Рай и ад Земли
Шрифт:
Дмитрий Петрович Светозаров приготовился умирать.
– Фу! Не трогай их! – неожиданно раздался окрик, мужской и грубый. – Они могут быть грязными!
Черный шершавый язык толщиной в две ладони и шириной в полметра все-таки успел дотронуться до лица Торговца, но сразу отдернулся назад. Впечатление осталось такое, словно на щеку приклеили лепешку быстро застывающей субстанции. Ощущение было не из приятных, но в данный момент Дмитрий с каким-то внутренним стыдом просто лежал и радовался тому, что остался жив. Причем радовался до безобразия, до слез на глазах и довольно опасных сокращений мочевого пузыря. Именно последняя потребность организма заставила сознание
Прямо перед лицом торчал один из двадцатисантиметровых когтей загадочного чудовища, и если прижатая к груди лапа пожелает этот коготь сжать, то шея наверняка окажется перерезана полностью. Дальше, в довольно прозрачном зеленом тумане на высоте нескольких метров, отчетливо просматривалась раздутая морда, на которой широко расположенные глазищи смотрели куда-то в сторону. Причем смотрели преданно, чуть ли не с любовью. А вскоре стало ощущаться приближение обладателя грубого голоса. Он передвигался по горам пузырчатого розового каучука самым оптимальным образом: умело подпрыгивая, словно на батуте, и с завидной элегантностью направляя свое тело в нужном направлении. После последнего прыжка он приземлился, вернее, грациозно присел прямо возле связанного пленника. А чтобы его все-таки не швырнуло в сторону упругой отдачей, еще и придержался за мохнатую ногу безобразного монстра. Затем бесстрашно протянул руку к приблизившейся ужасной пасти и нежно потрепал чудовище за губу:
– Отлично, Ленари! Молодец, хорошая девочка! – и только потом перевел взгляд на вдавленное в каучук тело: – Кого это нам сегодня подбросили?
Мужчина выглядел как дикарь, много лет проживший на необитаемом острове вдали от всякого подобия цивилизации. Рот скрывался за густыми усами, а огромная бородища свисала до пояса. Волосы на голове достигали если не колен, то уж поясницы точно, но сейчас они было схвачены в единый огромный клубок и с помощью резинок закреплены на затылке. Вероятно, в таком положении они меньше мешали скакать по горам розового каучука. Потому что больше ничего движения мужчины стеснять не могло: только на его чреслах красовалось некое подобие набедренной повязки, сделанное из кусочков кожи и скрепленное все теми же жгутиками застывшего каучука.
Судя по огромным восторженным глазам аборигена, он рассматривал связанного пленника с самыми разноречивыми чувствами: от жадного ожидания до печальной безысходности. Поэтому на его вопрос, адресованный, скорее всего, непонятному чудовищу, Торговец вначале вывернул голову и крикнул в сторону:
– Бон, ты там как?
Дождался в ответ ворчливое бормотания:
– Да меня тут какая-то образина ласково прижимает, но дышать можно…
И только тогда ответил аборигену вопросом:
– Может, вы нас вначале развяжете?
– Но вы должны представиться, – возразил мужчина. – Ведь так поступают все порядочные гости.
– Увы! Мы совсем не гости, нас забросили сюда против нашего желания.
– И какое же преступление вы совершили?
– Никакого! Мало того, мы вообще не успели ни в чем разобраться, – стал жаловаться Динозавр. – Только вошли в город и подались в трактир «Желудь», как нас схватили в снятой комнате. И принесли в какие-то подвалы. Затем с нами провели непонятную беседу два мерзких монаха с посохами и, так сказать, в наказание или в награду, конкретно мы так и не поняли, бросили сюда.
– Ага! Значит, вы все-таки не преступники?
– Ни в коей мере!
– Тогда кто?
Торговец подивился такой настойчивости, но почему бы и не представиться:
– Конечно, подобные вещи среди воспитанных людей принято делать стоя, но ладно… Меня зовут Светозаров Дмитрий Петрович, шафик Дин или граф Дин Шахматный Свирепый.
– О как! Даже «свирепый»? – принялся смешно кривить заросшую физиономию дикарь. – А твоего коллегу небось «яростным» кличут?
– Зачем? Его династия уже правит более шестисот лет, и имя менять не собирается. Там лежит его величество король Ягонов Бонзай Пятый. Прошу любить и жаловать.
– Кхе! Кхе! – с веселым смешком закашлялся бородатый. – Значит, говорите, вас сюда не за вранье бросили, а из-за принадлежности к шафикам?
– Вот именно!
– И вас выдала два раза ухнувшая наковальня над воротами?
– Она самая. – Дин уже еле сдерживал раздражение. – Но мы-то представились…
Утопающий по колено в каучуке мужчина горделиво расправил плечи:
– Меня зовут Аристарх! И я здесь занимаю должность старшего пастуха. Заодно веду надзор за «прилетающими» и помогаю им адаптироваться к здешней каторге.
– Значит, все-таки здесь каторга! – хмыкнул Торговец. – И я с первого раза могу догадаться, кто такие «прилетающие». Ну а развязывать вы нас будете?
– А зачем? – неподдельно удивился Аристарх. – Наверняка вы и так уже свободны. Относительно, конечно… Ленари, Берта! Отпустите их!
Чудовище в тот же момент выполнило команду и, почти не делая шага в сторону, с ленивой грацией завалилось на бок. Может, набегалось и устало? Но от этого движения упругая поверхность каучука среагировала вздутием на близлежащем пространстве, и Дина буквально подбросило в воздух. Непроизвольно расставляя руки для равновесия, он почувствовал, что от веревок почти ничего не осталось. А потом и увидел, что только истлевшие обрывки виднеются на месте его недавней «лежки». Несколько раз подскочив на непривычном батуте и с трудом пользуясь затекшими конечностями, ему наконец удалось остановиться и замереть в положении ползущего с попойки ежика. В пределах видимости оказался и Бонзай, пребывающий точно в таком же положении. Другой монстр тоже лежал возле него с полным равнодушием. Но молодой монарх быстрее оценил и новую угрозу для своего внешнего вида:
– Ой! Что это с моими брюками?! Они напоминают рыбацкую сеть!
Примерно то же самое творилось и с одеждой Динозавра. Она прямо на глазах покрывалась густой сетью дырочек, и эти дырочки расползались в стороны, как затяжки на женских колготках. Мало того! Их добротные сапоги из лучшей кожи тоже стали поддаваться непонятному разлагающему эффекту, и, пока новые каторжане пытались научиться стоять на ногах, почти вся их одежда опала с тел осыпающейся трухой. Но и этого оказалось мало! Пояса с оружием стали истончаться, а когда Бонзай схватился за свой кинжал, то не сдержался и закричал в отчаянии: его любимое, проверенное в бою оружие сломалось как картонное. А остатки некогда сверхпрочной стали клинка истончались с той же скоростью, что и толстые кожаные пояса.
– Да что это у вас такое происходит! – возопил молодой монарх, в последний момент выковыривая из трухи драгоценные камни, которые были вделаны в рукоять и, кажется, оказались единственным неживым веществом из внешнего мира, которое здесь не разрушалось.
В ответ старший пастух патетически воскликнул:
– Добро пожаловать на каторгу Зеленый Дым! Забудьте как об одежде, так и о любом оружии.
Торговец с неприятным волнением попытался нащупать во внутреннем кармане куртки пистолет. И с изумленным мычанием вытащил пробитое пальцами жалкое напоминание убийственного вороненого оружия.