Разбитая жизнь
Шрифт:
Припал к «амбразуре» — из кладки весьма удачно вывалился кирпич. Из западного леса к останкам фермы действительно подкрадывались люди. Выследили, черти! Они не лезли на рожон, решили подойти с леса, незаметно. И уже выбирались на опушку, прятались за кустами. Убедительные мужики: в камуфлированных одеждах, в высоких кожаных берцах. На вооружении короткие ружья — охотничьи, помповые. Вроде не зэки. Уж больно основательно они смотрелись. И не полиция — чего бы копы в камуфляж наряжались? Андрей сообразил: охрана золотодобывающего прииска, контролируемого местными небожителями. Доставили, вооружили, проинструктировали, а если и звонкую монету подкинут, то вообще специалисты без границ… А у них
Боевики не спешили, ждали, пока подтянется вся компания. На опушке залегли трое, озирали полуразвалившийся амбар. Андрей сполз на пол и гусиным шагом, приложив палец к губам, подался к северной торцевой стене. Там имелось единственное окно, впрочем, разрушилось оно настолько, что напоминало дверь. Он всматривался до розовых чертиков в глазах. С северной стороны было тихо. Боевикам и не нужен такой охват. Они же не знали, что Андрей оставит на улице Дашу. Ну, слава богу, хоть один умный поступок.
— Сюда… — прошипел он, обнажая пистолет. — Пригнитесь, не мерцайте. И маски надеть, не светить тут своими хорошенькими личиками…
Они рванули, как на старте ответственной стометровки! Всей группой, одновременно, не задавая наводящих вопросов! Глупо они смотрелись в потешных масках, слепленных на скорую руку, ну и пусть! Все пятеро рассыпались и понеслись к спасительной чаще. Никто не отставал, не пытался переметнуться к неприятелю! Пыхтел Игнат, прыгая семимильными шагами, пыхтел Борька, ловко перелетая через останки механизированного монстра. Чертыхалась Галка — дырочка для рта в этой чертовой маске была бы очень уместна. Андрей приотстал: он прикрывал собой Дашу. И крайне предусмотрительно — их заметили! Люди в камуфляже уже подались к зданию, когда обнаружили, что их провели. Взревели луженые глотки. Они сменили направление, побежали по диагонали. Гавкнуло охотничье ружье, бабахнул помповик. Споткнулся Борька.
— Не останавливаться! — кричал Андрей, — Они не целятся, просто так палят! — И подлетел как ужаленный, когда над ухом прожужжала пуля. Он стрелял через плечо на бегу, не видя мишеней, — чтобы отстали, не приставали к законопослушным людям! И видел краем глаза, что погоня замешкалась, кто-то падает в траву, кто-то уходит в сторону. Друзья уже вбегали в лес. Даша пробила кустарник, покатилась по земле, облепленная прелой листвой. Есть же боженька на белом свете…
— Вперед, я догоню! — проорал он, ныряя за дерево. Трещали сучья — его команда уносила ноги. Возмущенно голосила Даша: почему он остался, почему она не проследила?! По пустырю неслись шестеро — злые, с горящими глазами. Физиономии какие-то опухшие — с похмелья, что ли? В обойме «макарова» восемь патронов, три он уже извел. Он упер рукоятку в землю, целился тщательно, как будто у него был целый вагон времени. Начал стрелять, и небритый малый, топающий во главе войска, вдруг споткнулся, рухнул на колено, завертелся, обнимая разбитую коленную чашечку. Уму непостижимо — и на это он извел остатки боезапаса?! Остальные рассыпались кто куда, стали тревожно перекликаться — бравое войско осталось без командира. А Андрей откатился к соседнему дереву, сунул в карман пустой пистолет и кинулся в чащу…
— Живой… — прыгнула ему на шею Даша, когда он догнал свою компанию.
Не до сантиментов. Он развернул ее, отправил дальше. Они углублялись в тайгу, перепрыгивая через валежины, срывали дыхание. Никто не пострадал, и это было просто чудо! Погоня отстала незначительно, периодически гремели выстрелы. Боевики стреляли наудачу, и бег по пересечен-ной местности превращался в занимательную лотерею.
— Андрей, что дальше? — хрипел Игнат, застревая в кустарнике. Ветви не
— Да, Андрей, мы тут немного в легком шоке… Прямо не знаем, как жить дальше… — стонала Галка. — Может, что-нибудь подскажешь?
— Бегите, люди, бегите… — хрипел Борька.
Андрей знал эту местность. Окраина Катумского урочища, ландшафт идет на понижение. Чуть дальше глухая Волчья балка — заросший разной всячиной овраг. Никогда в тех краях не водились волки, но старожилы сказывали, что раньше по ночам из балки доносились подозрительные душераздирающие звуки, напоминающие волчий вой. Бог с ней, с балкой, это всего лишь овраг! А вот дальше, в низине, где залежи торфяника, где царствует сапропелевая грязь — из отмершей растительности, из почвенного перегноя, где есть опасные участки, на которых эта гадость засасывает не хуже болота… Он прекрасно помнит, где там можно пройти, а где лучше и не пытаться…
— Вперед, — взывал он, — ходу, резвые! Всем перебраться через овраг и ждать меня на той стороне…
Все дружно скатились в крутую ложбину, помогая друг другу. На этот раз Андрей обогнал своих людей. Зацепился носком за ветку поваленной осины, свисал с обрыва и выволакивал одного за другим.
— Маску надень, Борька, ты что? — заорал он на товарища, который стащил с себя ободранную шапку и вытирал ею пот с мертвецки бледной физиономии.
— Думаешь, поможет? — вяло отбивался Борька.
— Всем туда! — показал он на смородинник в низине. — И ни шагу в сторону, двигаться только там, где я! — Еще и пошутил: — А если увидите, что я бегу, неситесь за мной со всех ног… — И резко встряхнул оцепеневшую Дашу: — Девочка, очнись, ты не памятник, государством не охраняешься, вали отсюда!
И когда взбешенная публика в камуфляже, валя кусты и мелкие деревья, высыпала к оврагу, на дальнем склоне приплясывал лишь Андрей, размахивал пустым пистолетом. С ревом, сделавшим бы честь сверхзвуковому истребителю, публика открыла огонь, но он уже уносился прочь, нырял в какие-то ворохи и хитросплетения. Он был в этой местности как рыба в воде. Охотники с похвальной оперативностью форсировали преграду, завертелись.
— Вон он! — воскликнул рослый нордический тип, обнаружив между навалами бурелома фигуру в безразмерном балахоне.
— За ним! — прокричал безволосый тип богатырского сложения. — У него патроны кончились! Мужики, живьем брать!
И вся толпа, гремя оружием, ломанулась в просвет, где уже никого не было. Впрочем, пробежав по склону, они его снова обнаружили — он двигался причудливыми зигзагами, прыгая по поваленным деревьям, нырнул в буерак. И охотники посыпались за ним с косогора. А пробежав пару метров, почувствовали что-то неладное. Они проваливались в почву. Их не засасывало, как в трясине, но ступни погружались полностью в густую вязкую кашу из перепрелого гумуса. Вскричал безволосый тип, выдернул ногу, но снова провалился, заматерился на весь лес. Его коллега с белесым следом от ожога на щеке поступил еще круче — с такой силой выдернул ногу, что остался без ботинка. Свалился нордический тип, не удержав равновесия, завозился в гниющем месиве.
— Огонь!!! — заорал безволосый, и застрявшая компания принялась палить во все стороны! Крутиться они не могли, ступни погружались в землю, как в твердеющий бетон. Кто-то догадался — упал пластом, выволок обе ноги, пополз обратно, но на берцах висели такие лепешки, что едва ли он мог подняться. Стрельба оборвалась. Горе-охотники, активно применяя ненормативную лексику, волоком возвращались на твердую землю. «Пластун» не добрался — из кустов вылетела мощная коряга и долбанула горемыку по затылку. Охотник хрюкнул и потерял сознание. Загорланили остальные, снова стали палить.