Рай. Том 2

Макнот Джудит

— Спасибо, — кивнул он.

Тогда… тогда она тоже благодарила его. Мередит вздрогнула. Пораженная тем, что то мгновение, на ферме, оказалось, было для него столь же драгоценным, как для нее, она попыталась ответить улыбкой и повторила его ответ:

— Пожалуйста.

Прекрасно поняв замысел Мэтта остаться наедине с Мередит, Стюарт позволил адвокатам вести оживленную беседу ровно столько времени, сколько, по его мнению, требовалось, чтобы наполнить стаканы. Как только это время истекло, он развернул кресло, вскочил, грубо повернувшись спиной к Пирсону и Левинсону, и, не пытаясь скрыть свои действия, без зазрения совести вытянул шею, чтобы лучше разглядеть стоявшую у бара парочку. Он почти ожидал увидеть, как Фаррел пытается запугать Мередит,

но то, что заметил, привело его в неописуемое смущение. Вместо того чтобы угрожать Мередит, Фаррел держал ее руку, глядя на нее со странной улыбкой, которую сам Стюарт мог бы описать одним словом: нежность. Да-да, именно так! А Мередит, почти всегда собранная и сдержанная, не думала отнимать руку, и на лице ее светилось выражение, никогда прежде не виданное Стюартом, — отблеск беззащитной, беспредельной, нескрываемой любви.

Стюарт поспешно отвел глаза от парочки, и обернулся к адвокатам, но так и не нашел подходящего объяснения случившемуся, когда Мередит и Фаррел принесли к столу стаканы.

Когда Мэтт усадил Мередит, Пирсон осведомился:

— Мэтт, приступим к делу? Распределение мест снова показалось Стюарту весьма странным. Пирсон намеренно расположился во главе стола, где должен был находиться Фаррел. Мередит сидела слева от Пирсона, рядом со Стюартом. Левинсон устроился справа, прямо напротив Мередит, и теперь Фаррел оказался около Левинсона. Чуткий к малейшим нюансам, Стюарт невольно поинтересовался про себя, уж не намеренно ли Фаррел усадил Пирсона во главе стола, чтобы переложить ответственность за ход совещания на его плечи. Или… или он просто хочет наблюдать за Мередит на протяжении всей встречи, что было бы невозможно, займи он место во главе стола?

Пирсон начал речь, и сказанное им оказалось настолько невероятным и неожиданным, что Стюарт в изумлении нахмурился.

— Нам многое нужно обсудить, — объявил он, обращаясь к Стюарту, и тот немедленно понял, что реплика должна повлиять на чувства и эмоции Мередит. — Присутствующая здесь пара дала брачные обеты одиннадцать лет назад, искренние и чистосердечные обеты. Оба они сознавали тогда, что в брак вступают не по легкомыслию, не по…

Стюарт, поморщившись от раздражения, перебил:

— Можно, пожалуй, воздержаться от декламации и повторения всех подробностей брачной церемонии. Не думал, что вы знаете ее наизусть. Мисс Бенкрофт и мистер Фаррел уже прошли через это одиннадцать лет назад. Поэтому мы сейчас и здесь.

Он обратился к Мэтту, лениво вертевшему между пальцами золотую ручку, и объявил:

— Мою клиентку не интересует оценка ситуации вашим адвокатом. Что вы хотите и предлагаете? Перейдем к делу.

Вместо того чтобы поддаться на провокацию, Мэтт взглянул на Пирсона и слегка наклонил голову, разрешая выполнить требование Стюарта.

— Прекрасно, — процедил Пирсон, выходя из роли доброго дядюшки. — Положение таково, что наш клиент имеет достаточно оснований начать громкий и весьма неприятный судебный процесс против отца вашей клиентки. В результате намеренного вмешательства Филипа Бенкрофта в отношения супругов наш клиент мистер Фаррел был лишен права отца присутствовать на похоронах собственного ребенка, лишен права утешить жену и получить ее утешение и, кроме того, был введен в заблуждение относительно требования его жены о разводе с ним. Короче говоря, его незаконно лишили одиннадцати лет брака. Кроме того, мистер Бенкрофт также пытался вмешаться в дела мистера Фаррела путем давления на Саутвилльскую комиссию по районированию. Конечно, подобные вопросы решает суд…

Стюарт взглянул на Фаррела, но тот не сводил глаз с Мередит, которая, в свою очередь, бледнея, уставилась на Пирсона. Взбешенный тем, что ее незаслуженно подвергают подобной пытке, Стюарт окинул Пирсона пренебрежительным взглядом:

— Если бы каждый женатый мужчина судился с тестем из-за вмешательства в его жизнь, суды были бы завалены делами, а очередь на разбирательство растянулась бы на пятьдесят лет. Да его просто поднимут на смех!

Пирсон вызывающе поднял брови:

— Сомневаюсь. Вмешательство Бенкрофта было злонамеренным и причинило огромный моральный ущерб. Думаю, присяжные осудят Бенкрофта за то, что, по моему мнению, является чрезвычайно злобными и порочными действиями, не подлежащими никакой защите. И это уж не говоря о незаконной попытке повлиять на решение Саутвилльской комиссии по районированию. Однако, — добавил он, поднимая руку, чтобы остановить Стюарта, — независимо оттого, вы играем ли мы дело или нет, всего лишь возбуждение иска вызовет весьма нежелательную огласку и громкий скандал, крайне губительный как для самого мистера Бенкрофта, так и для его компании. Общеизвестно, что мистер Бенкрофт серьезно болен, и, конечно, последствия подобной гласности и судебного процесса могут еще больше подорвать его здоровье.

Тугой узел страха и паники сжал внутренности Мередит, но в эту минуту самым острым и ужасным было сознание того, что ее предали. Она приехала на ферму рассказать Мэтту правду о ребенке и телеграмме, а теперь он угрожает использовать эти сведения против нее. Однако настроение ее немного поднялось, когда Пирсон сказал:

— Я упомянул обо всем этом, мисс Бенкрофт, не для того, чтобы встревожить или расстроить вас, но просто напомнить о существующих фактах и ознакомить вас с нашей точкой зрения. Следует заметить, что мистер Фаррел готов забыть о всех этих вещах и отказаться от прав возбудить иск против вашего отца… в обмен на несколько небольших уступок. Стюарт, — добавил он, вручая ему и Мередит двухстраничные копии какого-то документа, — устное предложение, которое я хочу сделать, детально изложено в бумагах, которые я передал вам, и чтобы у вас не осталось сомнений в искренности мистера Фаррела, он предложил вам подписать их в конце совещания. Однако это предложение должно быть либо принято, либо отвергнуто, прежде чем ваша клиентка покинет этот зал. Если предложение будет отвергнуто, оно снимается, и мы начинаем судебное дело против Филипа Бенкрофта к концу недели. Мы можем дать вам несколько минут на то, чтобы просмотреть документы, прежде чем я подведу итоги.

Отказываясь даже взглянуть на листочки, Стюарт бросил их на стол, откинулся на спинку кресла и воззрился на противника с нескрываемым пренебрежением.

— Предпочитаю услышать все от вас, Билл. Я и до того никогда не одобрял вашего пристрастия к театральным эффектам. И не послал вас к черту только потому, что не могу заставить себя уйти, прежде чем не увижу последний акт драмы.

Несмотря на очевидное безразличие к угрозам, Стюарт был не только встревожен, но и разъярен намеренными попытками Пирсона запугать и унизить Мередит.

Мэтт снова коротко кивнул, и в разговор немедленно вступил Левинсон.

— Возможно, будет лучше, если я подведу итоги тому, что изложено в этих бумагах.

— Не пойму, — дерзко процедил Стюарт, — вы звезда или дублер?

— Звезда, — невозмутимо ответил немолодой адвокат. — Я готовил документ.

И, улыбнувшись Мередит, начал:

— Как только что объяснил мой партнер, мисс Бенкрофт, если вы согласитесь на то, о чем просит ваш муж, он готов забыть о судебном процессе против вашего отца и, кроме того, собирается предложить гораздо больше того, о чем упоминается в этом документе. Он также предлагает вам огромную сумму в возмещение морального ущерба, то есть алименты, если предпочитаете так считать, в количестве пяти миллионов долларов.

Вот оно! Тревога, терзавшая Мередит, сменилась потрясением. Она беспомощно взглянула на Стюарта:

— Согласиться на что? Что здесь происходит?

— Это просто игра, — заверил Стюарт. — Сначала они сыплют угрозами, а потом говорят, что дадут тебе взамен, если согласишься.

— Игра?! — тихо воскликнула она. — Какая игра?

— А вот эту часть они приберегают к самому концу.

Не отрывая от него взгляда, Мередит кивнула, постаралась собраться с мыслями и, старательно избегая глаз Мэтта, пристально уставилась на Левинсона.