Рай. Том 2

Макнот Джудит

— Продолжайте, мистер Левинсон, — попросила она, с достоинством поднимая подбородок.

— Кроме выплаты в пять миллионов долларов, — продолжал Левинсон, — ваш муж согласен продать «Бенкрофт энд компани» некий земельный участок, находящийся в Хаустоне, за двадцать миллионов долларов.

Перед глазами все поплыло, и Мередит едва не охнула. На лице попеременно сменялись недоумение, опасение и наконец благодарность. Она уже хотела сказать что-то, но тут Левинсон добавил:

— И последнее. Если вы согласитесь на предложение мужа, он подпишет

документ об отказе на раздельное жительство супругов в течение двух лет, требуемое законами этого штата для получения развода по причине несходства характеров. Это позволит уменьшить период ожидания до шести месяцев.

Стюарт небрежным пожатием плеч отмел последнее заявление:

— Мы не нуждаемся в подобном отказе, поскольку в законе ясно говорится, что если такое несходство существует и супруги не сожительствовали в течение двух лет, период ожидания может быть сокращен до шести месяцев. Эти двое не имели супружеских отношений последние одиннадцать лет!

Левинсон пошевелился, и Мередит почувствовала, как сжимается горло от болезненно-тошнотного предчувствия. Боже, что сейчас будет!

И, словно подслушав ее мысли, он спокойно сказал:

— Они провели последний уик-энд вместе.

— И что из того? — осведомился Стюарт. Гнев его куда-то испарился. Он был потрясен предложениями Мэтта и неустанно гадал, какие условия выставит тот в обмен. — Они не сожительствовали в обычном смысле слова, просто спали в одном доме Никакой судья не станет настаивать на двухлетнем периоде ожидания и не сочтет этот брак нерасторжимым только потому, что они оставались под одной крышей в течение двух дней. То, чем они занимались, — их дело.

Воцарилось мертвое молчание.

Левинсон поднял брови и уставился на Стюарта. Стюарт, снова обозлившись, впился глазами в Фаррела:

— Вы делили крышу, не постель!

Но Фаррел ничего не ответил. Вместо этого он, чуть повернув голову, подчеркнуто спокойно посмотрел на Мередит.

И тут Стюарт понял. Понял, прежде чем увидел потрясенное предательством лицо Мередит и багровые пятна гнева и смущения на щеках. Впервые за весь этот день она медленно, пристыженно опустила голову. И несмотря на то, что в голове Стюарта вихрем проносились бессвязные мысли, он распрямил плечи и с весьма убедительной небрежностью заметил:

— Да, они переспали Подумаешь, большое дело. Я повторяю еще раз почему ваш клиент может решить не подписывать отказ от двухлетнего раздельного жительства? Зачем оттягивать неизбежный развод?

— Потому, — не повышая голоса, сообщил Левинсон, — что мистер Фаррел вовсе не убежден в его неизбежности.

Стюарт от всей души рассмеялся:

— Это просто смехотворно!

— Мистер Фаррел так не думает. Собственно говоря, он готов предложить пять миллионов, участок в Хаустоне, отказ от процесса против мистера Бенкрофта и от двухлетнего раздельного проживания в обмен на выполнение всего лишь одного условия.

— Какого же именно?

— Он хочет получить неделю за каждый год супружеской жизни, которой был лишен. Одиннадцать недель со своей женой, чтобы они смогли получше узнать друг друга…

Мередит привстала с кресла, глаза ее метали яростные искры:

— Что-о-о?! Чего ты хочешь?

— Объясните, каким образом он собирается узнать ее получше? — рявкнул Стюарт, совершенно убежденный в том, что фраза Левинсона носит определенный сексуальный оттенок.

— Думаю, нам стоит оставить их наедине, и пусть сами договорятся… — начал Левинсон, но в этот момент раздался взбешенный голос Мередит:

— О нет, ни за что!

Она вскочила, окинув Мэтта уничтожающим взглядом:

— Сегодня на этой встрече ты подверг меня всем мыслимым пыткам — от террора до унижения. Не останавливайся на достигнутом! Опиши все в подробностях, чтобы они и это могли записать вместе с твоими предложениями! Объясни поточнее, как именно намереваешься узнать меня! Это не что иное, как шантаж, так что перечисляй свои условия, ты, подонок!

Мэтт повернулся к адвокатам:

— Оставьте нас одних.

Однако Мередит, доведенной до отчаяния, было уже совершенно все равно, слышат их или нет.

— Садитесь! — прошипела она адвокатам. Теперь все это не важно — она попала в ловушку. Мередит понимала необходимость условий, просто не предполагала, что Мэтт потребует столь чудовищной платы. Либо она будет спать с ним следующие одиннадцать недель, либо он протащит отца через судебный процесс, и скорее всего это убьет Филипа. И тут она увидела еще одного человека — седоволосую секретаршу, которая незаметно проскользнула в зал и сейчас усердно записывала каждое произнесенное слово. Мередит, словно затравленное животное, ринулась в атаку, глядя на Мэтта полными ненависти и презрения глазами:

— Все остаются на местах, пока ты повторяешь свои гнусные условия. Либо ты убиваешь моего отца бесконечными исками, либо получаешь от меня свой фунт плоти, я верно поняла? Ну а теперь начинай объяснять своим адвокатам, каким именно образом ты намереваешься его добыть. Как часто и в какие дни, черт бы тебя побрал! И при этом все изложишь письменно, ты, ублюдок, потому что я заставлю тебя подписаться под каждым словом! А вы, — обратилась она к мисс Стерн, — наверное, получаете огромное удовольствие, стенографируя столь омерзительную сцену? Этот монстр, на которого вы работаете, собирается диктовать вам, буква за буквой, как именно он желает поразвлечься, как часто…

И внезапно все пришло в движение. Мэтт вскочил и начал обходить стол. Левинсон безуспешно попытался схватить его за рукав. Стюарт рывком отодвинул кресло и попробовал загородить собой Мередит, но та почти отбросила его.

— Держись от меня подальше, — предостерегла она Стюарта, прежде чем наброситься на Мэтта с кулаками.

— Подонок! — снова прошипела она. — Начинай же! Как и когда ты хочешь…

Мэтт сделал шаг вперед, и Мередит, размахнувшись, с такой силой ударила его по лицу, что голова Мэтта дернулась.