнуть.
– Извините, я заберу у вас Лору, - галантно обратился он к Ангелине.
– Пить чай можно и здесь, - предчувствуя очередные кульбиты в духе "первой волны", попыталась увернуться я.
Светлые глаза Ангелины блестели, излучая тысячу улыбок, когда она перевела взгляд с Микаэля на меня.
– Я покажу тебе свой дом, - произнес он таким голосом, каким обещают, наверное, все сокровища планеты, и возражений у меня не нашлось.
– Езжайте, Лора, сейчас по телевизору начнется наша с Георгием любимая опера, - напутствовала Ангелина.
– Это Микаэль, - спохватилась я, втайне радуясь, что теперь можно обсудить его с кем-то мудрее Вероники.
– Микаэль, это Ангелина.
Микаэль улыбнулся одной из своих колдовских улыбок, выводя меня в коридор.
– Надень куртку, - попросил он.
– Я подожду на улице.
Я пошла наверх за одеждой, думая о том, что, во-первых, Микаэлю неуютно в доме Кастора, и, во-вторых, сам он почему-то живет за городом. Спускаясь вниз, я поняла, что не хочу ехать к нему домой: недвусмысленная алчность в его взгляде вызывала во мне прежний дремучий, необъяснимый страх.
Медленно выйдя из дома, я остановилась перед его мотоциклом. Он вопросительно посмотрел на меня. Теребя нижний край куртки, я первая задала вопрос:
– Ты правда живешь за городом?
Он кивнул.
– Поблизости от военной базы, на которой служу. Но это от черты города совсем близко. Садись, ты увидишь мой дом и всё поймешь.
Не привыкла я говорить на такие темы... Выдавать этого не хочется, но попадать в глупое положение хочется еще меньше. Один, два, три...
– Если в твои намерения входит секс, то с моими они не совпадают.
Микаэль, сдерживая какой-то порыв, сжал губы. Потом чуть растянул их в усмешке:
– Никогда?
Он что, на самом деле собирался уложить меня в кровать?!
– Сегодня, - буркнула я.
– Про завтра подумаю завтра.
Сидя в седле мотоцикла, Микаэль смотрел на меня снизу вверх. Если замечу хоть что-то, похожее на обиду - тут же уйду.
– В мои намерения по отношению к тебе входит много чего, - глубоким голосом отчетливой эротической тональности произнес он.
– И слово "секс" ни к чему из этого не подходит. Я хочу добиться эксклюзивного права доставлять тебе удовольствие в самых разнообразных его формах и оттенках, я хочу, чтобы мой образ совпадал в твоем мире со словом "счастье", и для этого я хочу, чтобы ты мне доверяла.
Ни одной фальшивой нотки. Так не сыграть.
– И ничего плохого я никогда тебе не сделаю.
Эти слова он усилил мысленным теплом, идущим от сердца. Я поверила и молча села на пассажирское место.
Из города мы выехали в его юго-западной части. Главной в этом направлении была трасса на морской вокзал, но Микаэль почти сразу отклонился от нее и километров пять ехал на топливе в сторону большой Круглой бухты, места красивого, но ни к чему не пригодного из-за нагромождения скал на крутых отвесных берегах. Гадать, не шутит ли он, мне пришлось недолго - Микаэль остановил мотоцикл у подножья такой скалы. Бурая громадина справа заслонила и небо, и океан, плеск волн которого доносился откуда-то снизу, впереди высилась еще одна, а слева и сзади оказалась ровная, словно укатанная тяжелой машиной, площадка. Я и не заметила, что зима закончилась, и за пределами города давно хозяйничает апрель.
– Приехали, - насладившись моей растерянностью, весело подтвердил Микаэль.
Я сошла на землю и шагнула вперед. Мелкие камешки, вперемежку с серым мхом сплошь ее устилавшие, мягко зашуршали под подошвами городской обуви. За каменной стеной справа открылся вид на залив... А вот за это спасибо. Вид впечатлял небом планетарного масштаба, глобальной невозмутимостью мегатонн соленой воды и живописной загадочностью, с которой скальные гряды с двух сторон пытались отнять у океана хотя бы крошечную часть...
Сооружение, которое можно было назвать домом, я заметила не сразу. Оно не стремилось нарушить гармонию, воцарившуюся здесь десятки миллионов лет назад, стараясь быть прозрачным. Дерево и стекло. Полусфера. Совсем не похоже на жилище. Микаэль обернулся, и я неуверенно показала на это рукой.
– Мой дом, - кивнул он.
– А... кто его придумал?
Микаэль вдруг смутился.
– Не знаю. Надо посмотреть в документах. Я заказывал проект Строительной корпорации и выбрал один из четырех вариантов.
– Всего четырех?
На таком-то месте?! Попадись мне этот заказ, я бы предложила не меньше десятка, даже с учетом ограниченного бюджета. Основные расходы явно пришлись на прокладку коммуникаций - и не маленькие, ведь источников пресной воды поблизости нет. И систему вентиляции. Микаэль, наверное, на несколько лет влез в кредит.
– Во сколько же он тебе обошелся?
– Не так дорого, как можно подумать. Видишь ли, тут раньше, еще до войны, было здание. Его разрушили, а фундамент и трубы остались, их пришлось только подновить местами. Поэтому, кстати, проектов было всего четыре - много условий. Половину стоимости строительства сняли за апробацию каких-то новых технологий или материалов, за обязательство демонстрировать дом желающим приобрести такой же проект... В общем, я уже расплатился. Идем внутрь.