Райское Местечко
Шрифт:
Я так и не смог прийти к однозначному выводу.
Никогда бы не подумал, что любовь – такая сложная работа. Ей-богу, кораблем командовать проще.
Самое удивительное, что я размышлял о том, что Мелисса играет со мной, как кошка с мышкой, без всякой горечи. Почему-то мне это было даже приятно. Да, пусть я – мышка, но я – ЕЕ мышка! И потом, она же думала обо мне, когда планировала мое тестирование, когда подбирала для меня комплект одежды и когда составляла букеты для моего коттеджа!
«О, коварная любовь! Даже смерть от руки любимой ты готов считать
Но страдать от любви оказалось так… так потрясающе, так восхитительно! Это было больно, но это была странная, очень острая и сладостная боль! И мир вокруг стал ярче и объемнее, жизнь моя наполнилась каким-то новым, неведомым мне ранее смыслом. Никогда раньше я не чувствовал себя таким живым, что ли. Боже, я прожил больше пятидесяти лет и не подозревал даже, чего был лишен! Мне стало жалко людей, не испытавших любви, принимавших за любовь примитивный результат действия гормонов. До вчерашнего дня я сам был из их числа.
Час, отпущенный мне на прогулку, подошел к концу, и я, все в том же смятении чувств, отправился на встречу с Мелиссой.
Когда я спустился по указанной мне лестнице, поворачивающей на следующем уровне парка под прямым углом и ведущей еще ниже, то попал на большую каменную площадку с бассейном, вокруг которой росли высокие деревья, непривычное сочетание пальм, сосен, дубов и лип.
Деревья вокруг бассейна были посажены с таким расчетом, чтобы часть бассейна всегда была в тени. Так что, хотя солнце стояло уже высоко, затененный уголок был, и там стоял большой низкий стол и пара надувных пляжных кресел.
Мелисса уже была здесь, в дальнем конце бассейна, выложенного бирюзовой плиткой. Она лежала неподвижно в голубой воде, подставив лицо солнечным лучам, и не видела, что я пришел.
На одном кресле был небрежно брошен белый халатик и пара желтых полотенец. На другом были аккуратно сложены два бледно-зеленых. Я понял, что это кресло предназначено для меня.
Сняв шорты и майку, я прыгнул в бассейн и баттерфляем, шумно, чтобы оповестить Мелиссу о своем присутствии, поплыл к ней. Черт, надо быть честным перед самим собой: я поплыл баттерфляем, чтобы произвести на нее впечатление. Ведь плавание – это то немногое, что я умею делать действительно хорошо.
И все вышло замечательно. Мелисса повернулась ко мне и наблюдала, как я прохожу дистанцию. К счастью, бассейн был не слишком большой, и я не успел устать, так что продемонстрировал себя в лучшем виде.
– Алекс, ты великолепен! Я знала, что ты хороший пловец, но раньше никогда не видела тебя в воде. Браво!
– Ну, до Олимпиады я не дорос.- Я старался, чтобы голос мой звучал ровно. Хорошо, что дыхание не сбилось.
Мелисса поплыла к той стороне бассейна, где стояли кресла и столик. Она плыла на левом боку, вытянув вперед левую руку, и тело ее совершало почти незаметные волнообразные движения. Казалось, она просто раздвигает рукой воду, которая сама несет ее вперед… Это было прекрасно! Я со своим баттерфляем показался себе бревном
– Алекс, что случилось? – спросила Мелисса, вытирая полотенцем свои прекрасные золотые волосы, когда я выбрался из бассейна.
– Мелисса, вы плаваете, как акула, лучше акулы! Я по сравнению с вами просто бревно. Почему вы сказали «Браво!»? Вы издевались надо мной?
– Что ты, Алекс, я не издевалась, как ты мог подумать такое? Ты действительно прекрасный пловец. Я очень люблю плавать, но так, как ты, не умею. А, ты же просто не знаешь! Видишь ли, с моей массой я не могла бы плавать даже в ртути. Это антиграв.
Я посмотрел на нее с изумлением. Сбруи антиграва на ней не было. И в воде я никакой сбруи на ней не заметил. Она была в черном бикини, открывающим почти все ее великолепное тело. Я сразу отвел глаза, потому что смотреть на нее еще хотя бы секунду было чревато.
Мелисса завернулась в длинный легкий халат, за что я был ей признателен, и опустилась в свое кресло.
– Алекс, у всех селферов встроены антигравы-компенсаторы массы, иначе мы просто не могли бы нормально двигаться. А с этими антигравами мы можем даже летать без всяких флаеров, не говоря уже о плавании. Помнишь, я говорила тебе, что мы не участвуем в спортивных соревнованиях, потому что это нечестно? Теперь ты понимаешь, почему – нечестно? А ты плаваешь прекрасно, я тебе даже позавидовала.
Я схватил второе полотенце и стал усиленно вытирать волосы, закрыв лицо, чтобы Мелисса не видела моей дурацкой блаженной улыбки.
На столике стояли вазы с фруктами и бутылки с соками, а также синяя бутылка, очевидно, с «вином». Мелисса налила в один высокий стакан «вино», а в другой – сок.
– Алекс, давай выпьем за твое новое официальное назначение. Тебе – «вино», а я выпью сок, чтобы не переводить напрасно ценный продукт. Вчера я пила его с тобой за компанию, чтобы ты… не опасался пить странный напиток.
«Черт возьми, Мелисса действительно обо мне беспокоится!» Эта мысль согрела мне душу. На самом деле, мне было все равно, за что и что именно пить, хоть расплавленную смолу, лишь бы с Мелиссой.
Мы подняли стаканы и выпили.
– А ты даже не спросил, что за новое назначение.
– Я жду, когда вы мне сообщите, мой Адмирал. Клянусь, любая служба под вашим руководством будет для меня честью,- сказал я и склонил голову.
– Да, мой капитан. Принимаю вашу клятву!
Мелисса не смогла сдержать смеха.
Знала бы она, сколь искренен я был в своей клятве! Сказала бы она, что теперь я буду служить скамеечкой для ее левой ноги, и я немедленно подставил бы ей свою спину.
– Алекс, серьезно. С завтрашнего дня ты переведен в Управление Европейского Отделения Космофлота в Департамент Патруля и Разведки. Ты мне нужен там. Это назначение в твою личную карту я внесла еще вчера. Так что на свой «Джо» ты вернешься только за вещами. Но перед выходом на новое место службы ты отгуляешь часть отпуска. Сколько там у тебя накопилось: шесть, семь отпусков?