Разбитое сердце июля
Шрифт:
Увы и ах! Когда, наскоро ополоснувшись под душем, она выскочила в раздевалку, там уже хозяйничала какая-то дамочка с двумя сыновьями лет пяти– шести. Детки уставились на голую тетю с откровенным интересом. С таким же любопытством таращилась на нее и мамаша. Алена неловко прижала к себе скомканный купальник, ругательски ругая себя за непредусмотрительность: ну кто ей мешал заранее отнести в душ полотенце?! Теперь вот демонстрируй направо и налево свои нагие прелести, украдкой косясь на грудь в поисках возможных компроматов, оставленных губами Вадима.
Кое-как обвившись полотенцем, Алена немного успокоилась, однако руки все еще дрожали, и когда она полезла в шкафчик за трусиками, то уронила сумку, и, конечно, ключи, косметичка, щетка, пачка одноразовых платков – все это рассыпалось. Вдобавок
Ну, это бред. Или не бред?
Взгляды любопытных теток и без того раздосадовали Алену, а теперь, после встречи с Колобком, наша героиня и вовсе почувствовала себя сущей миледи, левое позорящее ее плечо которой выставили на всеобщее обозрение.
Пробормотав что-то нечленораздельное в ответ на сакраментальное: «Ну, как водичка?», Алена ринулась вон и, не останавливаясь, добежала до своего коттеджа, где обнаружила на крыльце низенькую особу в бежевом блузоне и зеленых бриджах с пылесосом наперевес. С самым грозным видом наставив раструб пылесоса на Алену, словно собиралась стереть ее с лица земли, как ничтожную пылинку, особа потребовала объяснений, почему сломан замок люкса номер два. У Алены даже дух захватило! Она ворвалась в коридор, ожидая увидеть взломанную дверь своей комнаты, однако дверь была на месте и оказалась накрепко заперта.
А, ну понятно. Уборщица – это была, судя по униформе и описанию Нестерова, настоящая уборщица по имени Неля – не смогла открыть дверь обычным ключом и решила, что сломан замок. Алена приложила к двери магнитный ключ, а потом свободно открыла ее обычным. Поскольку проделано это было ловко и незаметно, Неля смутилась и принялась извиняться. Великодушная Алена собралась было ее разуверить, однако прикусила язык. Смущение Нели было ей как раз на руку, потому что при виде ноутбука, стоявшего на столе, Алена вспомнила о своем детективе. Нужно продолжить сбор сведений! Неля готова была на все, чтобы загладить свою «вину», и с полным доверием выслушала басню о том, как хорошо отдыхала Алена здесь в пансионате в прошлом году, как подружилась с Катюшей из спорткомплекса и как жалеет, что не встретится с ней снова.
– Передайте ей привет, когда увидите, – попросила она.
Неля с сожалением пожала плечами:
– Да когда ж я ей ваш привет передам? Только через месяц, когда Катюшин отпуск кончится. Я ж не в Кстове живу, а в Борках.
Ну вот, не повезло. Неля оказалась из числа тех самых «раз, два и обчелся», о которых упоминала милашка Екатерина Денисовна. А с другой стороны, это даже и неплохо. Вот смех был бы, окажись она Катюшиной соседкой и доставь ей нынче вечером горячий привет от какой-то Ярушкиной! Можно держать пари, что Катюша не вспомнила бы свою «подружку»: ведь нельзя вспомнить то, чего не знаешь, как неоднократно говаривала давняя Аленина подруга Сашечка, когда они увлекались разгадыванием кроссвордов. Наверное, Катюше такой привет невесть от кого показался бы подозрительным…
О детективщица! Угомони лучше свою собственную подозрительность! Сядь
Однако с появлением уборщицы в одно мгновение в номере воцарился сущий бедлам. На полу взгромоздилась гора простыней (постели, как выяснилось, здесь меняли ежедневно, и не могла же Алена признаться, что ее постель в перемене не нуждается, ибо ночь была проведена в другом месте), Неля азартно возила по полу щеткой зудящего пылесоса… Пылесос гудел с таким надрывом, словно был изготовлен на советском ракетном заводе времен застоя, а не являлся продуктом утонченной фирмы «Тефаль».
«Это на час как минимум, – уныло подумала Алена. – У меня убрать, у Нестерова, в холле… Ужас! Пойти разве по лесу прогуляться? Да ну, комаров только кормить. Лучше съездить в Кстово! Попутку поймать – нет проблем. Сказала же Екатерина Денисовна, что Катюша живет на какой-то Тихоновской улице, рядом с хозяйственным магазином. Наверняка там частный сектор, где все друг друга знают. В крайнем случае обращусь в адресное бюро. Есть же в Кстове адресное бюро! Найду, конечно, найду. Скажу, что я журналистка. Или нет, журналистов не слишком-то любят. Скажу, что я – подруга Толикова. Любимая женщина! Сердце мое разбито его смертью, то да се, пытаюсь узнать, что произошло на самом деле, не посылал ли он мне прощального привета в последние мгновения жизни… Да ладно, найду, чего наврать!»
Всегда, когда Алене попадала под хвост какая-нибудь вожжа (а случалось это совсем нередко), она действовала стремительно. Вот и сейчас – кинула на пол в ванной мокрый купальник (хоть какая-то польза будет от этого дурацкого его подогрева!) и, спешно простившись с Нелей, вылетела из коттеджа. Воровато оглянувшись на видневшийся невдалеке суперлюкс, где обитал Холстин с невестой и будущим шурином, она просто-таки побежала к воротам. Не последней причиной спешки был откровенный страх, что вдруг да заявится Аленин водяной любовник и принудит ее продолжить начатое… Продолжать почему-то не хотелось: может, от переизбытка полного и глубокого удовлетворения, а может, потому, что слишком много хорошего – это, пожалуй, плохо. А может, и еще по каким-то причинам. Не чувствовала Алена также и ликования от того, что немедленно ответила Игорю изменой на измену. Вроде клялась, клялась ему в вечной любви, а сама, башмаков, что называется, не износив…
Да что башмаков! Слез не отерев, начала скакать из одной постели в другую!
А впрочем, не наплевать ли Игорю на верность или неверность отставной любовницы? У него есть Жанна, есть Турция, где их шоу, без всякого сомнения, имеет сногсшибательный и вполне заслуженный успех у богатых туристов и туристок. Особенно у туристок, конечно! Ну и на здоровье. Пусть кто хочет, тот того и имеет. А для Алены сейчас главная и насущная задача – остановить попутную машину.
Между прочим, это оказалось легче захотеть, чем сделать. Машины по шоссе шли сплошным потоком (все-таки трасса федерального значения), но что-то ни одна из них не реагировала на взмахи Алениных рук. Вот густо-синий «Вольво» вроде бы сделал попытку тормознуть, но тут же решительно рванулся вперед и скоро скрылся из глаз. Может, на мосту через Шаву и близ него запрещены остановки? Алена на всякий случай прошла метров сто вперед, хотя идти в босоножках на высоких каблуках по гравию, которым была отсыпана обочина, оказалось довольно трудно, ноги то и дело подворачивались. Устала, снова принялась голосовать. Однако машины по-прежнему пролетали мимо.
Нет, дело не в запрещении: вон впереди, еще метрах в двухстах, стоит же на обочине автомобиль, двое пассажиров бродят туда-сюда, а остальные машины словно без тормозов. Алена пошла на крайнее средство: вытащила сторублевку и некоторое время помахивала ею в воздухе.
Реакция оказалась равна нулю. Может, если бы она помахивала сотней долларов или, того лучше, евро… Однако вот беда какая: ни долларов, ни евро у Алены при себе не было.
Передвигаясь спиной вперед и не переставая взмахивать рукой, она доковыляла до остановки и узнала из расписания, что ближайший автобус на Кстово будет через сорок минут, потому что предыдущий практически только что ушел. Об автобусах до Нижнего информации не было.